Итан на миг прикрыл глаза. Его лицо дрогнуло, как будто сказанное причинило ему боль – легкую, мимолетную. Возможно, он очень долго ждал, чтобы услышать от нее такие простые слова. Итан скатился с нее и улегся рядом, а Вельмина невольно нахмурилась – она бы не отказалась полежать еще вот так, вместе… – Я тоже тебя люблю, птичка. Как ты себя чувствуешь? – Я… – Она задумалась, говорить ли. А потом решилась. – Знаешь… вернее, как ты думаешь… мы можем повторить? Итан улыбнулся. Обхватил ее за талию, прижимая к себе. Прошептал на ухо: – Конечно, можем. Но я бы предложил все-таки раздеться. Искупаться… И потом – клянусь всеми богами! – я готов повторять столько, сколько захочешь. И после того, как сходим в храм, тоже повторим… Вельмина открыла рот, чтобы спросить о том, что с Ардианом и Женевьевой, но не стала. Все это она узнает, обязательно. Но чуть позже. * * * Утром Итан ушел, где-то загадочно пропадал пару часов, а Вельмина бессовестно валялась в постели, рассматривая тонкий золотой ободок с бриллиантовой каплей, кольцо, подаренное ей драконом. Она словно заново родилась в совершенно новом и чистом мире. Возможно, такая чистота бывает оттого, что всю грязь выжигает дотла драконий огонь. Это было невероятно – но было. И она больше не вспоминала ни свою серую и никчемную жизнь с Кельвином, ни случайную смерть Гарье, ни Ариньи с его потными руками, ни тех, кто были одеты в форму королевских гвардейцев, но таковыми не являлись. Все сгорело, пепел осыпался, и Вельмина встречала прохладный рассвет совершенно свободной и счастливой – пожалуй, впервые за долгие годы. Она размышляла о том, что, возможно, Итан и вправду отведет ее в храм, чтобы совершить обряд Соединения. Наверное, она хочет быть женой короля-дракона, хотя… Теперь уж все равно. Она останется с ним и без этого обряда. И – совсем чуточку – Вельмина позволила себе помечтать о том, какие у них будут детки. Ей хотелось, чтобы мальчики были похожи на Итана. Да и девочки – тоже. Ведь говорят, что счастливые дочки похожи на отцов… А как бы она их любила, деток! Впрочем, все это будет, теперь уже обязательно. Когда Итан вернулся, Вельмина все еще была в кровати. Он выглядел довольным, улыбался. Такой нарядный, причесанный, гладко выбритый – почти как на том портрете, где король-дракон стоит за спиной королевы Лессии. – Расскажи, что там происходит, – попросила Вельмина. Она взяла его большую руку и приникла к ней щекой. – Я разговаривал с королем, – сказал Итан, – и мы пришли к некоторому соглашению. Ты становишься моей женой и королевой Кентейта. В обмен на это я, так и быть, становлюсь королем. Вельмина замерла. Как это? Как такое возможно? Она резко села на кровати, тревожно глядя на Итана. – Это… – Да, я просто не успел тебе все рассказать. – В его глазах то и дело вспыхивало мимолетное тепло, особенно когда он на нее смотрел. – Видишь ли, совершенно случайно выяснилось, что Месхет и есть мой отец. – Я хочу это услышать в подробностях, – огорошенно попросила Вельмина. Итан не стал противиться. И за следующие полчаса она действительно узнала всю историю, в самых мельчайших деталях. – Жаль Женевьеву, – прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Жаль, – согласился Итан. – И знаешь… после смерти вся эта фарфоровая шелуха с нее облетела. Магия покинула тело, и остался человек. Просто слабый человек без следов магии, которая, к сожалению, так и не оформилась в полноценный дар. Погребение назначено на завтра, в родовом склепе. А тело Ардиана будет предано огню, и пепел развеян по ветру. Вельмина вздохнула. Новости… были ошеломляющими. И принцесса… кто бы мог подумать, какой будет цена ее ошибки. – Наверное, Месхет не в восторге оттого, что король Кентейта будет женат на такой, как я… – выдохнула она. – Наверняка желающие стать королевой уже в очередь выстроились. – Но ведь не ему жениться, – заметил Итан. – А я, можно сказать, сделал ему предложение, от которого нельзя отказаться. Какая ему разница, кто будет королевой, если его единственный наследник, так и быть, готов возложить на себя все тяготы правления? – Удивительно, что у него нет других наследников. И еще более удивительно, что он готов посадить тебя на трон… выходит, прямо сейчас? Итан поморщился. – Он не говорит об этом, но у меня такое чувство, что Месхет серьезно болен. Советник намекнул, что все эти годы его здоровье поддерживал Ардиан. Теперь Ардиана больше нет… – Но Ардиан – не единственный