– Они были не-съе-доб-ные! – по слогам произнесла Майя. – Ты чем слушаешь? Попой? – Кто их подложил, знаешь? – Думаю, что твои новые жены, – ответила Майя. – Полагаю, это объявление войны. Юньвэнь немного успокоился. Пусть лучше это будут безобидные проказы ревнивых женщин, чем козни шеньши. Уж с женами он как-нибудь разберется. Ледяной порыв ветра налетел на Майю и Юна, пробирая до самых костей. Император шмыгнул носом и поежился – мороз нещадно покусывал его голую кожу. – Блин, да ты так околеешь, дурило! – Майя схватила Юна за руку и потащила обратно во дворец. – Ты что выскочил в таком виде? А если заболеешь? Совсем мозгов нет? Юньвэнь смотрел на тянущую его за руку девушку, слушал ее недовольный звонкий голос и успокаивался. Шеньши удалось сбежать, но это ничего. Главное, что Майя цела и невредима. Позже Юн расскажет все Фангу, и они усилят охрану. Уже сегодня ночью надо начинать укрепление Нанкина и готовиться к восстанию ванов, которое непременно последует после принятия указа об их упразднении. *** В покоях было жарко и душно, но я специально не открывала окон. Император, идиота кусок, зачем-то бродил по улице на морозе в полуголом виде, ни капли не думая о том, что запросто может отморозить себе все, что только можно. Когда я привела его обратно в покои, у него зуб на зуб не попадал, но сейчас, укутанный халатами и одеялами, он сидел с довольным видом на кровати и шумно прихлебывал горячий куриный бульон. – Согрелся? – спросила я, пытаясь казаться суровой, но у меня это плохо выходило. Юньвэнь кивнул и с наслаждением хлебнул из золотой чаши. Сегодня я внимательно рассмотрела императора без верхней одежды и удивилась, как много у него шрамов для отпрыска королевской крови, который всю жизнь обитает во дворце. Пусть многие из них были почти незаметны, но они все же оставались шрамами, которые были получены в сражении на настоящих мечах. Еще я поймала себя на мысли, что на некоторое время залюбовалась его красивым телосложением – одновременно изящным и мужественным. Юн, кажется, тоже заметил мой взгляд, направленный на его торс, но ничего не сказал. Лишь усмехнулся и быстро накинул на себя несколько халатов. Я же сделала вид, будто все это время таращилась не на него, а на шикарный полог его кровати. Юньвэнь допил бульон и отставил чашу в сторону. – Останешься сегодня со мной, – произнес он, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Нет. Не вижу в этом смыла, – отказалась я. – Это был не вопрос, а приказ. – Глаза Юньвэня сейчас были темными и жгучими, совсем как у его дяди. Нервно сглотнув, я лихорадочно начала размышлять, как мне поступить: подчиниться или нагло отказаться? – Мне показалось, ты был каким-то нервным, когда выскочил на улицу, – решила я перевести тему. – Ты точно бежал за Минчжу? – Да точно, точно, – подтвердил Юн, отводя взгляд в сторону. – Забыл ей передать кое-что срочное. – А что ты делал с ней в раздетом виде? – с подозрением поинтересовалась я. Понимаю, мне не надо об этом спрашивать, но было любопытно. Немного. – Она ушла. Я выпил воды из чайника и облился. Снял мокрую одежду, вспомнил, что не сказал ей кое-что важное, и вылетел из дворца, – ни капли не краснея, поведал он мне этот бред. Прекрасно понимая, что он врет, я нахмурилась и еще раз спросила: – Точно ничего не случилось? Нервно дернув плечами, Юньвэнь кинул на меня короткий взгляд, сглотнул и ответил: – Нет. Ничего плохого не случилось. Врать он не умел. По крайней мере, мне. Других-то он дурил вполне успешно, но только не меня. – Хорошо, – кивнула я. – Раз ничего плохого