Возможно, такие шоу войдут в моду. Драконов, да и человеческих богачей, много – невесты всегда готовы гнаться за властью, успехом и деньгами. На голубков из «Второй звезды» никто не обращал внимания. Парни пели, не получая и десятой доли привычного восхищения. Сейчас участницы шоу думали только об Эдварде, хотели видеть только его, и, когда ритмичные песни сменились медленными романтическими мелодиями, приглашающими танцевать, я испуганно подумала, что начнется драка, настолько девушки хотели, чтоб Эдвард заключил их в объятия и закружил по гостиной. Он выбрал Милли, и я подумала, что это было предсказуемо. Наверняка папаша Дварксон места себе от счастья не находит. Макс пригласил Амели – драконы к драконам, первый танец должен льстить сильным мира сего, что сейчас смотрели на экраны. Куллинан сверкнул в камеру белозубой улыбкой и подхватил Юлию. Остальных девиц, скорчивших разочарованные гримаски, разобрали помощники. Я обрадовалась тому, что к столам с фуршетом еще никто не подходил и можно немного подзаправиться. Кто о чем, а Инга Шуман о еде… Макс скользнул взглядом по залу, но не увидел меня: я очень удачно скрылась за одной из колонн. Пусть у нас пока все было хорошо, но мне не нравилось, что он ревнует. Опыт подсказывал: со временем меня начнут обвинять в том, что Кристиан влюблен. И что тогда делать? Меня подхватили под локоть, и в следующую минуту я уже кружилась в танце, крепко прижатая к красному камзолу помощника. Мужчина был выше меня, из-под края маски выбивались темные волосы. Что ж, потанцуем. Не отбиваться же от внезапного кавалера у всех на виду. Все-таки это было захватывающе. Настоящее приключение. Костюмы сделали свое дело, перенеся всех нас в эпоху романтики и сказок. Вот Эдвард что-то шепчет Милли на ухо, а она улыбается. Вот Кати утратила свою привычную неуклюжесть и кружится в объятиях свободного оператора. Вот Макс обнимает Амели и скользит взглядом по залу, по-прежнему не узнавая меня. Вот… Я сбилась с ритма и едва не споткнулась. Одеколон моего партнера был слишком тонким и дорогим. Такой не по карману парню, который расставляет мебель и моет посуду. Я всмотрелась в темные глаза за прорезями маски и споткнулась уже по-настоящему. – Кристиан? – испуганно прошептала я. Господи, если кто-то узнает, что он здесь!.. Если Макс поймет! – Долго же ты меня узнавала, – негромко рассмеялся он. Меня словно ледяной водой окатили, все внутри сжалось от страха. – Как ты сюда попал? – спросила я, молясь всем богам всех религий, чтоб Макс или Эдвард не заметили нас, не поняли, кто под масками. – Люблю танцевать, – улыбнулся Кристиан. Музыка стихла, и гостиную заполнили аплодисменты и смех. Кристиан мягко развернул меня к дверям, ведущим в сад, и произнес: – Пойдем на свежий воздух, моя фра. Сегодня прекрасная ночь. На контрасте с ярко освещенной гостиной сад казался угольно-черным. Я рухнула в эту тьму, пропитанную запахом роз, и некоторое время не могла пошевелиться, настолько мне стало жутко. Потом глаза привыкли к мраку, и сквозь него проступили очертания кустов и деревьев. А вот и фонари в стороне от входа. И почему я сразу их не увидела? – Я здесь, – негромко сказал Кристиан. – Я здесь, с тобой. Не бойся. Его рука, сжимавшая мои пальцы, была прохладной и сильной. Надежной. «Я и не боюсь», – едва не ответила я, но вовремя поняла, что это было бы неправдой. Мы неторопливо побрели в сторону тех самых садовых роз, где Милли отправилась в свой первый полет с драконом. Теперь мрак был живым и не таким пугающим, как минуту назад. Я окончательно справилась с собой и поняла, что, в сущности, сбежала с праздника с чужим человеком. Хорошо, что на балу все в масках. Можно надеяться, что Макс ничего не узнает. Я не сомневалась, что в ином случае дело кончится кровью. И видит господь, я не знала, почему пошла с Кристианом и почему иду с ним сейчас, позволяя держать меня за руку. «Моя любимая женщина – генетически слепая, – вспомнилось мне интервью. – Разработка хортасина – это все, что я мог для нее сделать. А несколько дней назад она вышла замуж, и я решил, что это будет достойным свадебным подарком». Такие люди, как Кристиан, не могут любить. Им просто негде было этому научиться. Все, что он видел в жизни, было связано с борьбой, ненавистью и преодолением. Неужели он все-таки любит меня? Нет, не может этого быть… «Драконоборец – соблазн, спасение и смерть», – именно так он тогда сказал Максу. А я не хотела быть ни тем, ни другим, ни третьим. – Как ты сюда попал? – спросила я. Было слишком много вопросов, и я начала с самого простого. Кристиан усмехнулся. Маска с длинным клювом улетела куда-то в кусты. – Да так, есть способ, – уклончиво ответил он, проведя ладонью по растрепанным волнистым волосам. – Сними эту дрянь, а? Я послушно сняла маску и опустила на траву. Жест показался мне символическим. Постепенно все маски будут сброшены, и на виду останется только то, что составляет нашу суть. Останемся только мы. Люди или драконы, уже не важно. Однажды мы станем самими собой. – Ты пьян, – сказала я. Кристиан усмехнулся и снова взял меня за руку. Мы пошли дальше: ни дать ни взять романтическая прогулка, как в старинной трагедии. Мне было страшно. Я понимала, к чему все идет, и мне было