маг в этих землях. – Не единственный. Но мы имеем то, что имеем, а именно: волю короля. Так что, моя птичка, быть тебе королевой… – И женой короля-дракона, – шепнула Вельмина, – как в моем предсказании. Она удивленно посмотрела на хмурого Итана. Такое чувство, что ему что-то не давало покоя. Но он тут же улыбнулся через силу, крепко прижал ее к себе, зарывшись носом в волосы. – Мы поженимся, Вельмина. Что бы ни случилось. – Месхет знает о том, что ты – дракон? – спросила Вельмина. – Знает, – отозвался тихо Итан, – да об этом, кажется, только глухой и слепой не знает. Но они радуются, потому что король-дракон – это всегда чуть больше защиты, чем просто король. И в этом с ними сложно не согласиться. * * * Потом была коронация. И обряд Соединения в храме Матери. Были белые лошади, ликующие горожане, пир в королевском дворце и, конечно же, брачная ночь, которая уже не была первой, но от этого не стала менее приятной и волнующей. Спустя месяц Вельмина поняла, что носит ребенка. Внезапное это счастье застало врасплох, оглушило. Итан выслушал новость спокойно и, начиная с того дня, обращался с Вельминой так, словно она была драгоценной вазой из тончайшего хрусталя. Чтобы не случилось чего в родах, были посланы гонцы к той самой лесной колдунье. Она дала согласие помочь, ежели что. И все было хорошо. Месхет, передав корону сыну, уехал из дворца за город и поселился в небольшом имении с видом на спокойную равнинную реку. Никто не знал, сколько ему еще отпущено, но одно было понятно: он спокоен и, наверное, почти счастлив. Итан занимался государственными делами, и Леман де Вер был при нем. И больше никаких магов, приносящих жертвы, не приглашали ко двору. В самом деле, зачем маги, если есть настоящий дракон? Единственное, что беспокоило Вельмину, – очень редко тень пробегала по лицу Итана. Но он так и не признался, что же его волнует, так что она в итоге и спрашивать перестала. В конце концов он не обязан выворачивать перед ней душу наизнанку. Возможно, то просто были воспоминания, которые тревожили его, мелькая, словно тени на зеркальном спокойствии озера. Эпилог Где-то глубоко внутри Итан всегда знал, что они еще встретятся. Предчувствие нависло над ним, словно паутина в темной комнате, когда идешь вслепую – и не знаешь, когда руки встретят нечто совершенно мерзкое, но при этом невидимое. Он ждал. Ему казалось, что она смотрит на него из толпы. Или выглядывает из-за угла. Однажды, идя по дворцу, он увидел на полу что-то маленькое, но такое знакомое… Поднял – оказалось, каменная бусинка, ярко-синяя, лазуритовая. – Не надоело еще? – спросил он вслух, хотя рядом не было никого. Но что-то подсказывало: слышит, прекрасно слышит и, может быть, даже хихикает – хрипло, надтреснуто… страшно. Однажды он проснулся перед рассветом оттого, что кто-то невидимый трогал за руку. Мягко так, как будто утешающе. Он сел в постели, посмотрел на спящую Вельмину. С некоторых пор она спала только на боку, сделалась совсем кругленькой и такой милой, что Итану постоянно хотелось носить ее на руках. Вот и сейчас Вельмина тихо посапывала среди белоснежных простыней, локоны цвета шоколада рассыпались по шелковой подушке… Итан неслышно выбрался, натянул штаны и рубашку и так же неслышно вышел из спальни. Он сам не знал, отчего его так тянет выйти в сад – прохладный, осенний, неприветливый. Зима подкрадывалась к Кентейту, днями напролет дождь барабанил по стеклу, а этой ночью… Заморозки, первые. Белый налет инея на опавшей листве. Крошечные иголочки, словно бахрома, на яблоневых ветках… Алую накидку было видно издалека, и он побрел туда, где на скамейке, сгорбившись, сидела гадалка. Она не пошевелилась, когда он подошел и сел рядом. Он заглянул в ее сморщенное, похожее на высохшее яблоко лицо. Конечно же, гадалка не изменилась совершенно, хотя прошло столько лет. Впрочем, боги никогда не меняются. Для них времени просто не существует. Некоторое время они молчали. Старушка не шевелилась, она замерла, глядя перед собой. Итан же просто не знал, что сказать. Или о чем спросить. – Хочешь, погадаю? – неожиданно подала голос незваная гостья. – Нет. – Он покачал головой. – Я не понимаю, зачем ты пришла. – Врешь, – ответила гадалка, и невесть откуда взявшийся ветер заставил звякнуть бусины в ее тонких седых косичках. Естественно, ветер был только рядом с ней. Итан ничего не почувствовал. – Это у тебя есть вопрос, и он тебе не дает жить спокойно, так ведь?