— Армель! А потом небо затмили черные тучи. Ветер крушил все, что попадалось у него на пути, и гнал людей прочь. Он не мог допустить, чтобы кто-то еще увидел слезы его друга. И пока одна часть стихии буйствовала и бесновалась, другая чистым воздушным потоком подхватила капитана и понесла в сторону моря. Камень четырнадцатый Сознание медленно возвращалось в измученное тело. Отголоски боли то и дело ознобом прокатывались по коже, заставляя вздрагивать. Но отчего-то даже это простое действие давалось с трудом. Я ощущала, что лежу на чем-то мягком, колышущемся, практически утопая в незнакомой субстанции, но открывать глаза боялась. И, наверное, я бы еще долго оттягивала момент знакомства с неизбежностью, но вдалеке послышались легкие шаги. Они достаточно быстро приближались, пока не затихли у изголовья. — Я очень рада почувствовать твое возвращение, — раздался надо мной мелодичный женский голос. — Открой глаза. Не бойся. Я медленно приподняла тяжелые веки и перевела мутный взгляд на незнакомку, что склонилась надо мной. Красивая, с нежными чертами лица и длинными белокурыми волосами, придающими светлой коже еще более аристократический вид. — Ну вот видишь. Я совсем не страшная. — И она улыбнулась по-матерински тепло. Я не стала оспаривать ее утверждение, тем более что пока слабо понимала, что происходит и где я нахожусь. — Кто вы? — Голос плохо подчинялся и то хрипел, то скатывался на писк. — Давай мы сначала приведем тебя в порядок, а потом, сидя за чашечкой ароматного завара, обо всем поговорим. Женщина выпрямилась и величественно отошла от моего ложа. — Где я? — Потом, все потом! Главное, что мы наконец-то нашли тебя, и теперь все будет хорошо. — Что будет хорошо? И… в чем я лежу? Паника накатила внезапно. Казалось, будто я утопаю все сильнее и скоро непонятное вещество затечет в рот, заполнит легкие. Я затрепыхалась, как бабочка в паутине, и этим только ухудшила свое положение. — Тихо, успокойся, — лба коснулась теплая ладонь, — я не причиню тебе вреда, сейчас подойдут жрицы и помогут выбраться. Помоют, оденут. Я постаралась выровнять дыхание, сосредоточившись на вдохе и выдохе, и тут почувствовала, как тело стало само подниматься на поверхность, выталкиваемое из чаши. Тут же со всех сторон ко мне подошли женщины в длинных белых одеждах, но при этом с голыми руками. Мне помогли сесть, после чего две жрицы вылили на меня из ковшей голубую искрящуюся воду, две другие обмывали, убирая остатки непонятной субстанции. Чувствовала я себя при этом совершенно обновленной, переполненной небывалой легкостью. Незнакомая доселе энергия бурлила в крови. Поддерживаемая со всех сторон незнакомками, я выбралась из странной ванны, несколько раз переступила с ноги на ногу, привыкая к новым ощущениям, а затем с благодарностью приняла свежую одежду. Я все еще не понимала, что происходит и где я оказалась, но находиться обнаженной в гостях не входило в мои планы, а выяснить, куда делись мои вещи, я смогу и позже. — Не волнуйся, чувство неуверенности в твоем состоянии совершенно нормально, — прервала мои размышления все та же незнакомка. — А какое у меня состояние? Я рассматривала свои руки и не узнавала их: кожа была гладкая и шелковистая, ни детского шрама, ни приобретенного во время многодневного плавания загара видно не было. — Обновленное, — рассмеялась красивая незнакомка мелодичным голосом и, развернувшись, быстро удалилась из комнаты. * * * Платье из легкой, но плотной ткани совсем не сковывало движений, позволяя свободно дышать, и это было так непривычно, но очень удобно. Его нежный голубой цвет идеально подходил к моим глазам, добавляя им яркости, даже какого-то внутреннего света. Или виной всему был не наряд, а таинственная субстанция, которая не только наполнила меня силой, но и излечила? Вопросов и предположений было много, поэтому я заспешила вслед за женщинами в белых одеждах. Все это время меня не оставляла мысль, что Ларион находится где-то поблизости и вот-вот найдет меня. Перед такой уверенностью отступал даже страх перед местом, в котором я очутилась. — Ты уже здесь, — негромко произнесла спасительница и взмахом руки отпустила моих провожатых. Мы находились в просторной, уютно обставленной комнате. Сквозь высокие окна, прикрытые белой органзой, проникал солнечный свет. Стены имели теплый персиковый оттенок. В нескольких местах на изящных подставках красовались букеты незнакомых мне, по-летнему пестрых цветов. В центре вокруг чайного столика располагались удобные кресла. — Да, только хотелось бы узнать, где это «здесь» находится? Глядя на молодое лицо с не по возрасту мудрыми глазами, я совсем оробела и стушевалась. — Всему свое время, не торопись. Тем более что теперь у тебя его очень много. После этой странной фразы я почувствовала, как колени стали предательски подрагивать. Видимо, заметив мое состояние, женщина поспешила предложить мне сесть за невысокий столик. — Для начала, девочка, подскажи, как тебя зовут. Мне