— Она замужем. И это на самом деле оказалось правдой. Через некоторое время в замок на острове пришли известия от Сюзанны дЭшар, которая сообщала матери, что вышла замуж за своего друга дЭшара и счастлива отбыть с ним на остров Мартиника, где у того жила богатая тетка, которая, конечно же, будет рада племяннику. Услышав это Валери поморщилась, представив, какую авантюру затеяли эти двое. Но ничего говорить не стала. И только много лет спустя она узнала, как на самом деле все произошло. Сюзанна всегда считала дЭшара своим другом. Скорее всего он тоже, до того, как она неожиданно влюбилась в дона Хуана, считал, что Сюзанна — просто его подруга. Но все изменилось, и в какой-то момент дЭшар понял, что жить не может без нее. Он стал почти ежедневно наносить ей визиты, и даже сделал предложение, на которое получил отказ. Денег не было ни у нее, ни у него, и их брак мог быть заключен либо по большой любви, либо по большой глупости. Ну или с большого отчаяния. Вернувшись домой в расстроенных чувствах, Сюзанна первым делом наткнулась на дЭшара, который как обычно приехал повидать ее. Сначала она просто прошла мимо него и бросилась в свою комнату. Ей надо было выплакаться, а уже после решать, что же делать дальше. Но дЭшар так просто не отпустил ее. Он тайком пробрался к ней, и заставил ее все рассказать. Тогда-то он и понял, что вот он, его шанс. Ему ничего не стоило убедить Сюзанну собрать только самое ценное и ночью спуститься к нему по черной лестнице. Не в состоянии нормально оценивать свои действия, Сюзанна на самом деле спустилась к нему, взяв как можно больше денег в материнском сейфе и кое-что из драгоценностей. Больше при ней ничего не было. Они до утра добрались до Тура, где в маленькой церквушке их обвенчал старичок-священник. Потом они пустились в сторону Нанта, и на следующий день перед ними раскинулось огромное синее море. Отступать было некуда. Сюзанна взошла на палубу корабля со своим молодым мужем, к которому она не испытывала ничего, кроме благодарности за то, что он помог ей выбраться из Тюрени и навсегда оставить в прошлом любовь, измену, и ехидную улыбочку Валери де Флуа. Которая, как и предупреждала Катрин, победила, не прикладывая к этому никаких усилий. Глава 11. Выбор Прошло несколько дней после пропажи Сюзанны. За это время Валери и дон Хуан снова стали неразлучны. И если раньше Катрин казалось, что совершенно невозможно любить двух мужчин одновременно, то теперь она стала сомневаться в этом. Валери явно выделяла дона Хуана, и относилась к нему совсем не так, как, к примеру, к тому же Андре де Турне или Жаку. Андре и Жака она скорее терпела, хоть и поощряла их ухаживания. Но общества дона Хуана она искала сама, и всегда была рада его видеть. Катрин терялась в догадках, кого же выберет Валери, хотя, похоже, Валери считала свой выбор сделанным. Она постоянно болтала о доне Родриго, совсем не стесняясь дона Хуана, и жила ожиданием, когда же ее возлюбленный наконец-то дождется своих известий и они поженятся. Странная ситуация, сложившаяся между Валери и Хуаном ничуть не мешала Валери делать то, что она хотела. Вечером они ехали в Охотничий домик, и она скрывалась за его дверями, бросая Хуана в темноте ожидать ее возвращения. Потом она возвращалась, стараясь, чтобы дон Родриго как можно меньше встречался с Хуаном, и они ехали обратно, но теперь уже не молча, как раньше. Катрин видела, что дон Хуан думает о быстро приближающемся расставании с Валери и старается как можно больше бывать в ее обществе, коснуться ее, просто быть рядом. Он боялся потерять любую минуту, которую мог провести с ней, и несколько раз Катрин заставала их в объятьях друг друга, и эти сцены ну никак не вязались в ее голове с верностью Валери своему возлюбленному. Однажды Катрин наблюдала сцену, когда сидя в беседке в дальней части парка, Валери и дон Хуан долго целовались, после чего он никак не мог выпустить ее из объятий, и, Катрин могла бы поклясться, что на глазах его были слезы. Валери что-то ласково говорила ему, гладя ладонью по лицу, и это все опять же никак не могло уложиться в голове у Катрин. Она всегда была уверена, что любовь никак не может позволить себе измены, даже такой незначительной. В эти дни Валери стала все чаще ссориться с доном Родриго. Видимо тот почувствовал изменение в их с Хуаном отношениях, и закатил ей сцену ревности. Он потребовал, чтобы «этот щенок» даже на шаг не приближался к ней, но потом вынужден был отпустить Валери в ночь с тем самым щенком. Он смотрел им в след, понимая, что теряет Валери и все его усилия были напрасны. Если они не поженятся в ближайшие несколько дней, Валери навсегда уйдет из его