– Да кому нужен этот трон, – огрызнулся маг, сверкнув глазами. – А что ты сделал с принцессой? Женевьева лежала так тихо, что было неясно, жива ли. Возможно, он ее опоил чем… Но наверняка жива – потому что Ардиан, судя по всему, еще не воплотил в жизнь свои планы. – Ты не должен был сюда дойти, – не слушая вопроса, сказал маг. – Что-то в тебе не так. – Возможно, – согласился Итан. – Отдай принцессу – и уйдешь отсюда живым. Ардиан, кажется, вздрогнул. Поднял голову, глядя на Итана, продолжая ухмыляться. – Это ты уже не уйдешь отсюда живым, – проскрежетал маг, – после того, как я… стану… Итан прыгнул вперед, уже понимая, что не успеет. Ардиан… он сделал быстрое, почти неуловимое в темноте движение – Итана отшвырнуло, спиной о ствол дерева. И в тот же миг всадил в грудь принцессе нож. Тьму разорвало вспышкой, светом, хлынувшим из раны. Подобно молнии, он ударил в ночное небо – и, словно отразившись от него, упал в Ардиана, охватывая слепящим светом его силуэт. Итан успел сунуть руку в карман, схватить заветную пилюлю и сунуть в рот. Раскусил, смакуя знакомую горечь. В груди стремительно рождался огонь… – Жалкие идиоты! – прогромыхал Ардиан. – Да у вас воображения бы не хватило понять, зачем мне это! Еще никто и никогда не становился драконом! Голос его… изменился. Стал ниже, перемежаясь с рычанием. – Теперь никто не посмеет… – И слова мага утонули в реве, который могла исторгнуть лишь глотка очень большого и очень опасного чудовища. Его тело как будто втянулось само в себя, словно там, внутри, была пустота. И в следующее мгновение вылилось в ночь огромной черной тушей. Сметая алтарь и мертвую уже глупую принцессу. Итан успел подумать лишь о том, что почему-то все хотят либо иметь своего дракона, либо стать им. Дракон – это воплощение могущества в глазах людей, привлекательное такое воплощение. И никому в голову не приходит, что и за обладание драконом, и за бытие оным приходится платить. Дорого. Разница в том, что кому-то удается расплатиться чужими жизнями, а кто-то в итоге теряет свою. Еще через удар сердца в теплую и темную ночь рванул его собственный дракон. Наверное, Ардиан удивился, увидев собрата. Стремительный бросок вперед – и эти упущенные мгновения тут же стоили ему выдранного из плеча куска мяса. И никогда еще Итан не пробовал на вкус других драконов, потому что раньше их просто не было. Ардиан заревел, шарахнулся в сторону. Но он смог взять себя в руки, Итан с трудом увернулся от струи пламени, в два прыжка очутился за спиной Ардиана, попытался ухватить того за шею… Однако маг подался резко вперед, ломая молодую древесную поросль, затем распахнул крылья, забил ими и взлетел. Итан подпрыгнул и устремился следом. Не отпускать же его, в самом деле? Итан поймал все-таки жаркую огненную струю, чешуя вскипела волдырями – но это было терпимо. И впервые в жизни он ощутил нечто вроде благодарности к Лессии, потому что она ухитрилась сделать из человека практически неуязвимого дракона. Рыча от боли под спеченной чешуей, Итан заработал крыльями, успел подняться выше Ардиана: тому мешало прокушенное плечо. И камнем упал вниз, прямо на спину врагу, вцепился зубами в основание драконьей шеи. И вот так, кувыркаясь, полетели вниз, к земле. Падать с такой высоты – дело неприятное и опасное, Итан это понимал. Это же понимал и Ардиан, он извивался, крутился, пытаясь вырваться из хватки, а Итан лишь сильнее сжимал челюсти. Ардиан таки вырвался. Плеснуло кровью, щедро, фонтаном. Итан выплюнул кусок мяса, забил крыльями, набирая высоту – а маг, превратившийся в дракона, кувыркаясь и переворачиваясь, все падал, падал… Куда-то в сторону дороги. «Лишь бы отряд не задавил», – мелькнула мысль. Но черная кровь лилась, орошая деревья. Итан ухитрился разорвать артерию в шее, и это означало победу. А потом Ардиан умер. Умер в воздухе. И магия, украденная им из бедной