протянули чашку с розовым напитком, на дне которого плавали цветочные лепестки. — Армель… Дрожащими руками я взяла чашку и, не откладывая, сделала глоток. Бодрящий фруктовый вкус порадовал и немного успокоил. — Армель, красивое имя, как, впрочем, и ты сама. — Хозяйка тоже поднесла к губам чашку. — А меня зовут Леда, и я в какой-то мере твоя бабушка. Такого я точно не ожидала и совершенно неприлично закашлялась. Как только мне удалось отдышаться, я поспешила развеять чужие заблуждения: — Боюсь вас огорчить, но ныне здравствующие родственники мне известны, а бабушки тем более. И вы к их числу до сих пор не относились. — Значит, нам с тобой предстоит расширить ваше генеалогическое древо. — Леда мелодично засмеялась и тут же, резко оборвав себя, стала серьезной. — Очевидно, ты попала в беду, раз сработала магия крови нашего рода и перенесла тебя ко мне. Мы носим в крови магию водных элементалей, и, когда нашей жизни угрожает опасность, вода помогает спастись. — Вода… — задумчиво пробормотала я. — По сути, последнее, что я помню, как она смыкается надо мной. Но я не успела даже испугаться, тело пронзила невероятная боль, а потом я очнулась уже здесь. Вы живете во дворце наместника острова Мэнсей? По комнате разнесся мелодичный смех. — Нет, малышка, у меня свой дворец, и я не нуждаюсь в покровителях, — промолвила женщина, успокоившись. — Скорее, нуждаются во мне. Поймав мой недоумевающий взгляд, она долила ароматное питье в мою чашку и пододвинула блюдце с пирожным. Однако пояснять свои слова не стала, вернувшись к расспросам. — Постарайся вспомнить все, что предшествовало твоему переходу. Мне необходимо знать, что с тобой случилось. В надежде, что, как только женщина все узнает, она восполнит пробелы моей памяти, я напрягла последнюю и приступила к неспешному рассказу. На моменте, когда чуть не убили Лариона, голос предательски дрогнул. — Понимаете, на мне клеймо его рода. Мы еще не придумали, как его снять, и поэтому не можем удаляться друг от друга на большое расстояние… Скажите, прошу, где он? С ним все в порядке? — Боюсь огорчить, но твой избранник остался там же, где был. И если он не может за себя постоять… — Леда прервалась для того, чтобы сделать глоток фруктового завара, а у меня руки задрожали от волнения, вынуждая поставить чашку на столик. — В таком случае он не достоин наследницы великих водных магов. — О достоинствах и недостатках моего избранника мы поговорим как-нибудь в другой раз, а пока, прошу, поведайте мне, где я очутилась? А главное — как? Бабушка — попыталась я мысленно примерить это определение к незнакомке — поджала губы, что-то обдумывая. Видимо, придя к определенному решению, она тяжело вздохнула и уже более дружелюбно посмотрела на меня. — Насколько я могу судить из твоего рассказа, ты подверглась нападению, и удар клинка был смертельным… Я невольно накрыла рукой то место, куда вошел кортик. Леда резко поднялась из кресла и пересела ко мне поближе. Взяв мою ладонь двумя руками, женщина попыталась согреть заледеневшие пальцы. — Ты умерла Армель. Но тебе повезло, что сделала ты это, окунувшись в родную стихию. Вода растворила твое тело и поглотила душу. Магия предков призвала свою наследницу, и ты возродилась в храме водных элементалей. Стихия отдала то, что собрала по крупицам, и твое тело восстановилось. А клеймо… — Родственница немного помолчала, будто подбирая слова. — Оно было чуждым твоей плоти и разрушилось с твоей смертью. Теперь ты свободна от своего… жениха. — Она словно выплюнула последнее слово. — Я никогда не буду от него свободна. — Второй рукой я накрыла ладонь собеседницы, и сами собой вырвались слова: — Я люблю его. И пусть теперь притяжение ненавистной метки не властно надо мной, я все равно чувствую, как сердце рвется к нему, как беспокойство разъедает душу, и хочется быстрее убедиться, что он жив, что ему ничто не угрожает. — Но он тебя заклеймил! — возмущенно всплеснула руками собеседница. Я не успела ничего возразить, как она продолжила уже более спокойно: — Ничего сейчас не говори. Поживешь у меня, пообщаешься с родной стихией. Я научу чувствовать ее, а управлять ею сможешь, когда придет время. И тогда посмотрим, что станет с твоей болезненной привязанностью. — Это не… — Еще завара? — как ни в чем не бывало поинтересовалась бабушка и потянулась к чайнику. Поняв, что тему Лариона сейчас продолжать бесполезно, я задумалась о том, что же еще меня интересует. — А сколько времени потребуется, чтобы я почувствовала стихию? — Достаточно. Я подняла на собеседницу взгляд и увидела сурово поджатые губы и решительное выражение лица. Кажется, в этой умной головке зарождался коварный план по истреблению наследника рода Турмалинских. Нужно было срочно что-то предпринимать. — А когда я смогу вернуться к родителям? Матушка, наверное, с ума сходит от того, что я снова пропала. От безрадостных воспоминаний на глаза навернулись слезы, и, чтобы избавиться от кома в горле, я взяла в руки чашку.