– Я очень за тебя испугался, – негромко признался Макс. – Я подумал, что ты умерла. Я уткнулась лбом ему в спину, впервые за очень долгое время ощутив, что значит быть, как за каменной стеной. Как там говорят? Давай останемся друзьями? – Не хочу я быть твоим другом, – устало признался Макс, словно прочитав мои мысли. – Вот не хочу, и все. – Я приехала сюда потому, что мне интересно наблюдать за людьми. – Берта на экране выглядела очаровательной незнакомкой. – Все мы разные, у всех своя мотивация, а я искренне заинтересована в каждом. И в вас, Эдвард, тоже. Что вами движет, какие ваши ценности, интересы? Вот что я хотела бы понять. Эдвард одобрительно улыбнулся. Похоже, с Бертой все было просто и предсказуемо. – Надеюсь, мы с вами поладим, – сказал он. Макс вздохнул. – А кем хочешь? – спросила я. Он усмехнулся. – Любовником, – ответил он. – Мужем. Это что, слишком много? – Нет, – вздохнула я и попросила: – Макс, скажи мне правду. Кто ты в своей семье? Что ты для семьи? – Что вы все один да один? – Юлия была решительна, как полководец перед атакой. – Баба вам нужна. Чтоб заботилась о вас, любила. Хорошая вам баба нужна. Я. Очень правильная тактика. Подходим к дракону и берем его твердой рукой за мягкие места. Не вырвется. – Я не знаю, – вздохнул Макс. – Отец не говорит, но он волнуется за меня больше, чем за Эдварда. Настолько сильно волнуется, что приставляет к младшему сыну драконоборца. К младшему! К тому, который никогда и ни на что не повлияет. И чем, интересно, может завершиться союз дракона с драконоборцем? В особенности – с таким драконоборцем, как я. Я не обольщалась по своему поводу. Я была опасным, непредсказуемым и очень несчастным человеком – положение обязывало. Макс как никто другой был достоин тихого, спокойного семейного счастья – того самого, которое я не могла ему дать. При всем желании не могла. Мне нужны опасность и риск, и я способна только притормозить, но не остановиться. – Мне не по себе, – призналась я. – Я боюсь, что все это ничем хорошим не кончится. – Вы мне нравитесь, Эдвард, – сказала Кати с экрана. – Я думаю, вы хороший человек, и мы с вами поладим. Бухгалтерша была не так глупа, как выглядела на отборе. Говорила спокойно и рассудительно, а речь была чистой, с едва заметным южным мягким говорком. Макс развернул меня к себе, и я заметила, что искры над его головой обрели зеленоватый оттенок. Я не знала, что это значит. Взгляд его был пугающим и темным – я снова вспомнила о чудовище, которое увидела глазами драконоборца, и ноги стали ватными. Я все-таки не борец. И не убийца. – Не бойся, – негромко сказал Макс. – Пожалуйста, не надо бояться. В следующий миг мы уже целовались – ошалело, словно школьники, которые впервые дорвались друг до друга и боятся, что другого раза уже не будет. На экранах за нами Куллинан спрашивал у одной из дракониц, готова ли она к тому, что у ее мужа всегда будет много поклонниц, и та смотрела с таким презрением, словно не допускала даже крошечной возможности конкуренции. Макс принялся расстегивать жемчужные пуговки на моей блузке, и облако зеленых искр вокруг нас становилось все гуще, почти заслонив экраны и шоу. – Сюда могут прийти, – выдохнула я куда-то в темные волнистые волосы Макса, жадно целовавшего мою шею. Теплая волна медленно поднималась откуда-то из глубин, зачаровывала, заставляла терять разум. Жизнь подбросила мне опасную загадку, и разгадать ее можно было только в объятиях дракона. – Макс… сюда могут прийти. Пойдем наверх. – Не придут, – прошептал Макс, и застежка бюстгальтера раскрылась, освобождая грудь. – Никто не придет, не волнуйся… Прикосновение было таким, словно по твердеющим соскам прошелся лепесток огня. Я закусила губу, пытаясь сдержать стон. Мне казалось, что я горю. Это и в самом деле было пламя – пока не жестокое и страстное, а легкое, едва уловимое, заставляющее изгибаться от желания и просить… – Пойдем наверх, – повторила я и попыталась освободиться из рук Макса. Он улыбнулся, запахнул мою расстегнутую блузку и сказал: – Как пожелаете, фрин Инга. Берете назад свои слова в самолете? Я посмотрела ему в глаза. Сейчас там клубилась зеленая тьма, и я понимала, что у меня нет другого выхода. Во всяком случае, пока я на шоу. – Беру, – ответила я и дотронулась до его щеки. – Пойдем. Дождь пошел в десять вечера. Секундная стрелка на часах в комнате Макса бежала по кругу с едва слышным тиканьем. Макс протянул руку к прикроватной тумбочке, взял пульт, включил один из экранов – в комнате их было пять – и снова обнял меня, зарывшись лицом в волосы. На экране появилась заставка шоу: «Финниган тауэр», Эдвард, идущий по коридору, и вид сверху на особняк в лесу. – Уже смонтировали первую часть, – сказал Макс. – Молодцы. Оперативно. Я хотела сказать, что обниматься с ним чуть ли не приятнее, чем заниматься любовью, но не сказала. Просто какое-то время нежилась в уютном тепле его рук, а потом перевернулась на спину и спросила: – Рейтинги рванули? Макс вздохнул и взял планшет, лежавший на самом краю кровати. Как мы его не уронили, оставалось загадкой. – Подъем в начале онлайн-трансляции, – сказал Макс, сверившись с обновленными данными, – а затем все стабильно. Мне нравится. – Он отложил планшет и довольно вытянулся на кровати, заложив руки за голову. – А Эдвард говорил, что ничего не выйдет. Его