Тревельон повел бровью. – Я и не думал, что ты работаешь бесплатно. – Да уж. – Она сложила руки на худенькой груди и качнулась на каблуках. – Но ведь никто в Лондоне не разнюхает, что к чему, лучше меня! Тревельон скептически усмехнулся, выслушав эту браваду, но от комментариев воздержался. – Мне нужно знать, кто пытался похитить леди Фебу. – Ага, – задумчиво протянула девушка, глядя в потолок. – Работы уйма, знаете ли. – И назвала сумму, совершенно возмутительную, но покачав головой, Тревельон спорить не стал и, лишь извлек из кармана кошелек и вытряс шесть серебряных монет. – Получишь еще столько же, когда добудешь нужные мне сведения. – Договорились. – Проворная, как обезьянка, она выхватила у него монеты и спрятала в карман. – Дам знать, как будут новости. С этими словами юная нахалка выскользнула за дверь и была такова. Тревельон еще с минуту размышлял, потом вскочил: что ж, дело зовет, – зарядил пистолеты, сунул в кобуры на груди и быстро покинул свои апартаменты. С наступлением темноты Лондон становился другим городом. На стенах приличных домов висели фонари, свет которых отражался в мокрых булыжниках мостовой и освещал путь Тревельона. Из ближайшей таверны доносились звуки скрипки и трубы, и навстречу ему попалась троица пьянчуг, которые еле держались на ногах и от избытка веселья чуть не свалились на мостовую. Тревельон старался по возможности держаться в темноте. В том, что сумеет защититься, он не сомневался: вооружен, в конце концов, – однако уличная стычка в его планы не входила. Пятнадцать минут спустя он набрел на довольно приличный пансион – куда лучше того, где поселился сам. Пусть Маклиш и не аристократ, однако его финансовое положение явно благополучнее, нежели его собственное. Опять же, он архитектор – то есть имеет университетское образование, – что по сравнению с бывшим военным значительно выше на социальной лестнице. Тревельон уже собирался подойти к двери, когда заметил знакомую фигуру. В этот вечер герцог Монтгомери облачился в шафранно-желтое, и его костюм мерцал в бледном свете молодой луны. Герцог поднялся на крыльцо и заговорил с Маклишем, который показался в дверях. – Смотри: сделай как велено, дорогой Малколм, – или сам знаешь, что будет. Догадываешься? Лицо Маклиша залила краска, что было отчетливо видно даже в тусклом свете фонаря над дверью. – Да, ваша светлость. – Чудесно, – протянул герцог, нахлобучивая на голову отделанную серебряным кружевом треуголку. – Обожаю, когда мы все приходим к согласию. С этими словами он пошел прочь, размахивая на ходу тростью черного дерева. Тревельон не верил собственным глазам: чтобы аристократ разгуливал пешком в столь поздний час ночи? – однако это облегчало ему задачу. Он поспешил вслед герцогу, преодолев, хромая, целый квартал, прежде чем Монтгомери неожиданно обернулся и, выхватив из трости меч, улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, зажав меч в свободной руке. Блеснуло золотое кольцо на указательном пальце, почти скрытом под водопадом серебряного кружева, ниспадавшего с запястий. – Мог бы и показаться, кто бы ты ни был. Он явно забавлялся, и Тревельон понял, что герцог, несмотря на пижонскую манеру держать меч, прекрасно с ним обращается. – Ваша светлость. – Тревельон вышел из тени, подставив лицо свету ближайшего фонаря. – А, капитан Тревельон. Мне следовало догадаться, что это вы, по стуку трости, – усмехнулся герцог, однако меч не опустил. – Счастливая встреча в эту темную и мрачную ночь, однако умоляю, скажите: зачем вы меня преследуете? Тревельон внимательно вгляделся в его лицо. Он был знаком с герцогом лишь поверхностно, но даже при беглом знакомстве составил о нем мнение как о человеке неуравновешенном. Герцог Монтгомери был красив, обладая почти женскими чертами лица: точеным носом, высокими скулами и чувственным ртом. Ростом он уступал Тревельону, зато мог похвастаться копной вьющихся золотистых волос, собранных в хвост на затылке. Выглядел он фривольным денди, но Тревельон не заблуждался насчет возможности маневра в такой близости от острия его меча. Несколько месяцев назад он был свидетелем хладнокровного убийства, совершенного герцогом. – Хотелось бы знать, что у вас за дела с Маклишем, – сказал Тревельон. – В самом