Женевьевы, перестала действовать – тело дракона снова втянулось в пустоту, а пустота выплюнула обнаженное тело человека. И Итан услышал, как тело это с гулким звуком упало на дорогу. Вот и все. Зависнув между небом и землей, молотя крыльями, Итан видел это светлое пятнышко посреди дороги. То, что раньше было живым магом, а теперь стало просто мертвым телом. Итан видел и то, как к Ардиану побежало несколько гвардейцев. Остальные стояли, задрав головы, глядя на дракона. И накатила мутная, горькая тоска. Принцессу он не спас. Эту молодую и глупую принцессу, которая сделала всего лишь одну ошибку, доверившись не тому мужчине. Что дальше? Итан поднялся выше, сделал небольшой круг над лесом. Тело дракона слушалось идеально… И необъятное черное небо с точками звезд. Иллюзия свободы. Любопытно, что теперь скажет король, узнав, кем сделали его сына. Наследника, кровь которого принадлежит династии. Захочет иметь собственного карманного дракона? Наплюет на то, что это его единственный сын и теперь единственный наследник. Зато дракон. Власть. Могущество. Возможность сровнять с землей любое государство, если, конечно, напасть внезапно и Аривьен не успеет отправить дирижабли. Ведь донесут, обязательно донесут… а чтобы не донесли, нужно убить всех гвардейцев, вот прямо сейчас. Бездна! Все-таки он был неправильным драконом, в котором осталось слишком много человеческого. Пожалуй, Лессия прекрасно об этом знала, иначе зачем бы ей та серебряная фигурка? Итан вздохнул, на прощание пыхнул пламенем, стараясь попасть в тоненький рожок восходящего месяца, – и начал снижаться. В небе, безусловно, хорошо – но у него были дела на земле. Даже не дела – скорее всего, теперь его там ожидали очень большие проблемы. Но у него хватит мужества, чтобы встретить их как полагается, лицом к лицу. Глава 16. Когда начинается счастье Вельмина поймала себя на том, что самым безобразным образом грызет ногти. Это было совершенно недопустимо и для фрейлины, и для аристократки, и просто для женщины, получившей хорошее воспитание. Однако вот уже который час она сидела на краю кровати, временами обкусывая ноготь на мизинце, бездумно таращась в ночь за окном. Все мысли куда-то делись. А в груди словно поселился колкий еж, ворочался, противно царапал… и на затылке, по которому хорошенько приложили, выросла противная болючая шишка. Правда, советник де Вер отсыпал ей пригоршню розовеньких пилюль и объявил, что, если их принимать, к утру все пройдет. Она, Вельмина де Ронш, будет как новенькая. И этот же советник сообщил, что Итан отправился ловить беглецов, хотя его величеству эта идея не понравилась, наверное, потому, что его величество не доверяет Итану, да и как тут доверять… С другой стороны, Итан спас жизнь королю, а потому дальше «наверняка вы будете как сыр в масле кататься». Вельмина проглотила пару пилюль, ей немного полегчало, и противная тошнота, что одолевала поначалу, прошла. Но шишка на затылке все равно болела. И мысли… мысли разбегались, словно мышата. Пожалуй, только одна внятная и осталась. Боги, пусть он вернется живым! Ардиан был опасен. Принцесса – глупа. Вернее, слишком наивна. А королевский маг – очень опасен, потому что не любил эту девчонку, но крутил ею как хотел. Теперь уже Вельмина в этом не сомневалась. А Итан… должен был их поймать. Ужасно. Воображение временами начинало рисовать столь кошмарные картины, что Вельмина всхлипывала, жмурилась и впивалась зубами в многострадальный ноготь. Ей очень хотелось верить в то, что Пять богов – Отец, Мать, Дитя, Старица и Старец… Они услышат ее. Помогут. И одновременно с этим она постоянно ловила себя на совершенно богопротивных мыслях: далеко не всегда боги слушают. Их как будто бы научили просто не слышать, это ведь так удобно. Когда тишину разрезал скрип двери, Вельмина едва в обморок не упала от испуга. Вскочила с кровати, чувствуя, как в груди