– Тогда выпьем за нас! – воскликнула Минчжу и, разлив всем вина, подняла свою чашу вверх. Я тоже не стала отставать. Проживя здесь все это время, я поняла, как много могут значить простые вещи. Выпить вина в компании людей, которые не причинят тебя вреда – это очень и очень ценно. После Чун и Чжу Ди я думала, что окончательно перестану доверять людям, но эти трое были настолько теплыми и располагающими к себе людьми, что моя душа невольно тянулась к ним, желая стать частью их мира. Широко и искренне улыбнувшись ребятам, я осушила свою чашу с вином и накинулась на жареную утку, которая на вкус была просто божественной. – Мей, – обратилась ко мне Минчжу с блестящими от любопытства глазами. – А что носят девушки в будущем? Кусок жареной курицы встал у меня поперек горла. – Вы все им рассказали? – возмутилась я, глядя на императора. Юньвэнь с виноватым видом пожал плечами. – Разумеется, он нам рассказал, – хмыкнул Фанг. – Он все нам рассказывает. – И вы поверили? – удивленно спросила я. – Нет, – ответил Фанг. – Да, – одновременно с ним сказала Минчжу. Император прыснул в кулак, а я, закатив глаза, налила себе еще вина и залпом его выпила. – Так ты расскажешь мне про моду будущего? – не унималась Минчжу. – Ну-у, – протянула я, потянувшись за жареной уткой. – Она очень упрощенная. Женщины ходят, в чем захотят. Носят брюки, короткие и длинные юбки, шорты… – Шорты? – Короткие брюки. В жару. Примерно вот так, – я провела черту по своему бедру, показывая размер коротких джинсовых шорт, что сама носила. – Ого! – воскликнула Минчжу. – Стыдоба! – ужаснулся Фанг. – А мне нравится, – мечтательно произнес Юньвэнь. Его друзья презрительно взглянули на него. – Извращенец, – фыркнул Фанг. – Я за прогресс и общественные изменения! – сказал император, подняв вверх указательный палец. – Поэтому ты решил ничего не предпринимать в отношении своего дяди? – ехидно поинтересовался Фанг. Минчжу чуть не подавилась от такого вопроса, да и я, признаюсь, была удивлена. Не ожидала, что Фанг может так разговаривать с императором. Некоторое время Юньвэнь молча смотрел на друга. Его лицо сразу же стало серьезным, и я сделала вывод, что его нетрезвость была напускной. Тишина затягивалась, и мы с Минчжу нервно заерзали на стульях. Казалось, что эти двое вот-вот кинутся друг на друга. – Пока явной угрозы нет, я считаю, что не стоит начинать открытое противостояние, – наконец заговорил Юньвэнь. – По-твоему то, что Чжу Ди тайно укрепляет Пекин и пополняет свою армию – это не явная угроза? – заметил Фанг. – Я просто не хочу раздувать конфликт… – Вы просто боитесь нарваться на открытое столкновение, Ваше Величество. Последние слова Фанг произнес нарочито елейным голосом. Юньвэню это не понравилось. Он сжал челюсти так, что даже скрипнули зубы. – А что ты от меня хочешь? – с еле скрываемой злостью в голосе спросил император. – Действий. Защиты себя. Сохранение трона. – А если я не хочу сохранять трон?! – Юньвэнь резко поднялся и с грохотом опустил руки на стол. – Что если я не хочу бороться за власть?! Темные глаза Фанга сверкнули обидой и ненавистью. – Значит, тебе плевать на свой народ, – прошипел он и, порывисто встав, вылетел из покоев. – Вот и посидели, – прошептала я, откладывая в сторону палочки. – Я догоню и успокою его. – Минчжу накрыла руку Юньвэня своей. – Не злись на Фанга, прошу. Ты же знаешь, что иногда на него находит. Император слабо кивнул, глядя на приоткрытые двери, из которых только что выскочил Фанг. Минчжу, придерживая подол, аккуратно вышла из-за стола и поспешила вслед за другом. – Все настолько плохо, как считает Фанг, или он преувеличивает? – осторожно поинтересовалась я. Юньвэнь оторвался от созерцания дверей и посмотрел на меня. При этом его взгляд мгновенно смягчился, как только встретился с моими глазами. – Чжу