страшно. – Нет, – ответил Кристиан и нервным быстрым жестом дотронулся до лица. – Я понимаю, что опоздал, но, возможно, шанс еще есть. Послушай, Инга… Давай бросим это все? Драконов, драконоборцев… Я недавно остров купил в Дальневосходном море, там очень хорошо. Полетели? Я поперхнулась воздухом. Мысли заметались в голове, словно стайка испуганных бабочек. Остановившись возле розовых кустов, я какое-то время смотрела на фонарь, возле которого вились ночные насекомые, и никак не могла собраться и найти нужные слова. – У тебя тут вертолет, да? – наконец спросила я и мысленно надавала себе пощечин. Дура, ну какая же дура! Надо посмотреть ему в лицо и сказать, что я замужем и буду верна мужу. Надо было вообще оставаться в доме! – Да, – ответил Кристиан. Его лицо сейчас было похоже на бледную трагическую маску. – Так что, летим? – А твоя компания? Дура! Снова не то! Я едва не плакала от собственной беспомощности. – Ерунда, – отмахнулся Кристиан. – Поставлю хорошего управляющего. – Я замужем, – наконец-то сказала я. Кристиан мягко погладил меня по щеке, и этот теплый спокойный жест был настолько жутким, что я едва не закричала. – Это вынужденный брак, – произнес он. – Тебя просто купил папаша Финниган, и со временем ты станешь мучиться. Брось, Инга, ты и сама все прекрасно понимаешь. Я не понимала ничего. Знала только, что мне нужно уйти, найти Макса и не отходить от него. Знала, но не могла пошевелиться. – Что значит «купил папаша Финниган»? Макс стоял неподалеку, задумчиво ощипывая перышки на своей маске. Его лицо было непроницаемо спокойным, но за этим спокойствием бушевало пламя. Кристиан обернулся и, смерив Макса каким-то веселым сумасшедшим взглядом, ответил: – То и значит. Твой брак, младший братец, стоит двадцать миллионов лир. Старый Финниган никогда не скупится в серьезных вопросах. А твое счастье – вопрос серьезный, это точно. Лицо Макса нервно дрогнуло. Маска упала в траву. Он неторопливо подошел к нам, уверенно взял за руку, и вот тогда меня словно ледяной водой окатило: я опомнилась, вцепилась в запястье Макса и почти оттащила его на несколько шагов назад. Кристиан явно не в себе, и у него наверняка заготовлены опасные сюрпризы на такой вот случай. – Инга, иди в дом, – сказал Макс почти ласково. – Все хорошо, не волнуйся. Просто иди. Искр не было. Ни одной. То ли он так хорошо держал себя в руках, то ли огонь рос у него внутри. И Макс готовился сгореть и забрать с собой соперника. «Мне невыносимо думать, что кто-то еще видел знак у тебя на спине. Что сейчас кто-то тебя любит». – Двадцать миллионов лир, – задумчиво повторил Кристиан. – Инга, да брось ты это все… Полетели отсюда. Я дам тебе новую жизнь. Обещаю. Запястье Макса вдруг стало таким горячим, что я невольно отдернула руку. Над его головой взвилась сиротливая искра, и ее тотчас же поглотил мрак. – Никто никуда не полетит, – негромко, но отчетливо проговорил Макс. – Инга пойдет в дом. А тебя я вызываю на дуэль. Меня бросило в холод, который сразу же сменился жаром. В былые времена драконы частенько бились между собой, и зрелище было впечатляющим, даже если судить о нем только по произведениям искусства. Перед глазами невольно появилась картинка: огромный золотистый ящер рядом с крошечной человеческой фигуркой. И почему-то становилось ясно, что дракон в этот раз проиграет. Сейчас в Кристиане было что-то страшное и величественное. Должно быть, в нем росла та самая власть, которая позволяла Сальцхоффу рубить головы драконьим патриархам. Он прикрыл глаза. Негромко рассмеялся. – Я же тебя разорву, дурачок, – ласково произнес Кристиан. – Жаль, что ты не понимаешь… – Нет, – твердо сказала я, и мир удержался от падения. Мир устоял, и я устояла тоже. – Нет, Кристиан. Я замужем и люблю своего мужа. Никуда я не полечу. Макс обернулся в мою сторону, и я увидела, что его лицо, которое исказила мучительная гримаса ярости, снова становится прежним. Медленно, с трудом, но становится. – Любишь? – переспросил Кристиан. Небрежно махнул в сторону Макса, словно хотел спросить, насколько надо спятить, чтобы любить этого человека. – Его? – Да, – твердо сказала я и в эту короткую жестокую минуту действительно любила Макса всем сердцем. Над головой Макса наконец-то закружились искры – огромное красно-золотое облако взвилось к ночному небу. Кристиан посмотрел на меня с какой-то глухой тяжелой тоской и ответил: – Ну что ж, ну что ж… В следующую минуту он исчез – вроде бы только что был тут, и уже нет. Чуть поодаль зашуршала трава; выглянув из-за плеча Макса, я увидела, как темная человеческая фигура движется от розария в сторону ворот. Вскоре она растворилась в темноте. Мы стояли, не в силах пошевелиться. Потом Макс негромко спросил: – Это правда? Отец дал тебе денег, чтоб ты вышла за меня замуж? Я кивнула. Отпираться и врать смысла не было, Макс мог пойти к папеньке и припереть его к стенке. – Да, он дал, – ответила я. – Вот только я их не взяла. Перевод с общего счета семьи Финниган действительно был мной заблокирован и через сутки вернулся обратно. Не буду скрывать – я та еще дрянь, но бывают вещи, в которых нужна кристальная честность. Например, в семейных отношениях с хорошим человеком. Я ведь с самого начала просто хотела подпалить хвост папаше Финнигану, вот и все.