– Да валяйте, – сказала я. – Что-то еще? Мне крайне не нравилась вся эта ситуация. Я работала на драконов, стала любовницей Макса и считалась человеком Семеониди. Ах да, точно: я и с ним спала. Как скоро папаша Финниган решит, что его семье не так уж и нужна защита драконоборца? Тем более если драконоборец понятия не имеет, как их защищать. Взгляд Эдварда стал алчным и хищным. Он скользил по моему телу, и чувство наглого ощупывания было невероятно реальным. Я вспомнила, что стою перед братьями Финниганами в одном нижнем белье, но прикрываться не хотелось. – Я все отдам завтра вечером, – мягко сказал Макс и убрал смартфон в прикроватную тумбу. Набросив на плечи сорочку, он обошел кровать и взял меня за руку. – Мы тебе доверяем, Инга. Просто это на всякий случай. Да? Я демонстративно закатила глаза. – Уже не важно, Макс, я спать иду. А ты, – я одарила Эдварда таким взглядом, что у него дрогнули плечи, словно старший Финниган с трудом подавил желание прикрыть голову. – Ты просто недостойный тип, Эдвард. Бедная Милли! Эдвард ничего не успел ответить – я развернулась и направилась к выходу, надеясь, что в коридоре никого нет. Макс подался за мной. Возле двери в свою комнату я все-таки не выдержала и расплакалась. Сама виновата. Поступила непрофессионально – расплачивайся за это. Меня жег тяжелый стыд, придавливающий к земле. Вспоминалось лицо Эдварда, когда он вошел в комнату и оценивающе посмотрел на меня в объятиях своего брата. Хотелось умереть. Макс правильно оценил мое состояние – он обнял меня, легонько поцеловал и произнес: – Ложись спать, Инга. Все будет хорошо, не волнуйся. «Ты меня утешаешь?» – хотела спросить я. Но не спросила. – У меня в смартфоне все равно ничего нет, – сказала я. Как знала, успела вычистить все сообщения и запаролить вход в облачное хранилище. – Так что смотри, если хочешь. – Нет, – покачал головой Макс. – Я не так воспитан. Я грустно улыбнулась и повернула ключ в замочной скважине. Комната была темна. – Что ж, – вздохнула я. – Хоть у кого-то из Финниганов есть воспитание. И сделала шаг во тьму. Эдвард наивно полагал, что у меня всего один смартфон. Я на ощупь добралась до кровати, включила ночник, и комнату залило уютным рыжим светом. Вытянувшись на постели, я некоторое время лежала, приводя нервы в порядок и успокаивая мысли, а потом взяла с пола свою дамскую сумочку и вытащила из потайного кармана резервный смартфон. Он загрузился почти мгновенно, подсоединился к облачному хранилищу и открыл программу переписки. Из списка я выбрала Кристиана, обозначенного, как «Белль, маникюр», и написала: «Драконы тебя приговорили. Будет еще одно покушение». Сообщение было доставлено и прочитано почти сразу. Смартфон ожил входящим звонком, и негромкий голос Кристиана прозвучал очень спокойно: – Кто-то из братьев проболтался? – Да, – так же тихо ответила я. – Сказали, что тебя ждет сюрприз. Кристиан рассмеялся настолько уверенно и ровно, словно ожидал чего-то в этом духе, и его ожидания оправдались. – Ничего страшного, дорогая фрин, – сказал он, и я услышала какой-то далекий влажный треск, словно кто-то рубил большой кусок мяса. Раздался стук и звук падения чего-то тяжелого. – Спасибо, что предупредила. А теперь ложись спать, уже поздно. – Доброй ночи, – сказала я и провела пальцем по значку красной телефонной трубки. Мне очень не понравились те звуки, что я услышала на заднем фоне. Как будто Кристиан разделывал что-то огромное. Или кого-то огромного. Я вовремя успела убрать смартфон – в дверь осторожно постучали, и Макс спросил: – Инга, ты еще не спишь? По позвоночнику словно ледяным пальцем провели – я представила, что Макс подслушал мой разговор, и мне сразу стало не по себе. Затолкав сумку под кровать, я нырнула под одеяло и ответила: – Не сплю. Заходи. Макс вошел в комнату, и я увидела, что он с трудом сдерживает смех. – Где пульт? – спросил он, опустившись на край кровати. – Включи телевизор! Я послушно взяла пульт, включила телевизор, и на экране появилась картинка с камер внутреннего наблюдения, которые были установлены во всех комнатах участниц отбора. – Пятая, – сказал Макс, и, нажав на нужную кнопку, я натурально раскрыла рот от удивления, а потом расхохоталась как сумасшедшая. Макс тоже рассмеялся, и несколько минут мы ржали как кони, повалившись на кровать. На экране творились разнузданный и похабный разврат и порнография. Пол Куллинан оскоромился – в эту минуту он занимался любовью с Ксаной, причем по состоянию партнеров и кровати было понятно, что у них как минимум второй заход, уже с черного хода. Кажется, я поняла, о чем Макс перешептывался с Амели, – в сценарии шоу намечался новый поворот. – Вот, значит, что вы придумали с девицей Бланк, – сказала я и нажала на кнопку выключения. Я не Эдвард Финниган, не люблю