Ди готовиться к войне. Игнорировать это глупо, – вздохнул император. – Но почему вы ничего не предприняли? – удивилась я. Сев на краешек стула, император положил подбородок на скрещенные руки и, внимательно глядя на меня, спросил: – Как ты отреагируешь на то, что я действительно хочу отдать трон дяде? Без жертв и без кровопролития. Напишу указ об отречении в его пользу и поставлю печать. – Но с чего вдруг? – не поняла я. Разумеется, это было бы славно. Очень славно. Юньвэнь и Цюань тогда не погибнут, а уж сколько солдат и простых жителей удастся спасти. Единственное, что меня настораживало – это ход истории. Что если из-за подобного решения изменится вся хронология? Что если при спасении тысячи, могут впоследствии умереть миллионы?.. – Юн, – начала было я, но тут же прикрыла руками рот. – Божечки, что я несу! Простите! Ваше Величество! – Нет-нет, – замахал рукой Юньвэнь. – Так и называй меня, прошу. Хватит формальностей. Я не смогла сдержать облегченного вздоха. Вежливо обращаться к нему я уже привыкла, но в неформальном общении я чувствовала себя уверенней. Наверно, надо было раньше назвать его Юном… – Юн! – Мне определенно нравилась уменьшительная форма его имени. – Если ты этого хочешь, то действуй. – Но…? – Что? – Должно быть «но» после этих слов. Я нахмурилась. Меня так и тянуло рассказать о его будущем, но я не могла. Не могла же, да? Боже, как же сложно! Видимо, на моем лице изобразились такие муки, что Юньвэнь обеспокоенно спросил: – Ты не хочешь, чтобы я отрекался? – Да нет же, – простонала я. – Мне не хочется, чтобы ты действовал необдуманно. – Но я все обдумал, Майя! Юн вскочил со стула и упал на колени передо мной. От удивления я откинулась на спинку стула, от чего он чуть не перевесился назад. Машинально я схватилась за руки Юна и крепко их сжала. – Я никогда не хотел власти, но, как видишь, выбора у меня не было, – горячо зашептал он, не сводя с меня своих темных бездонных глаз. – Несмотря на то, что я самый первый человек в империи, с моими желаниями никогда не считаются. До нынешнего момента я покорно сносил все это, но лишь потому, что настоящего, сильного желания у меня еще не было. Только с твоим появлением я понял, чего по-настоящему хочу – быть с тобой, вдали от трона, от Запретного города, от всякой политики и войн. Я хочу быть с тобой как обычный человек, а не как безвольный император, обремененный тяготами правления. Поняв, что слушаю его с затаенным дыханием, я сделала резкий вдох и закашлялась. Юньвэнь смотрел на меня щенячьими глазами, полными надежды. Что я могла ему сказать, ну что? Я не люблю его, не хочу сбежать с ним, не горю желанием быть его женщиной. Я просто мечтаю попасть домой, в свое время, и обнять родителей. Он прекрасно знал об этом, – я не раз ему плакалась, как скучаю по ним, – и все равно просил остаться с ним. Как и Чжу Ди, Юньвэнь тоже был эгоистом. Решив, что должна здесь и сейчас вырвать с корнем его надежду на будущее со мной, я сказала: – Я тебя не люблю. От этих слов Юн отпрянул, как от вспыхнувшего пламени. – Совсем? – тихо, с робкой надеждой спросил он. – Совсем, – соврала я. Он мне очень нравился. Не как мужчина, а как человек. Когда я вернусь в свое время, то буду скучать по нему и постоянно о нем думать. Хотелось бы мне иметь такого брата или друга. Но Юньвэнь не должен этого знать. Он наверняка уцепится за эти чувства и решит, что они могут превратиться в нечто большее. Не стоит его обнадеживать, лучше уж сразу все перечеркнуть. Печальная улыбка отразилась на лице императора. Он медленно отпустил мои руки, но с колен не встал. Отвел взгляд в сторону и сказал: – Это мое наказание за то, что был холоден со своей женой. Теперь женщина, которую я люблю, не может ответить мне взаимностью. Неужели первая любовь всегда должна быть такой печальной?