Значит, бал… Девушкам, конечно, понравится. Жизнь продолжается, шоу продолжается, а танцевать и развлекаться любят все. – По-моему, неплохо, – одобрила я. – Нам всем стоит взбодриться. Макс приобнял меня, и мы неторопливо направились к бассейну. Особняк постепенно просыпался. Куллинан, сердитый, как и всегда по утрам, бродил возле особняка, отпивая из кофейной чашки с таким видом, словно там был коньяк. – А костюмы? – спросила я. Раз уж маскарад, то надо наряжаться. Захотелось чего-то загадочного и красивого – я уже давно не бывала на подобных праздниках. – Все привезут к вечеру, – сообщил Макс. – А музыканты приедут завтра. Только не говори мне, в чем будешь. Я хочу догадаться. Ага, значит, речь идет о традиционном северном маскараде: пышные старинные одежды из шелка и бархата, расшитые золотыми нитями и жемчугом и украшенные тончайшим серебристым кружевом. Образ завершали маски на все лицо с такими перьями, что павлин умер бы от зависти. Носить все это тяжело, зато фотографии получаются – просто загляденье. – Хорошо! – улыбнулась я. – Тогда будем искать друг друга. Макс мягко обнял меня и, прежде чем снова поцеловать, произнес: – Мы уже нашли. Когда следующим вечером я спустилась в гостиную, то показалось, словно попала на съемки исторического фильма. Маскарадные костюмы заняли целую фуру: когда помощники пригласили девушек выбирать наряды, участницы отбора невест чуть не передрались. Юлия и Амели вцепились в одно из платьев так, что было ясно: они предпочтут умереть, но не отдадут его сопернице. Пол Куллинан, который особо не мучился с выбором, взяв себе одеяние менестреля, спас положение, сказав: – Двадцать тысяч лир, девочки. Оно стоит двадцать тысяч. Не порвите! Юлия сразу же выпустила ткань. Довольная Амели подхватила платье и побежала в свою комнату прихорашиваться. За ужином сообщили, что в качестве приглашенных музыкантов выступит группа «Вторая звезда», и девицы заверещали от восторга. Участники группы, шестеро парней, петь не умели от слова «совсем», зато славились смазливыми лицами и красивыми телами. Пол Куллинан мог бы добавить, что половина группы разделяет его любовь к мужчинам, хотя тщательно это скрывает. Свое платье я отнесла в бывшую комнату Ксаны, чтоб Макс не увидел раньше времени. Оно мне сразу понравилось: давным-давно, еще в юности, я смотрела экранизацию классической трагедии, и героиня, разлученная со своим возлюбленным и умиравшая от любви, была одета именно в такое платье – светло-синее, легкое, летящее. Маска в тон прятала лицо, открывая губы и подбородок. Без перьев не обошлось, но, примерив маску, я убедилась, что не такая уж она и тяжелая. Хортасин, которым снабдил меня Кристиан, я убрала под кровать. Вернемся в столицу – передам его кому-нибудь из общества слепых, им пригодится. Когда я расписалась в бумагах курьера и получила лекарство, то мне сразу стало легче дышать. Я не убийца и не собиралась ею становиться даже в снах. Пусть Кристиан думает, что все идет по его плану, а я буду жить по-своему. Вспомнилось, как Макс задал ему вопрос, любит ли он меня. Вспомнился и ответ. Стоило мне подумать о Кристиане, как ожил смартфон. «Давно молчишь. Как дела?» Я села на кровать рядом с платьем и написала: «Выбросила твой подарок». «Как невоспитанно, – ответил Кристиан. Я представила его сидящим где-нибудь на веранде дорогого летнего кафе: на столе рядом – чашка кофе, солнечный свет играет на запонках. Мирная спокойная картина, от которой постепенно начинает веять жутью. – Что сказал папаша Финниган про своих детей?» Намек был очень скользким – я не поняла его. «Ничего не сказал, – написала я. – Лучше ты мне расскажи». Почти минуту на экране пульсировал карандаш: Кристиан писал ответ. «Хорошо. Скоро. Мне ведь тоже надо решиться». Я усмехнулась, и в это время смартфон показал сообщение от Макса: «Ты