не случилось, то я ухожу. – Майя, стой! – воскликнул Юн, вскакивая с кровати. Одеяла, которыми он был укрыт, упали на пол. Я потянулась к дверям, чтобы распахнуть их, но меня опередил Фанг. Столкнувшись с ним нос к носу, мы несколько секунд ошарашенно смотрели друг на друга. Фанг опомнился первым и, обогнув меня, подошел к Юну. Встревоженный взгляд телохранителя императора мне не понравился. – Что-то случилось? – спросил Юн, не сводя внимательного взгляда с друга. Фанг кивнул и ответил: – Призрак снова убил. На этот раз жертв пять. Глава 36 – Эти убийства очень похожи на те, что совершает Призрак, однако в данном случае действовал подражатель. – Ичиро откашлялся, шагнул ближе к столу, на котором лежали рисунки убитых, и ткнул пальцем в порез на горле женщины. – Наш Призрак убивает мастерски, одним ловким движением, а этот убийца явно не умеет обращаться с оружием. Видите, он буквально пилил шеи – края раны рваные и неаккуратные. Мы с Юном в задумчивости рассматривали рисунки, которые для нас нарисовал Ланьлин. Очень реалистичные рисунки, со всеми нужными и ненужными деталями. Так как убийства произошли ночью и за пределами Запретного города, Юньвэнь не пошел лично на осмотр места преступления. До самого утра он выглядел встревоженным и постоянно срывался с места, чтобы отдать приказы своим приближенным генералам. Я же сидела в его покоях на попе ровно, пила какое-то редкое и вкусное вино и дивилась тому, что император сам носится с поручениями, а не зовет нужных ему людей к себе. Может, здесь это и неприемлемо, но по мне это доказательство того, что правитель всей душой заботится о своем государстве. – И больше никаких улик? – спросил Юн. – Ни лепестков, ни мятного запаха? Ичиро помотал головой. – Их просто жестоко зарезали, причем в разных местах, а потом зачем-то стащили в одно и оставили на всеобщее обозрение, будто… –…хотели, чтобы их увидели как можно скорее, – закончил за ним Фанг. – Да, – кивнул Ичиро. – Словно это показательная казнь. Послание для кого-то. – Для Призрака? – предположила я. – Очень может быть, – медленно произнес Донгэй, задумчиво глядя на рисунки. – А это что? – спросил Юн, указав на предплечье одного из убитых. – Краска смазалась? Мужчины сразу же устремились к рисункам и вперили свои взгляды в место, куда указал императорский перст. – Кажется, вода попала, – сказал Ичиро, поковыряв смазанную краску ногтем. – Это татуировка, – подал голос Ланьлин. Все разом перевели на него непонимающие взгляды. – Почему она похожа на кляксу? – спросила я. – Потому что я на нее чихнул, – невозмутимо пожал плечами Ланьлин. – ТЫ ЧИХНУЛ? – вытаращил глаза Донгэй. Ичиро тоже с удивлением смотрел на Ланьлина, будто он не человек и чихать не может априори. – Да, чихнул, – подтвердил Ланьлин. – Рука дернулась, и вместо татуировки получилась размытая клякса. А дорисовать я не успел, потому что меня отвлекли. С этими словами он сердито зыркнул на Донгэя. – Что за татуировка была, помнишь? – спросил Юньвэнь, улыбаясь краешком губ. – Цветок акации, – уверенно заявил Ланьлин. – Зачем мужчине татуировка с цветком? – хмыкнула я. – Незачем, – ответил Ичиро. – Разве что он не состоит в какой-то организации либо… –…работает в борделе, – продолжил Донгэй. Тем временем Ланьлин уже рисовал рядом с картинкой трупа цветок акации. Мы все внимательно наблюдали за тем, как ловко он вырисовывал линии, превращая их в изящный цветок. – Ну вот! – довольно произнес Юн, рассматривая готовую работу. – Теперь надо узнать, есть ли такой бордель, который использует в качестве символа акацию.