стянулась стальная пружина, повернулась… И увидела его. Итан стоял в дверях, хмурый, почему-то одетый совсем не так, как уходил на королевский бал, в каких-то холстяных штанах и сорочке с чужого плеча, явно ему тесной. Растрепанный, усталый… но живой. И когда осознание того, что ее дракон вернулся живым и даже стоит на собственных ногах, нахлынуло на Вельмину, оборачивая в розовые лепестки безбрежного счастья, она просто кинулась навстречу и повисла у него на шее, вдыхая его запах, который почему-то был запахом потухшего костра и поздней осени. Но… может быть, именно так и должен пахнуть дракон? – Ты пришел, – выдохнула она, зарываясь пальцами в густые жесткие волосы, покрывая поцелуями его лицо, шрам через всю щеку. И ничего ей больше не нужно было. Просто иметь возможность касаться. Чувствовать горячую гладкую кожу под подушечками пальцев. Просто чтобы он был… – Вельмина, – выдохнул Итан. – Не надо, молчи, – шепнула она. Обо всем этом они поговорят потом. И позже – пусть весь мир будет позже. Итан поймал ее губы, его руки оказались на талии. Поцелуй как будто окутывал ее магией, завертывал в приятно горячий кокон. Что-то менялось глубоко внутри, такое странное тепло, сладкая тяжесть в том самом, сокровенном местечке… Но ведь с ней уже было подобное? И тогда это не было ни стыдно, ни страшно, ни больно. И поэтому Вельмина не стала возражать, когда Итан попросту подхватил ее под бедра и перенес на кровать, почти не разрывая поцелуя. Потом отстранился на миг, избавляясь от сорочки. Что-то треснуло по шву, но Вельмине было все равно. Она смотрела в светлые глаза короля-дракона и видела в них безумную жажду, и понимала, что причина этому – она, когда-то нелюбимая жена, когда-то растоптанная, почти сломленная женщина. Раны закрывались, и то, что было исковеркано и сломано, постепенно выпрямлялось, устремляясь новыми зелеными ростками прямо к солнцу. «Возьми меня, – подумала она, – прямо сейчас. Ты ведь знаешь, ты должен чувствовать, что я всегда… всегда хотела принадлежать тебе, даже когда этого не осознавала». У нее не хватило храбрости сказать это вслух, но Итан все прочел в ее глазах. И ей так хотелось… именно его, непременно принять в себя… до боли, до невнятных стонов. Все это напоминало безумие – но именно в этом сумасшедшем огне ей и было хорошо. Полетели вверх пышные юбки. Итан попробовал стянуть с нее панталоны, но все кончилось тем, что он их попросту разорвал. Он ничего не спрашивал, ничего не говорил – но Вельмина и не хотела ничего слушать. Она вскрикнула, когда горячие губы коснулись ее там, вяло запротестовала – потому что такое считалось совершенно неприличным. – Как скажешь, – нехотя согласился Итан. Подхватил ее ногу, сгибая в колене. Он был восхитительно тяжелым. И большим – до чувства сладостной наполненности, до легкой боли. И каждое его движение отзывалось во всем теле нарастающим напряжением. И, вне всякого сомнения, это было куда лучше, чем тогда, на кресле. – Посмотри на меня, – услышала Вельмина хриплое. Встретилась с ним взглядом. В черноте зрачков, почти поглотивших радужку, полыхало самое настоящее пламя. А через несколько мучительно-сладких мгновений это пламя охватило ее целиком, заставило кричать в голос, проваливаясь в катящиеся по телу волны удовольствия. Потолок куда-то поплыл, перед глазами запрыгали разноцветные искры. Итан вдавил ее в матрас и замер, и Вельмина ощутила, как внутри разливается что-то горячее. Потом… некоторое время он не выходил из нее. А она молчала, прислушиваясь к себе. Лоно приятно содрогалось, и точно так же Вельмина ощущала, как пульсирует та часть Итана, которая все еще была внутри ее. И это тоже было восхитительно. Оно… сближало, позволяло чувствовать друг друга осознанно, не в безумном порыве. И Вельмина окончательно поняла, что… – Я тебя люблю, – прошептала в губы, которые умеют так сладко целовать.