Глава 16 Я приготовила отвратительный чай: крепкий и горький, словно чифирь. Пить его было совершенно невозможно, однако Чун заверила меня, что так и должно быть. Бедный император. Представляю, как исказится его кукольное личико, когда он сделает глоток этой дряни. Теперь я понимаю, почему он до этого не пил чаи. – Лучше ты все это неси, – сказала я Чун, расставив на подносе чайные принадлежности. – Иначе я могу оступиться и все разбить. Одежда придворных дам была страшно неудобной. Я то и дело путалась в нескольких слоях своих юбок, спотыкалась на ровном месте, а один раз даже чуть не упала в пруд. Благо, Чун вовремя схватила меня за воротник. – Мне с вами нельзя, госпожа, – с обидой в голосе сказала девушка. – Это еще почему? – Потому что император приказал впустить только вас. Вот же мерзкий мальчишка! Он что, надеется, что я снова буду делать ему массаж? Ну уж нет! Хватит ему и того, что я с раннего утра готовила этот мерзкий чай, который, я уверена, он пить не станет. Проглотив свое недовольство, я взяла поднос и отправилась в императорский дворец. Утро, как и вечер, выдалось прохладным, но на небе не было ни облачка, а солнце потихоньку начинало припекать, обещая вскоре теплую погоду без осадков. Я шла по идеально-чистым дорожкам вдоль стен двух дворцов, название которых запомнить так и не смогла. Единственное, что я знала: один из них принадлежит наследному принцу. Сейчас, разумеется, он пустует, однако все в Запретном городе надеются, что вскоре в нем поселится маленький жилец. Вспомнив исповедь императрицы, я взглянула на покатую крышу дворца наследника и усмехнулась. Интересно, последовала ли она моему совету? Если сделала все, как я сказала, наверняка смогла уложить этого мальчишку на лопатки, а значит, вероятность того, что у императорской четы в ближайший год появится наследник, значительно повысилась. Удивительно, но мне удалось донести поднос до пункта назначения целым и невредимым. Перед позолоченными дверями я, правда, оступилась, но сохранила равновесие и смогла удержать поднос. Императорский евнух, кинувшийся ко мне с протянутыми руками, резко остановился, когда я перестала раскачиваться. – Все в порядке, – заверила его я, весело подмигнув. Евнух, которого Юн называл «Пан», слабо мне улыбнулся и, повернувшись к дверям, завопил: – Ваше Величество! Пришла Дама Мей! – Впустите, – тут же послышался голос императора. Младшие евнухи распахнули передо мной двери и я, сделав глубокий вдох, шагнула в покои императора. В отличие от вчерашнего вечера, когда всюду здесь горели масляные свечи, а ставни на окнах были распахнуты, впуская свежий воздух и лунный свет, сейчас в покоях стояли полумрак и духота. – Ваш чай. Я принесла. Вам. Ваше Величество, – на автомате отчеканила я, полностью сосредоточившись на императоре. Юньвэнь сидел на постели, подогнув под себя одну ногу. Прическа была растрепана, одежда помята, а лицо выражало усталость и недовольство. Я подошла ближе, поставила поднос на стол и тихо поинтересовалась: – Вы плохо себя чувствуете? Император вздрогнул и взглянул на меня. Его отрешенный взгляд прояснился, и он выдавил слабую улыбку. – Мей. Со мной все хорошо. Просто немного болит голова из-за беспокойной ночи. – Не удивительно, – недовольным тоном сказала я. – У вас темно и душно, как в склепе. Надо открыть ставни! Засучив рукава, я решительно двинулась к окнам. Император молчал и, наверняка, смотрел мне в спину. Видимо, энергии у императрицы было этой ночью очень много, раз она так утомила своего муженька. Распахнув настежь ставни на всех окнах, я ощутила, как в покои ворвался прохладный утренний ветерок, который заставил меня улыбнуться. Так-то лучше. Когда полумрак рассеялся, я повернулась к императору и увидела темные круги под его глазами. Патчи бы ему налепить, а то похож на упыря. Юньвэнь поежился от прохладного ветерка, поднялся и подошел к столу, на котором стоял