На лице принца отразилось сомнение. Нахмурившись, он соображал, говорю я правду или блефую. – Неужели твоя первая знакомая из будущего ничего тебе не рассказала? – театрально удивилась я. – А я была уверена в том, что Мейли предрекла тебе скорую гибель от рук твоего племянника. Поэтому ты и хочешь отобрать у него трон. – Откуда ты знаешь ее имя? – нахмурился Чжу Ди. Он явно испугался. Возможно, не так сильно, но все же испугался. Браво, Майя, продолжай блефовать в том же духе! – Развяжешь, тогда скажу, – как можно милее улыбнулась я и невинно похлопала глазками. Чжу Ди неловко поднялся и, подозрительно глядя на меня, зашел мне за спину и перерезал веревки, стягивающие мои запястья. С наслаждением размяв затекшие руки, я указала на свои ноги и выжидающе уставилась на принца. – Только руки, – было мне ответом. – Рассказывай. Недовольно надув губы, я сказала: – Чун мне сама рассказала о ней в письме. Мейли была ее подругой. Она любила вас, а вы ее использовали. – Чун знала, что вы обе из будущего? – Чжу Ди неловко уселся на пол прямо передо мной. Уверенность его заметно поколебалась. – Как видите, – уклончиво ответила я. Не то, чтобы я пыталась избежать лжи, просто не хотела нечаянно выдать себя. С принцем надо действовать очень осторожно. – Интересно выходит, – усмехнулся Чжу Ди. – А она случайно не рассказывала, как умерла Мейли, и кто приложил к этому руку? «Моя подруга погибла от слов императора Юньвэня и от рук императора Юаньчжана, и простить им это я не смогла», – прозвучали в моей голове строки из письма Чун. Видимо, по моим глазам Чжу Ди понял, что я знаю. Хищная улыбка расползлась по его красивому лицу. – Мейли спасла мне жизнь, – сказал принц, пристально глядя на меня. – Она была мне предана, потому что мы любили друг друга. Как и ты, она шпионила при дворе императора. Однажды на отца и племянника произошло покушение, в котором обвинили меня. Мне грозила казнь, но Мейли взяла вину на себя и призналась в том, что работает на шеньши. Она умерла, защищая меня. – Это был ее выбор, – ответила я, размышляя, правду ли мне сказал Чжу Ди или же это очередная его сказка. – Самое интересное, что юный принц Юньвэнь клятвенно свидетельствовал, что видел Мейли в момент покушения. Ну не сказочник ли мой племянник? Его слова не вызвали во мне ничего, кроме все тех же размышлений о том, добавляет ли принц в свои сказки хоть немного правды. В том, что Юньвэнь не мог намеренно оклеветать невинного человека, я была уверена на сто процентов. В императоре я больше не сомневалась ни на мгновение. – А если я сама спрошу у него о том, что произошло? – поинтересовалась я. – Спрашивай, – развел руками Чжу Ди. – Но он расскажет тебе очередную сказочку. Он же мастер выдумывать то, чего не было. Вот кто из вас мастер на сказки, так это ты, подумала я. – Я буду добрым и отпущу тебя, – сказал Чжу Ди. В его голос снова вернулась уверенность. – Еще три дня я буду в столице, а потом уеду в Пекин, готовиться к войне. За это время ты должна решить, на чьей ты стороне и что ты хочешь: остаться с тем, кто вскоре проиграет и умрет, или быть со мной и получить все, в том числе и возможность вернуться домой. Выбирай, Мей. И я выбрала. Глава 37 Фанг и Лунсин вместе с небольшим отрядом Летающих драконов обыскали половину Нанкина, но ни Чжу Ди, ни шеньши, ни Мей так и не нашли. С ними порывался и Юньвэнь, но Фанг строго настрого запретил ему выходить из Запретного города. Кто бы ни похитил Мей, он желает зла императору. Если Юньвэнь погибнет в стычке, трон торжественно и без проблем займет Чжу Ди, а этого допустить никак нельзя. Кроме того, после заявления императрицы, Юну лучше всего сейчас быть с Цюань, а не бегать по столице в поисках своей второй жены. – Мы уже обыскали все публичные и игорные дома, постоялые дворы и заброшенные поместья, и все безрезультатно! – в отчаянии воскликнул Лунсин. – Куда, ну куда ее утащили?? Фанг остановился и взглянул на встревоженного дракона. Похоже, девушка из будущего дорога Лунсину. И когда они успели сблизиться? – Мне сказать императору, что у него появился соперник? – поинтересовался Фанг как бы невзначай. Глаза Лунсина округлились, а щеки слегка порозовели. Как и ожидалось, дракон начал отрицать свою привязанность к Мей, но Фанг прекрасно понимал, что девушка ему нравится. Может быть, для всех капитан дворцовой стражи казался сдержанным и бесчувственным, но это было далеко не так. Только высшие силы видели и понимали, как тяжело порой дается Фангу сохранять спокойствие и ясность ума. Особенно в случае с Минчжу. Скорее бы Юн нашел ей подходящего мужа, и девушка забыла бы Фанга. Слишком тяжело смотреть на то, как она мучается от безответной любви к нему. Наверно, для Фанга было бы даже лучше, если бы Минчжу постоянно докучала ему своими чувствами. Однако девушка не выражала свою любовь так, как выражала ее Цюань перед Юном. Минчжу просто тихо заботилась о Фанге и общалась с ним так, словно они были братом и сестрой. Она думала, что Фанг все еще влюблен в Цюань, поэтому не пыталась навязать ему своих чувств. Хоть это и было заблуждением с ее стороны, Фанг не стал разубеждать ее. Если Минчжу будет думать, что его сердце свободно, то начнет