улыбка была почти детской. Должно быть, Макс когда-то пробовал хоть в чем-то обойти старшего брата, но не сумел этого сделать и махнул рукой. И вот теперь он достиг своей вершины. – Здорово, – сказала я и мягко погладила Макса по щеке. Он поймал мои пальцы и прижал к губам. – Пусть бы оно так и продолжалось. На экране Эдвард входил в гостиную с охапкой роз. Я легла поудобнее и устало прикрыла глаза – день выдался длинный и трудный. Надо бы отправиться к себе, я давно привыкла к простому правилу: каждый должен засыпать только в собственной постели, но шевелиться было лень. – Уже спишь? – Макс осторожно провел большим пальцем по линии подбородка, и щекочущее прикосновение было теплым и тихим – настолько, что мне захотелось глупо улыбаться. У меня никогда не было такого чувства – словно купаешься в нежности чужой души, и весь мир распахнут тебе навстречу. И я точно не думала, что это чувство мне подарит дракон. – Сплю, – прошептала я. Его пальцы скользнули от лица к шее, прошлись по правой ключице – невинное прикосновение заставило меня вздрогнуть и податься вперед. Макс будто погружал меня в теплый цветочный мед – с ним было настолько сладко, что в какой-то момент я решила махнуть на все рукой и просто получать удовольствие. В конце концов, все люди имеют право на нежность. Но на этот раз нам все-таки помешали. Макс успел лишь войти в меня и сделать пару плавных движений, как раздался короткий стук и дверь бесцеремонно распахнули чуть ли не пинком. Меньше всего я хотела, чтоб нас увидел Эдвард, – и вот он стоит на пороге и рассматривает нас с видом энтомолога, который изучает насекомых редкого вида. – Извините, что прерываю, – чопорно произнес он, пройдя в комнату, – но там очень забавная штука. Мы с Максом нырнули под одеяло. Щеки у меня горели таким огнем, что можно было согреть всю столицу. Мне никогда еще не было настолько стыдно. Впрочем, чего я ожидала? Это Эдвард Финниган, бесстыжий наглец, не знающий берегов. – Вы всегда так вламываетесь? – сухо поинтересовалась я, пытаясь нашарить свое белье, вроде бы оно было на полу возле кровати. – Воспитание хромает? – На обе ноги, – ухмыльнулся Эдвард и взял пульт. Он любил брата, но ни капли не уважал его, и мне хотелось сделать две вещи: надавать пощечин Эдварду и расплакаться от злости. Макс сидел на кровати и хмуро молчал – в этом молчании было что-то, подсказывающее мне, что когда-то младший брат пытался протестовать и ставить старшего на место, но ничем хорошим это не кончилось. – Что случилось-то? – устало спросил Макс. – Две вещи. – Эдвард переключил экран на трансляцию новостей. Вход в больницу Святого Хорхо. Знакомые ступени – когда-то по ним спускалась испуганная девочка, которая впервые увидела мир своими глазами, и мир ошеломил ее, покорил и смял. Сейчас на ступенях стоял Кристиан Семеониди. На его левой щеке красовалась багровая царапина, заклеенная прозрачным регенерирующим пластырем, но в целом он нисколько не был похож на человека, который сумел вырваться из огненного ада. – …незачем тратить время, – говорил Кристиан. – Завтра в парламенте будет поднят ряд принципиально важных вопросов для страны, я надеюсь, что до этого меня не убьют. – Фро Семеониди, как же вам все-таки удалось спастись? – спросил кто-то из журналистов, толпившихся на ступенях. Кристиан улыбнулся и ответил: – Меня спас Господь. Я ему нужен. На экране появилась ведущая. Эдвард презрительно ухмыльнулся. – Господь его спас… – Недавно стало известно, что Кристиан Семеониди – один из главных претендентов на пост премьер-министра страны. – Ведущая смотрела так важно, словно сама вела Кристиана в высокое кресло. – Внук Элиаса Семеониди, сподвижника президента Сальцхоффа, вошел в большую политику с продвижения и полного финансирования законопроекта, изменившего современную медицину… Эдвард нажал на кнопку, и ведущая онемела. Раскрывала рот, как рыба. Я успела натянуть трусики и надеть бюстгальтер, умудрившись не запутаться в лямках, и спросила: – И ради этого ты сюда влетел как полоумный? – Он метит в президентское кресло, – мрачно сказал Эдвард. Я заметила, что Макс нахмурился, и поняла, что для драконов дело плохо. К ним шел новый Сальцхофф, причем настолько решительно и с таким стремительным напором, что его вряд ли можно было остановить. – Через пару месяцев Хвозняковски объявят импичмент… например. И все. Я не слишком интересовалась политикой, но Микош Хвозняковски действительно был не президентом, а какой-то огромной и нелепой ошибкой. – И что делать? – спросил Макс. Теперь он был крайне серьезен – возможно, уже прикидывал, как выживать в новом и опасном мире. – Отец звонил, – произнес Эдвард. – Рассказал, что собирались главы семей, подготовили сюрприз для огнеупорного Семеониди. – Он вдруг обернулся ко мне и приказал: – Отдай свой смартфон, Инга. Немедленно. – Это еще зачем? – возмутилась я. Поднялась с кровати, сгребла свои вещи с пола – здесь мне больше делать нечего. Макс, который успел натянуть черные шелковые боксеры, тоже встал и устало промолвил: – Инга, он боится, что ты выйдешь на связь с Семеониди. Не хочешь отдавать смартфон ему – отдай мне. Я ничего не буду там читать, обещаю. Я кивнула. Запустила пальцы в карман брюк, выудила смартфон и швырнула в сторону Макса. Смартфон проскакал по кровати, но на пол все-таки не упал.