жизни. К сожалению, дон Родриго на самом деле ожидал посланца и не мог венчаться не получив письма, которое тот вез. Трудно сказать, любил ли дон Родриго Валери де Флуа, но потерять ее вот так, отдав этому смазливому молокососу, он не мог себе позволить. Но и сделать ничего он не мог, запертый в золотой клетке Охотничьего домика наедине со склочной старухой. Оставалось только беситься и ждать, когда же фортуна снова ему улыбнется. Денег на обратную дорогу у него все равно не было. Поэтому дон Родриго решил потянуть немного время и, даже если его посланец не вернется в ближайшие дни, пойти ва-банк и жениться на Валери. А уж там, завладев ее наследством и драгоценностями, уехав как можно дальше от гнева ее брата, он придумает, что делать. Бродя по комнатам домика, он дал себе срок до конца недели, и если до конца недели ничего не изменится, он поведет Валери к алтарю, после чего наконец-то выберется из этого ада в большой мир, а заодно отомстит своему сопернику, выдернув заметавшуюся между ними невесту из под самого его носа. Валери ничего не знала о его мыслях, но она очень не любила разного рода сцен. И для нее стало сюрпризом, что дон Родриго, всегда насмешливый по-отношению к другим, может обернуть свое оружие против нее. Более того, она никогда не видела его в таком гневе. Он метался по комнате и сыпал неприличными ругательствами в адрес Хуана, Филиппа и ее самой, от чего у Валери начала болеть голова. И, наконец-то выйдя из домика, она оказалась в объятьях Хуана, который долго утешал ее, но ничего не сказал ни о доне Родриго, ни о том, что он обо всем этом думает. Контраст был настолько очевиден, что Валери впервые посмотрела на них обоих другими глазами. Розовая пелена начала спадать с ее глаз, но пока еще не спала до конца, и она всеми силами пыталась удержать ее на месте. Проплакав всю ночь у себя в комнате, к утру она решила, что раз дон Родриго набросился на нее из ревности, то когда Хуан исчезнет из поля зрения, ничего подобного, конечно же, не повториться. Ведь дон Родриго — добрый и благородный человек, который на самом деле любит ее, ведь ради нее он не побоялся ни дальней дороги, ни тюрьмы, ни смерти. ... К концу той самой недели, которую отпустил себе дон Родриго, Валери, Катрин, Сафи и дон Хуан отправились в Тур, чтобы хоть как-то развеяться, побродить по магазинам и навестить виконта де Турне. Валери подозревала, что тот не будет рад дону Хуану, но сделать было ничего нельзя. Филипп приказал выезжать из замка только в его сопровождении, и этот приказ Валери боялась нарушать. Весь день они посветили походам по магазинам, накупили множество ненужных вещей, и, уже под самый вечер отправились к дому графа де Турне. Дом стоял немного в стороне от города на высоком холме, и дорога шла туда через поля. Валери закрыла глаза, положив голову на плечо дону Хуану, а Катрин и Сафи, сидевшие напротив, весело болтали. День удался и вечер тоже обещал быть веселым, когда их карета резко остановилась, и снаружи послышались голоса. И один голос, от которого Валери резко открыла глаза, вскочила и выглянула в окно. — Добрый вечер, сестренка, — сказал Филипп, открывая дверцу кареты и подавая руку побледневшей Валери. Она оперлась о его руку и буквально выпала в его объятья. Филипп поставил сестру на ноги и окинул ее взглядом с головы до ног. Лицо его, освещенное последними лучами солнца, не предвещало ничего хорошего. — Я вижу, что ты весело проводишь время, — сказал Филипп и отстранился. Следом за Валери вышел дон Хуан, бледный, как его рубашка, и низко поклонился. Сафи испуганно сжала руку Катрин. — Он поклялся, что узнает и убьет его, — прошептала она ей на ухо, — Ката, мы не можем дать убить мессира Хуана! — Я рассчитывал на ваше благоразумие, дон Хуан, — Филипп пожал плечами, — мне очень жаль, что это отказалось не так. Но я честно не понимаю вас. Вы были в шаге от победы, но сломались. Зачем? Дон Хуан спокойно смотрел на него. Потом пожал плечами, но ничего не ответил. — А я ведь рассчитывал на вас, дон Хуан, — продолжал Филипп видя, что тот не намерен отвечать, — Мне было бы очень спокойно, если бы вы женились на моей сестрице и избавили меня от забот о ней. Очень жаль, что вы заигрались в благородство. Мне придется сдержать обещание, а Валери пусть посмотрит, что бывает с предателями. Хуан снова промолчал. Он смотрел на Валери, которая кусала губы, стараясь не расплакаться. Катрин и Сафи прижались друг к другу в карете, боясь пошевелиться. — Он может все, — прошептала Сафи одними губами, так, что Катрин с трудом слышала ее, — он может абсолютно все. Зачем Вали разозлила его? — Ты не сделаешь этого, — вдруг сказала