поднос с чаем. Спохватившись, я кинулась к императору и аккуратно налила ему в чашку немного чая. Мальчишка с любопытством посмотрел на напиток и спросил: – Его дегустировали? – Да. Я и моя служанка, – ответила я. Император недоверчиво глянул на меня, а потом кликнул евнуха и, когда тот вошел, протянул ему чашку. – Пробуй, – велел он. – Но, почему я, Ваше Величество? – опешил Пан. – А кто? Она что ли? – Юн кивнул головой в мою сторону. – Пей, Пан. С недовольной гримасой евнух взял чашу из рук императора и сделал маленький глоток. – Больше хлебни, – велел Юньвэнь. Евнух подчинился и сделал большой глоток. – Теперь уходи. Если будет плохо – кричи. А если ничего не произойдет – тоже кричи. Поклонившись, Пан попятился к дверям. Вид у него был крайне недовольный. То, что император мне не доверяет, не особенно меня удивило. Как-никак, мы мало с ним знакомы. С чего ему вдруг довериться мне так сразу? На это нужно время, которого, катит сказать, у меня не так уж много. Чем дольше я задержусь, тем больше будут волноваться родители. – Налей еще, – приказал император, кивнув на чайник. – Так евнух же еще не одобрил, – не поняла я. – Чтобы остыл немного. Не люблю кипяток пить, – сморщился Юньвэнь. Я невольно улыбнулась. Кипяток мне тоже не нравился. Я вообще его не могу пить и всегда разбавляю холодной водой, будь то чай или кофе. Выполнив приказ, я отставила в сторону чашу и снова уставилась на изможденное лицо императора. – Почему вы не спали? Может, сделать вам тонизирующий отвар? Этими вопросами я одновременно хотела убить двух зайцев: во-первых, показаться заботливой и заслужить каплю доверия, а во-вторых, узнать наверняка, получилось ли у Цюань соблазнить императора. Юньвэнь потер кулаками глаза и буркнул: – Нет, не надо отвара. После чая меня приведут в порядок, и я отправлюсь в Зал Верховной Гармонии, чтобы озвучить свои первые указы. Первые указы. Принцу Чжу Ди наверняка будет интересно, что навыдумывал новый император. Я обязана быть на этой аудиенции. Вот только как мне туда попасть? Одно дело – стоять в тени на коронации, но на заседании – совсем другое. Император замолчал и отрешенно уставился на дымящуюся чашу с чаем. Я тихо стояла в стороне, сложив руки на животе. Сегодня мальчишка был не особенно разговорчивым и казался каким-то одиноким и потерянным. Кстати, об одиночестве! Где же его телохранитель? Отлынивает от своих обязанностей? Может, поэтому император такой потерянный? Скучает по своему дружку? Не удивлюсь, что между ними что-то есть. Это бы сразу объяснило, почему император не интересуется своей женой и не ходит к наложницам. Задумавшись, я не сразу заметила, что мальчишка внимательно меня рассматривает. – Что? Хотите еще массаж? – спросила я. Интонация вышла слишком дерзкой, и я поспешила прикусить язык, однако было уже поздно. – Я смотрю, дерзость для тебя все равно, что воздух, – усмехнулся император. – Мне полагается выпороть тебя за такое, но я этого не хочу. Знаешь, почему? Я помотала головой. – Вот и я не знаю, – печально вздохнул император. – Твой массаж, хоть и был очень странным, но все же мне понравился. Серьезно? Да он шутит! – Однако сейчас я не хочу ничего подобного. – Значит, я могу идти? – в надежде спросила я. Мне еще предстояло обдумать, как незаметно пробоваться в Зал Верховной Гармонии и подслушать все, что будет сказано там. – Пока нет. Помоги мне с волосами, – потребовал император. Встав со стула, он переместился на кровать и махнул мне рукой, приглашая к действию. Мои плечи опустились вниз. Да блин, моя обязанность – готовить чай, а не чесать его императорские лохматушки. Почему я должна выполнять чужую работу? Доплата за это вообще будет? Или мне просто радоваться, что император не собирается меня наказывать? – Что мне сделать? – недовольно поинтересовалась я, глядя на его выбившиеся пряди волос. Император пожал плечами, поджал под себя ноги и уселся по-турецки.