питать надежды, а это со временем ранит ее еще больнее, ведь он не может ответить ей взаимностью, так как уже давно забыл, что такое нежная любовь к женщине. В момент, когда Цюань объявила о своей беременности, Фанг ждал, что его сердце ёкнет, но ничего не произошло. Чувства, которые он когда-то испытывал к ней, исчезли безвозвратно, и вместо ревности и боли было только любопытство: кто же отец ребенка? Постепенно смеркалось. Один из солдат предложил прекратить поиски, но Лунсин наотрез отказался. – Вернемся за факелами и продолжим поиски. Мы еще осмотрели не весь город. Летающие драконы подчинились словам главного. Фанг тоже полагал, что лучше продолжить поиски завтра, но тогда Юн им головы снесет, если они вернутся без Мей. На обратном пути, вооружившись ярко горящими факелами, от которых исходил согревающий в вечерний мороз жар, Мужчины увидели на пустой дороге одинокую тоненькую фигурку. – Это женщина? – вглядываясь в полумрак, спросил Фанг. – Это Мей! – воскликнул остроглазый Лунсин. Откинув в сторону факел, он рванулся к девушке. Фанг же такого энтузиазма при виде Мей не испытал и шага не прибавил. Сняв с себя верхнюю одежду, Лунсин накинул ее на девушку и плотно запахнул. – Ты как? Цела? Замерзла? – закидал он ее вопросами. Мей только кивала и сдавленно улыбалась. Когда Фанг приблизился к ним, Мей подняла на него взгляд и, не дожидаясь его вопроса, сказала: – Это был Чжу Ди. Он и несколько его людей принесли меня в какой-то сарай. В конце дороги, рядом с мясной лавкой. – Почему он тебя отпустил? – не то, чтобы Фанг не доверял Мей, просто ему было интересно. – Дал время подумать: останусь ли я с Юном или вернусь к нему. – И что ты решила? Светло-карие глаза Мей весело сверкнули, а уголки губ изогнулись в коварной ухмылке. Впервые за все время их знакомства Фангу стало немного не по себе в ее присутствии. – Я пообещала, что заберу из его мертвых рук вещицу, что он украл у меня, – мило улыбаясь, произнесла Мей. – Кстати, Чжу Ди сказал, что еще три дня будет в столице, а потом уедет в Пекин готовиться к войне. – Понял, – кивнул Фанг. – Отведи ее к императору. Он уже весь извелся, – сказал он Лунсину. – А ты? – спросил юноша. – А я проверю сарай. Может, что и найду. – Сомневаюсь, – хрипло заметила Мей. – Чжу Ди слишком осторожен. Там, скорее всего, уже пусто. Если, конечно, он не хотел, чтобы вы туда пришли. Ничего не ответив, Фанг махнул рукой солдатам, веля им следовать за собой, и двинулся туда, откуда пришла Мей. *** Помню, как в тринадцать лет я заблудилась в чужом городе. Мы с мамой приехали на какой-то семинар, где одна должна была выступать. Заселились в гостиницу, заказали обед, немного отдохнули, а потом мама пошла на семинар, а меня ставила в номере, строго настрого наказав не выходить. В подростковом возрасте у меня была бунтарская натура. Я делала все наперекор, и в этот раз, разумеется, не осталась в стороне. Я гуляла по городу почти три часа, изучая новые улицы, здания и скверы. Когда же подумала, что пора вернуться, то вдруг осознала, что не знаю, где находится моя гостиница. Телефона в то время у меня еще не было, да и мамин номер я наизусть не знала. Бродила до темноты, плакала и шугалась каждого подозрительного прохожего. В итоге я додумалась зайти в полицейский участок и рассказать все дежурным. Буквально через полчаса за мной приехала мама. Ее испуганного лица я никогда не забуду. Казалось, что у нее отобрали часть ее самой, ее жизнь, ее плоть. Она кинулась ко мне, сдавила в объятиях и заплакала – так она испугалась, что больше никогда меня не увидит. Позже, конечно, она меня отчитала и посадила на недельный домашний арест без сладкого и телевизора, но я не разозлилась на нее, потому что перед глазами у меня навсегда застыл образ ее испуганного лица. Впоследствии я больше ни у кого из близких не видела такого выражения, хоть и частенько доводила до того, что пропадала с радаров на несколько дней. Особенно в дни моих путешествий в прошлое. Однако для мамы я была уже взрослой, папа был в курсе всех моих путешествий, друзья зачастую просто забывали обо мне, а мои мужчины, видимо, не видели смысла в том, чтобы поднимать панику, если их девушка сутки не отвечает на звонки и нигде не появляется. Когда Лунсин привел меня к Юну, лицо императора было таким же, как и у моей мамы, когда она нашла меня в полицейском участке. Он мгновенно оказался рядом, схватил меня за ледяные руки и крепко прижал к своему теплому телу. – Слава Небесам, ты вернулась, – прошептал он мне на ухо, щекоча кожу. – Если бы ты знала, как я переживал, что больше тебя не увижу. Стоящий рядом Лунсин деликатно кашлянул, но Юньвэнь не обратил на него внимания. – Майя… – дрожащим, наполненным нежностью и теплом голосом прошептал Юн, едва касаясь губами моего виска. Внутри меня что-то сжалось. По всему телу пробежали мурашки. Стало вдруг тепло, захотелось закрыть глаза и уснуть. Руки поднялись сами по себе и обвили талию императора. Прижавшись к нему теснее, я положила голову на его плечо и прикрыла глаза. Не знаю, сколько мы стояли вот так, в полной тишине. Лунсин давно ушел – никто больше не кашлял, не шуршал и не шаркал ногами. Полная тишина, покой и тепло.