где? Зайди в переговорную на минутку». Я пожала плечами. Вроде бы сегодня все шло по сценарию, никаких поворотов событий не предвиделось. Или случилось что-то важное? В переговорной Макс был один – сидел на стуле, устало вытянув ноги. На включенном экране – выпуск новостей, поставленный на паузу. Когда я вошла, Макс улыбнулся какой-то натянутой и жалкой улыбкой и сказал: – Слушай. Серьезные вещи. И для тебя, и для всех. Он мазнул пальцем по пульту, и выпуск новостей стал воспроизводиться с самого начала. Я села рядом с Максом и стала смотреть, как на экране крутится земной шар, по которому быстро пробегают кадры из программы. Макс выглядел очень серьезным и очень несчастным. Значит, новости были связаны не с драконами в принципе, а именно с нами. – Сегодня крупнейшие фармацевтические компании страны «Мэссив лаб» и «Семеониди Фармас» объявили о том, что ряд медицинских препаратов отныне будет абсолютно бесплатным, – проговорила ведущая. – Обширный список включает в себя такие лекарства, как хортасин, элемеклав, карунал и многие другие. Эти препараты используются в лечении генетической слепоты, злокачественных опухолей, приобретенного иммунодефицита человека и множества прочих заболеваний. Я вдруг поняла, что сижу с раскрытым ртом. Хортасин, двести пятьдесят тысяч за упаковку, теперь бесплатно? Для всех? На какое-то время я засомневалась в том, что услышала именно то, что услышала. Ведущую сменили кадры, сделанные у здания «Мэссив лаб». Кристиан стоял, небрежно сунув руки в карманы, и молоденькая журналистка смотрела на него так, словно он святой, не меньше. Впрочем, можно сказать, что так оно и было. Теперь никто не будет собирать деньги на операцию для ребенка и валяться в ногах у богачей, умоляя помочь. Теперь можно будет жить, а не мучиться в ожидании неизбежного. – …с чем связана такая щедрость? – спросила журналистка. – Политический жест? «А ведь и верно, – подумала я. – Кристиана теперь просто внесут в президентское кресло». Макс молчал и задумчиво смотрел на экран. Его волнение выдавали только пальцы, в которых он нервно крутил ключ от переговорной. Над головой сиротливо парила единственная искра. – Не совсем. – Улыбка Кристиана была просто очаровательной. Рядом с журналисткой стоял человек, способный чувствовать, а не делец и не политик. – Это очень глубокая и очень личная история… – Он сделал небольшую паузу, словно решался, и продолжал: – Моя любимая женщина – генетически слепая. Разработка хортасина – это все, что я мог для нее сделать. А несколько дней назад она вышла замуж, и я решил, что это будет достойным свадебным подарком. – О да, подарок действительно достойный, – томно проворковала журналистка. Она смотрела на Кристиана так, словно готова была раздеться и лечь прямо тут, на ступенях. В общем-то я этому не удивилась. Но, дьявол меня побери, это немыслимо! Поступок Кристиана не укладывался у меня в голове. И думала я сейчас вовсе не о том, что он сделал лекарства бесплатными, – если посмотреть на доходы с пилюль для потенции, то будет ясно, что «Мэссив лаб» может позволить себе такую роскошь, как благотворительность. Но он позволил себе другую роскошь – признание в любви на всю страну. Признание в несчастной любви. До этого Кристиана считали везунчиком, героем, предпринимателем – теперь он стал живым человеком, достойным сочувствия, любви и надежды. – Наш будущий президент, – проронила я, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. Макс выключил экран и снова откинулся на спинку стула. Искр над его головой стало больше. – Теперь ты можешь не работать, – устало произнес он. – Твое лекарство бесплатное, а на жизнь… Макс махнул рукой и продолжил – настолько откровенно, что у меня заныло в груди: – Мне невыносимо думать, что кто-то еще видел знак у тебя на спине. Что сейчас кто-то тебя любит. Я ни в