Еще немного – и она сорвется, выскочит за калитку и отправится искать его по городу… И эта мысль внезапно отрезвила. «На самом деле мало что изменится, если я буду себя изводить, – решила она. – А Итан… в конце концов он взрослый мужчина, и ничего с ним не случится. Я не должна так переживать по поводу его отсутствия». И с этой мыслью она заставила себя пойти на кухню, накапать в рюмку успокоительных капель, от которых по помещению плыл одуряющий запах мяты и спирта. После Вельмина поднялась в спальню, переоделась и забралась под одеяло. Открыла глаза уже утром. И на цыпочках, как есть, простоволосая и в сорочке, прокралась через коридор и заглянула в спальню Итана. Конечно же, он был там. Спал среди смятых простыней и при этом имел вид столь безмятежный, что Вельмина рассердилась. Ну только подумайте! Она не ложилась полночи, испереживалась, а он, он… Тут же поймала себя на том, что попросту глазеет на мускулистую грудь короля-дракона, кажущуюся темной на фоне белых простыней. Резко развернулась и почти бегом кинулась одеваться. Кажется, лаборатория Гарье была ей просто жизненно необходима. * * * Гарье открыл не сразу, Вельмина долго переминалась с ноги на ногу. Кажется, вчера он просил ее прийти чуть позже… Но ведь ничего страшного, что она пришла утром? В конце концов, можно сказать, что забыла. Ей хотелось поскорее укрыться за армией колб и реторт, и Вельмина выдохнула с облегчением только тогда, когда резко отворилась дверь, а из мягкого сумрака выплыло длинное бледноватое лицо Эммануила Гарье. – А! Вы сегодня раньше обычного, – бодро сказал он, не торопясь пропустить Вельмину внутрь. – Извините, – пискнула она смущенно, – так получилось. И попросту шмыгнула под его рукой в коридор. За спиной послышался тяжелый вздох, как будто это Гарье не понравилось. В ноздри ударил резкий запах «чистилки». Это средство ей было хорошо знакомо, она его сама смешивала, когда у Гарье были заказы. «Чистилка» очень хорошо выводила разные пятна – от кофе, фруктов, крови… Да от всего. Вельмина невольно улыбнулась, представив, что Гарье наверняка опрокинул на себя тарелку с яичницей или влез рукавом в розетку с вареньем. С его рассеянностью станется. – Вы куда? – раздалось за спиной, когда Вельмина устремилась в лабораторию. От неожиданности она даже споткнулась о замявшийся край ковровой дорожки. Обернулась к Гарье. – Ну… в лабораторию. Работать. – На сегодня работы нет. – Он улыбнулся, но как-то натянуто. – Вы могли бы… Не торопиться сегодня. Вообще не торопиться. У Вельмины нехорошо екнуло в груди. Неужели Итан побывал здесь и уговорил Гарье ее уволить? Она зажмурилась на миг. Нет, Итан, конечно, тот еще фрукт, можно сказать, королевский. Но на такое вряд ли способен. А Гарье улыбался, и улыбка смотрелась все менее уместной на его длинном лице, потому что глаза оставались мрачными и совершенно недобрыми. – Что случилось? – судорожно сглотнув, спросила Вельмина. – Вы… вы решили отказаться от моих услуг? – Пожалуй, я дам вам выходной, – весело ответил Гарье. – Мне кажется, вам нужно немного передохнуть. Поэтому… Он не успел договорить. Потому что сквозь приоткрытую потайную дверь, что вела в лабораторию, донесся вопль. Приглушенный, конечно, но сомнения не возникало: кричал человек. И так, по разумению Вельмины, кричать можно было только от непереносимой боли. Ноги моментально онемели. Да и вся она вмиг превратилась в замерзшую статую: не то что закричать, пальцем не шевельнуть от ужаса. – Что… – выполз сдавленный шепот. А Гарье встал так, что загородил собой выход. Вельмина судорожно шарила взглядом по комнате, и постепенно приходило понимание, что просто так она отсюда уже не выберется. – Я и говорю, рановато вы сегодня, – невозмутимо заметил Гарье. И двинулся вперед, к Вельмине. – Не подходи! – взвизгнула она. Тело было словно тряпка – жалкое, ни на что не годное. Вельмина зажмурилась на мгновение, сглотнула – но во рту сделалось так сухо, что язык теркой царапал нёбо. «Давай же, давай!» Сейчас не выберешься – и все. Не увидишь больше ни синего неба, ни солнца, ни дракона, которого тебе предсказали. Но если ей была предсказана судьба драконьей жены – значит, именно сейчас она не умрет? Или же предсказание – не более чем просто слова, сказанные для того, чтобы потом за них цеплялись? Когда Гарье был уже на полпути и тем самым освободил дверной проем, власть над телом вернулась. Вельмина даже не слышала собственного крика, не осознавала, что кричит именно она – но при этом почувствовала, как что-то нашарила на письменном столе, в ладонь легла прохладная тяжесть металла… В этот миг Гарье склонился над ней, его пальцы клещами сомкнулись на горле. Вельмина замахнулась чем-то, из последних сил ударила прямо по скуле сбоку. – Ах ты!.. – Гарье