деле? – Герцог повел бровью. – А какое дело вам до моих дел с этим молодым человеком? Тревельон, не удостоив герцога ответом, просто ждал. – Ах, полагаю, вы преследуете меня по всему Лондону, как зловещее предзнаменование, пока я вам что-нибудь не расскажу? Как банально! – Монтгомери нетерпеливо вздохнул. – Я ему покровительствую, если вам так необходимо знать, хотя никак не возьму в толк, какое вам до этого дело. Тревельон пропустил насмешку мимо ушей. – Покровительствуете? Скорее угрожаете. Монтгомери лениво взмахнул мечом. – Я нахожу, что некоторые становятся сговорчивее, если на них надавить. Угроза служит стимулом, так сказать. Капитан подошел ближе. – У вас что-то есть на этого мальчишку. – Мальчишка? Вряд ли: ему не меньше двадцати пяти, – то есть достаточно, чтобы иметь неприятности взрослого мужчины. – Монтгомери усмехнулся. – Мужчины определенного сорта, я хочу сказать. Тревельон вынул пистолет, и Монтгомери замер. – Вы больше не будете шантажировать Маклиша, ваша светлость. Вам ясно? – Так же ясно, как мутные воды Темзы. – Монтгомери склонил голову набок, и в его голубых глазах отразился свет фонаря. – Но откуда, хотел бы я знать, этот интерес к красавчику Малколму Маклишу? Вас покорила его белая кожа? Или восхитительные каштановые локоны? Пистолет Тревельона не дрогнул. – Вот, значит, что вам от него нужно? – Вовсе нет. – На губах Монтгомери по-прежнему блуждала коварная улыбка. – Боюсь, наши отношения не столь интимного свойства. – Тогда отчего вы держите его в кулаке, ваша светлость? – спросил Тревельон, заинтригованный. – И что вам от него нужно? – В мире полно тайн, – отрезал Монтгомери. – Что это значит, черт возьми? Герцог повел точеными плечами. – Не следует задавать вопрос, если не в силах понять ответ. – Возможно, до меня скорее бы дошло, если бы вы перестали говорить загадками. – Тревельон угрожающе шагнул вперед. Взгляд герцога заметался, и он воздел руки к голове, с ослепительной улыбкой на чувственных губах. – Спокойно, капитан. Послушайте, да уймитесь вы! Давайте сегодня расстанемся друзьями. Даю слово джентльмена, что отныне я не побеспокою вашего шотландца. Тревельон нахмурился. Герцог сдался слишком быстро, чтобы можно было поверить искренности его намерений. Неизвестно, зачем ему Маклиш, только он явно не собирался выпускать беднягу из своих цепких рук. Интересно. Однако если Монтгомери решительно настроен скрыть правду, что ему остается делать? Как бы Тревельон ни угрожал его светлости, не станет же он стрелять в герцога посреди улицы. – Очень хорошо. – Тревельон опустил пистолет. – Скрепим наш договор рукопожатием? – Монтгомери протянул руку, закутанную в серебряные кружева. Капитан взглянул ему в лицо, и по его спине пробежал холодный пот. Он не верил герцогу ни на йоту – слишком уж тот выглядел довольным собой. Это был игрок до мозга костей. – Вы дали мне слово, ваша светлость. Этого мне более чем достаточно. – Отлично. – Монтгомери приподнял свою дурацкую шляпу и продолжил, переходя на шотландский акцент: – Да будешь ты огражден на эту ночь от злых духов, да упырей, да трехлапых созданий! С этими словами герцог продолжил свой путь вниз по улице. Тревельон дождался, пока стихнут его шаги, и отправился обратно, к пансиону Маклиша, постучал тростью в дверь, выждал минуту, постучал снова. Пришлось долго ждать, прежде чем ему открыли. Хмурая хозяйка пансиона в огромном чепце куталась в шаль, наброшенную поверх ночной рубашки. – Ломиться в такой час! Здесь не публичный дом, скажу я вам! Так что вам понадобилось здесь средь ночи? – Я хотел бы видеть мистера Маклиша, – сказал Тревельон. – Он сегодня прям нарасхват, – буркнула хозяйка, не потрудившись пригласить его войти. – Сначала тот джентльмен, весь расфуфыренный, а теперь еще вы. Говорила ему, что тут приличный тихий дом. Не потерплю никакого сброда, так и знайте! – Может быть, это вознаградит вас за труды, – сухо сказал Тревельон, всовывая монету в руку старой карги. Она сощурилась, сжала монету и кивнула в сторону лестницы. – К нему туда, наверх. Хозяйка поковыляла вверх по лестнице, со свечой в руке, и Тревельон пошел следом. На верхнем этаже женщина бесцеремонно постучала в первую дверь справа и окликнула: – Маклиш! К вам еще один гость.