подсматривать. Макс кивнул и, нырнув под одеяло, снова обнял меня. – Пока это транслируется только на наши экраны, – сказал он и поцеловал меня в шею. – Куллинан ничего не скажет до поры до времени… а потом девицу с треском выкинут с шоу. Еще бы ее не выкинули. Амели с обеспокоенным видом расскажет Эдварду, что кое-кто из девушек решил не беречь невинность до свадьбы, и заработает себе бонусы и рейтинг, сдав конкурентку. Звуки во время разговора с Кристианом не выходили у меня из головы; я чуть обернулась в сторону Макса и спросила: – Вылетит с шоу и отправится домой? Или сразу на тот свет? Макс тотчас же стал серьезным. Его рука, что поглаживала меня по животу, обмякла. – Домой, конечно, – ответил он. – Отец решил, что сейчас лучше никого не жечь. Сейчас всем драконам нужно сидеть очень тихо и быть милашками. Я не могла не одобрить такой подход. Если папаша Финниган боится, что скоро на драконьи башни кинутся толпы с факелами, то на отборе невест для его сына никто не должен умереть. А вот опозориться – это прекрасно. Зрители это любят. – Как Куллинан ее завлек? – спросила я. Макс отстранился, избавляясь от пижамы, – вспомнил, что его брат прервал нас на самом интересном месте. – Элементарно. – Мое белье предсказуемо улетело на пол, и на этот раз Макс решил обойтись без прелюдий. – Пообещал издание ее книг в крупнейшем издательстве. Самым большим тиражом. Потом, уже засыпая в объятиях Макса, я представила, как Кристиан рубит незадачливого киллера огромным мачете, расправляется с противником так, как принято на юге. И решила, что утром первым делом включу новости. О смерти Энди Каллимана, младшего сына драконьей семьи, сообщили в разделе криминальной хроники. Известный столичный тусовщик был найден в Кефалинском парке, и найден по частям. Голову Каллимана неизвестный убийца надел на ограду особняка его родителей. Макс, который услышал об убийстве, замер, словно налетел на невидимое препятствие. Картинка на экране была настолько впечатляющей, что меня затошнило. – Господи, какое горе… – выдохнул Макс. – Я знал его. Все его знали… – Хороший парень? – поинтересовалась я. Что-то мне подсказывало, что за маской светского льва скрывался опасный и опытный хищник. Макс перевел на меня задумчивый взгляд. – Он был ликвидатором, – произнес Макс. – Если драконам надо было кого-то убрать, то приглашали Энди… А потом Энди пошел убивать Кристиана Семеониди и сложил буйну голову. Убийство было пощечиной всем драконам – расчлененный труп лежал в семейной вотчине Финниганов, а родителям Энди досталась голова, которую увидел весь район. Я представила, как Кристиан рубит покойника, и меня обдало морозом. – Пожалуй, ты можешь вернуть мне смартфон, – сказала я. Белая капля зубной пасты показалась из уголка рта Макса. Он стер ее указательным пальцем и ответил: – Да, пожалуй, могу. Но как, Инга? – Похоже, Макс растерялся, как ребенок, который обнаружил, что его бросили в лесу. – Как он это сделал? Как человек смог убить дракона? – Он драконоборец, – предположила я. Макс отрицательно мотнул головой. – У него нет метки. Или есть? Я вспомнила спину Кристиана – никаких меток там не было. Макс недобро прищурился – должно быть, испытал прилив знаменитой драконьей ревности, о которой недавно меня предупреждал. – Нет, – сказала я с максимальным спокойствием. – У него нет метки. – Странно. – Макс вернулся в ванную, ополоснул рот и сказал уже громче: – Очень странно! Как человек может убить дракона? Как человек может уцелеть в драконьем огне? – Ему дьявол ворожит, – хмуро сказала Амели, когда за завтраком обсуждали смерть младшего Каллимана и чудесное спасение Семеониди. Камеры были выключены: Пол, который вышел из комнаты Ксаны только утром, решил, что у дракониц слишком угрюмые лица, чтоб показывать их в прямом эфире. Я согласилась: им нужно было прийти в себя. Мы сидели за столом, уныло ковырялись вилками в яичнице с беконом, и аппетит был только у Берты, которой несли уже вторую порцию. Именно Берта и привела всех в чувство, сказав: – Девушки, вы выглядите отвратительно. Я подмигнула Куллинану, и тот улыбнулся и взглядом указал на зеленый глазок одной из камер: съемка все-таки велась. – Да-да, я вам это говорю, – продолжала Берта, когда драконицы составили дружную пантомиму «Мы поражены и потрясены». – Он был вашим лучшим другом? Сомневаюсь. Вы вдруг поняли, что все мы смертны, и люди, и драконы? Да, это неприятно. Но до смерти надо успеть что-то сделать, например, взять себя в руки. Наша главная задача – победить в отборе невест, так что лучше думать об Эдварде Финнигане, а не о покойнике. – Как ты смеешь! – воскликнула Мари, самая юная драконица, казавшаяся сейчас более испуганной, чем остальные. – Как ты можешь! Он… он был… Берта посмотрела на нее с холодным любопытством патологоанатома.