отшатнулся. Слабо она ударила. И то, что схватила, выпало из ослабевших вмиг пальцев. Гарье, все еще прижимая руку к лицу, попятился, его большие глаза, казалось, превратились в керамические шарики и вот-вот выпрыгнут из орбит. Вельмина вдохнула поглубже, толкнула его в грудь изо всех сил, чтобы выскользнуть к распахнутой двери, и уже на бегу – запоздало – сообразила, что Гарье падает. Обмяк и валится на пол, словно мешок с соломой, захрипел, а лицо сделалось синюшно-багровым. Но думать об этом не получилось. Задыхаясь, Вельмина метнулась в холл, добежала до двери и, распахнув ее, вывалилась в свежее весеннее утро. Прямо в руки двух аривьенских патрульных. – Что здесь происходит, госпожа? Нам сказали, что здесь слышны крики. Вельмина повисла у них в руках, хватая ртом воздух. Сердце колотилось как сумасшедшее, и она все не могла надышаться. С трудом сообразила, что один гвардеец все-таки прошел в дом – и довольно быстро вернулся, и вид имел весьма бледный. – Там… – Его тяжелый взгляд остановился на Вельмине. – Госпожа, вам придется проследовать с нами в управление. Перед глазами мутилось от ужаса, колени подгибались, и если б не крепкие руки гвардейцев, она бы обязательно упала. Но упасть ей не дали. И, глядя на трехэтажное серое здание полицейского управления Аривьена, Вельмина снова чувствовала, что стоит на самом краю жуткой бездонной пропасти. Возможно, прыгнуть с утеса и стало бы спасением – но утеса здесь не было. Только затертые сотнями рук деревянные двери, хмурые и озабоченные лица полицейских и стены, выкрашенные в светло-серый цвет. * * * Она как будто вынырнула из холодной мутной воды, чтобы обнаружить себя сидящей на шатком табурете перед широким письменным столом, заваленным стопками толстых потрепанных тетрадей, распечатанными письмами и скомканными листами желтоватой бумаги. Человек, который сидел за столом, имел такое же желтоватое пухлое лицо, завитые рыжие усы и строго горизонтальные широкие брови, тоже рыжие. Темные глаза его напоминали буравчики, взгляд был цепким и очень недобрым. А еще – в этом Вельмина была уверена – человек этот очень устал. Ему все надоело – и рассыпанные по столу бумаги, и серые стены, и тусклые, давно не мытые окна, да и люди, которых приводили и усаживали на скрипучую хромую табуретку, тоже надоели до смерти. – Имя, – медленно, растягивая гласные, произнес мужчина. Вельмина откашлялась и поняла, что не так-то просто заставить себя говорить. Она стиснула на коленях дрожащие руки, совершенно ледяные, вспомнила свою новую фамилию. – Орье. Вельмина Орье. – Вы убили Эммануила Гарье, – так же медленно, как будто неохотно, заключил человек за столом и буквально впился в Вельмину глазами-буравчиками. – Нет, – выдохнула она, – это… не может быть. Я его не убивала. – Рядом валялся пресс для бумаги. А на скуле господина Гарье изрядная гематома, – монотонно произнес он. – Почему вы его убили? – По… послушайте. Я не убивала его! Да, я ударила. Но он еще был жив. И не думал умирать. Я его… потом оттолкнула… – Вы поссорились. А потом вы его убили, – пробубнил мужчина. Он взял перышко, макнул в чернильницу и принялся что-то молча записывать в одной из тетрадей. Вельмина, вспомнив, встрепенулась. – Послушайте! Да послушайте же вы… Пошлите своих людей, пусть проверят, что там у Гарье в лаборатории. Да, можно сказать, мы поссорились. Но это потому, что я пришла раньше времени, а там… у него там в лаборатории что-то творилось. Я услышала оттуда крик! А он… он хотел меня убить, понимаете? – Это вы послушайте. – Голос мужчины даже не дрогнул. – Вы только что признались в том, что повздорили. А потом вы его убили. Вельмина едва не взвыла. Ну почему, почему он ее не слушает? Она резко вскочила с табуретки, бросилась к столу и схватила мужчину за рукав. – Проверьте лабораторию Гарье! Умоляю! Я боюсь, как бы там не оказалось кого-нибудь… Вы знаете, что он мог работать с трансмутацией живого? Рука под ее скрюченными пальцами была мягкой, слегка женственной. Вельмина невольно вскрикнула, когда ее схватили за плечи и швырнули обратно на табурет. – А ну села! – громыхнуло над ней. И Вельмина невольно съежилась, задрожала всем телом. Уронила руки на колени. – Я не убивала Гарье, – прошептала беззвучно. – Почему вы мне не верите? Где-то за спиной хлопнула дверь, ударившись о косяк, и в поле зрения появился гвардеец. Он подошел к письменному столу и, наклонившись, что-то начал тихо говорить рыжему. Тот кивал, с каждой секундой мрачнел, под конец выругался. – Я понял, можешь идти, – услышала Вельмина, – сделай так, чтобы зеваки туда не лезли. Бездна, мне придется написать по этому поводу отдельный доклад… – Что там? – невольно вырвалось у нее. Ведь ясно же, что речь шла о найденном в лаборатории Гарье!