Валери, шагнув к брату, — отпусти его. Я поеду с тобой. — Новый хитрый план? — улыбнулся Филипп. — Нет. Никакого плана нет... — Пока нет. Но ведь будет? — Я поеду с тобой туда, куда ты захочешь меня увезти. Оставь Хуана в покое. Он не виноват ни в чем. Это я его заставила. Все, что он делал — это было мое желание. Филипп кивнул: — Конечно. Но он делал это добровольно. И я заранее предупредил его. Поэтому вряд ли ты сможешь оправдать предателя. Но зато ты сможешь вдоволь налюбоваться на его казнь, — он усмехнулся, — жаль, что ты не захотела выйти за него замуж. Я искренне расстроен этим, Валери. — Филипп! — Сафи вылезла из кареты и подошла к нему, — Филипп, я тоже прошу за мессира. Прости его. Ты же знаешь, против игры Вали редко кто может устоять. Мы честно нахимичили с ней в Мадриде. И здесь не обошлось без помощи химии. У мессира не было шансов. — Это ложь, Сафи, — он потрепал ее по волосам, — моя сестрица ослушалась меня. И все вы ей помогали. И ты тоже. И ваш мессир. Так что прощайтесь с ним, хоть мне и жаль, что все так вышло. — Ты не сделаешь этого! — Валери отступила на шаг, закрывая собой Хуана, и сжала кулаки, — ты превратился в тирана! Ты мешаешь мне быть счастливой! Ты стал не братом, а врагом! Если ты хоть пальцем тронешь Хуана, я навсегда возненавижу тебя! Филипп рассмеялся: — Я обещаю не трогать его пальцами, — сказал он сквозь смех, — вряд ли это понадобится. Но ты сделала свой выбор. Выбрала достойного себя человека. Думаю, что я оставлю тебя пожинать плоды этого выбора. И вряд ли захочу помочь тогда, когда тебе потребуется помощь. — Мне никогда больше не потребуется твоя помощь, — прошептала Валери, — мы были вместе столько лет, и я всегда боготворила тебя! Но ты сумел убить все, что было между нами! Если ты тронешь Хуана, я прокляну тебя! Он склонил голову на бок и хотел ответить, но тут дон Хуан, которому надоела эта перепалка, отстранил Валери и подошел к Филиппу: — Не стоит защищать меня, Валери, Лучше езжай домой. Мы с доном Филиппе сами решим все наши споры. Валери нервно рассмеялась: — Ты думаешь, что он будет честно сражаться с тобой? Хуан, да ты не знаешь Филиппа! Ты даже не подозреваешь, кто он на самом деле! Я говорила тебе, но ты не верил! Филипп клялся не использовать свои умения в личных целях, клялся на крови! Но... — Вали! — прервала ее Сафи, но Валери не слушала: — Филипп, давай же, покажи, на что ты способен! И все ради того, чтобы заставить меня делать только то, что хочешь ты! — Замолчи, — сказал он тихо. — Валери, я хорошо знаю, о чем идет речь, но прошу тебя не вмешиваться, — сказал дон Хуан. Но Валери не слышала его, она вся дрожала, щеки ее пылали, и обращалась она только к Филиппу: — Ты возомнил, что ты — бог! Майрут предупреждала, что такое бывает с сильными людьми! Ты клялся, что не станешь применять силу, но ты все время следишь за мной, ты заставляешь меня делать то, чего я не хочу! Ты готов применить силу ради убийства! — Готов. Особенно если ты сейчас же не замолчишь! — Я не замолчу! В чем я виновата? В том, что полюбила не того, кто понравился тебе? В том, что не хочу выйти за того, кого ты для меня присмотрел? Что-то пошло не так и маленькая Вали посмела иметь свое мнение, не такое, как у тебя? — Замолчи, Вали! — он схватил ее за плечи и сильно встряхнул, — если ты не замолчишь, то каждое твое слово будет убивать твоего Хуана, но медленно и болезненно. Ты знаешь, как такое бывает! — Ты не сделаешь этого! — От чего же? — он поднял руку и сжал кулак. В этот же момент дон Хуан согнулся в три погибели от резкой боли и со стоном упал на землю. — Прекрати! — закричала Валери. Но он не прекратил. Валери сжала губы, смотря, как Хуан борется с болью. Когда боль утихла, она подошла и встала рядом с ним на колени, пытаясь ему помочь. Лицо его было белее мела, глаза закрыты, он боялся пошевелиться, даже почувствовав ее руки на своих плечах. Он хорошо знал, о чем говорит Филипп, и однажды видел это в действии. Он отлично знал, с кем связался, но не ожидал, что Филипп применит свои умения против него. Валери попыталась поднять его, обняла, чувствуя его дрожь, но тут ее остановил оклик Филиппа. — Отойди, — сказал Филипп. Валери в испуге отпрянула от Хуана, оставив его одного. В темноте кареты Катрин зажала рот ладонью, чтобы не закричать. В отличии от дона Хуана, она не подозревала до этого момента, с кем имеет дело. — Прекрати, Филипп, — сказала Сафи и коснулась его руки, — все же не стоит этого делать. Есть и другие способы его убить. Более приемлемые. Валери молчала. Филипп разжал руку: — Почему же? Мне хочется, чтобы моя любимая сестренка посмотрела, к чему приводят необдуманные действия.