чем тебя не обвиняю, пойми. – Он посмотрел на меня чуть ли не умоляюще. – Просто это больно. Правда, больно. Я дотронулась до его запястья, и Макс не отдернул руку. Он действительно не хотел делать меня виноватой. Он просто пытался сказать о том, что у него на сердце. Мне стало жаль его – бесконечно, невыносимо жаль. – Я с тобой, – сказала я единственное, что могла сказать. – Я с тобой, Макс. И видит бог, этого оказалось достаточно. Глава 5 Я не люблю маскарады. Мне вообще не нравятся пафосные и торжественные мероприятия, где надо общаться с людьми и веселиться. Обычно на них я сижу в углу, как сова в дупле, выжидая, когда уже можно будет отправиться домой. Если хозяева не поскупились на угощение, то я ем. Все. Возможно, я просто бука. Когда наши девицы узнали про маскарад, то, похоже, легонько двинулись умом от радости. Конечно, их можно было понять: сидишь взаперти, кругом одни интриги, акулы, самоубийства… Макс все-таки умница, что решил устроить праздник. Спустившись в гостиную, я надела маску и по привычке прошла туда, где помощники в красных камзолах и белых чулках уже накрыли столы с вином и закусками. Приметив свое любимое «Аванийское», я подхватила бокал и, по-прежнему держась в стороне, стала наблюдать за тем, что творилось в гостиной. Всю мебель вынесли, освободив место для танцев. Там, где раньше стояли кресла-мешки, теперь суетились помощники, готовя микрофоны и настраивая звук, хотя, конечно, смазливые мальчики из «Второй звезды» будут петь под фонограмму. Да и кто вообще будет слушать их пение? Девицы будут открыто строить глазки… А вот и Куллинан с операторами: у них не праздник, а работа. Намечают основные точки съемки, настраивают прямой эфир в соцсети. Все заняты делом. Только я бездельничаю. Вот появились первые девицы – Амели, Юлия, Милли и Берта. Драконью королевну можно было узнать сразу, по маникюру красного цвета с безумным количеством страз. Милли и Берта выбрали скромные наряды: похоже, они, как и я, не собирались развлекаться, а просто пришли на маскарад потому, что так было нужно. Милли узнала меня, махнула рукой и подошла. – Хотела вас поздравить, – совершенно искренне сказала она. – Макс хороший человек, уверена, что вы будете счастливы. Ох, Милли, мне бы твою уверенность! После заявления Кристиана о своей любви на всю страну я уже ни за что не могла ручаться. Вдруг папаша Финниган решит, что у меня шашни с фармацевтическим королем? Не будет же прожженный делец и воротила вот так просто отказываться от денег по порыву души… – Спасибо, Милли, – улыбнулась я. – Мы решили об этом не объявлять, все-таки тут отбор на другую свадьбу. Губы Милли дрогнули, а глаза в прорезях маски потемнели. – Кажется, мы с Эдвардом все же пришли к соглашению, – едва слышно сказала она. Я улыбнулась и понимающе кивнула. Их разговор в саду был исключительно деловым. Эдвард любит пестовать свою гордыню, а тут Милли в очередной раз прошлась по нему не разуваясь. Дескать, прекрасный принц Эдвард Финниган достоин только фиктивного брака, а не искренней любви. Можно, конечно, сказать, что любовь драконам не нужна, но это будет большой ошибкой. – Вот и замечательно, – ответила я. – Из любого положения нужно извлекать свои выгоды. – Похоже, что так, – согласилась Милли. В гостиную впорхнули остальные девушки, и праздник начался. Эдвард и Макс были в одинаковых старинных нарядах благородных господ. Пышные кружевные жабо, камзолы, расшитые драгоценными камнями и жемчугом, – сегодня драконы были именно драконами, сказочными существами, влюбленными в золото и власть. Девицы запищали от восторга, когда братья вошли в гостиную, и я, стоявшая за спинами участниц, машинально подумала, что рейтинги шоу сейчас растут как на дрожжах. И доходы семьи Финниган растут тоже: старый дракон не прогадал, когда поручил Максу заниматься отбором.