Мадемуазель Катрин де Шатори донье Валерии Медина Дорогая кузина, к сожалению я не знаю, как поступить. Я не хочу вмешиваться туда, где меня не спрашивают. Ваши отношения с доном Хуаном — это только ваши отношения. Но я получила от него достаточно большое письмо и приложение для тебя. Вернее так: письмо написано тебе, но послано оно мне, чтобы я оценила степень запущенности его болезни. Я не знаю, как поступить, но все же решила переслать тебе его письмо. Ничем другим я не могу ему помочь, и, хотя он умолял меня ничего тебе не говорить ни о нашей переписке, ни об этом письме, я все же решилась на подобного рода шаг. Тебе лучше знать, что нужно делать. Я не могу судить об этом. Катрин. Донья Валерия Медина мадемуазель Катрин де Шатори Дорогая моя Катрин, я не привыкла читать письма, посланные не мне. Поэтому не стала открывать конверт. Отправляю его тебе обратно не распечатанным. Думаю, что если бы дон Хуан хотел послать мне письмо, он бы сделал это самостоятельно. Это отлично, что он нашел человека, которому может на меня беспрепятственно жаловаться, а его будут жалеть. Но советую не увлекаться. Дон Хуан всегда был эгоистом, им же он и остался. Все не так плохо, как тебе кажется. Карты показывают, что дон Хуан отлично проводит время и вряд ли сильно скучает — сплошные развлечения, азартные игры и женщины. Валери. Катрин не верила, что Валери не открывала конверт. Зная любопытство кузины, она была уверена, что та прочитала письмо. Возможно, даже не один раз. Если бы кто-то написал такое письмо ей, Катрин, она бы перечитывала его целыми днями и ей бы не надоело. С тех пор, как она приказала отослать белый рояль обратно своему жениху, их переписка совсем заглохла. Жорж явно обиделся. И, хотя стиль его писем оставался прежним, сухим и выдержанным, их стало в разы меньше. Если раньше Катрин получала два письма в неделю, то теперь это случалось гораздо реже. Тем не менее, держа слово, она всегда отвечала на них, выдерживая тот же холодный и сдержанный стиль. Это дону Хуану она могла жаловаться на брата, Жоржа или Валери, она могла описать забавный случай и даже то, что окотилась ее любимая кошечка и какого цвета родились котята. Жорж никогда так и не узнал, что у Катрин есть любимая кошка, и Катрин совсем не хотелось поделиться с ним своими радостями или печалями. Глава 4 Валери никогда не нравилось быть под надзором. Она ценила свободу, и ей редко в свободе отказывали. Филипп был идеальным опекуном и снисходительным братом, который позволял ей делать все, что угодно. Но прибыв в Париж, Валери оказалась под неусыпным оком Жоржа де Безье. Валери охватило желание развлекаться. Ходить в театр, танцевать, слушать музыку, флиртовать. Она была совершенно свободна — замужняя женщина, не нуждающаяся в опеке кого бы то ни было. Ее беременность еще не была видна, и у нее было несколько месяцево до того, как ее положение станет очевидным. Все было бы хорошо, если бы ни Жорж. Жорж был с ней почти повсюду. Он нашел и купил для нее дом с белыми колоннами, с отделанным серым мрамором холлом и прекрасными росписями плафонов. Жорж арендовал на ее имя ложу в Опере, куда исправно сопровождал ее. Валери иногда казалось, что она вышла замуж за Жоржа де Безье, а не за дона Хуана Медино. Вести о появлении в Париже Валери де Флуа разлетелись, как ветер. Несмотря на то, что в этом городе она была впервые, город знал ее. Слухи о Валери достигли Парижа раньше, чем она подумала впервые посетить его. И теперь, когда она влилась в этот город, привыкала к нему, он тоже присматривался к ней и иногда подкидывал знакомые лица. В первый же день в Опере Валери столкнулась с Анжеликой де Шабриан. Та самая дама, которая приезжала к ней когда-то в Шатори, умоляя помочь раненому на дуэли пасынку, рыжая, красивая, с блестящими темными глазами и бриллиантами в волосах, она смотрела на Валери и улыбалась. — Как приятно вас видеть, мадемуазель де Флуа, — Анжелика поклонилась и заулыбалась еще ярче, — вы так много сделали для нас. Я надеюсь, что теперь, когда вы в Париже, мы будем встречаться с вами как можно чаще. Валери ответила ей в тон тоже что-то приятное. А когда они разошлись, бессознательно оглянулась. Мадам де Шабриан шла по коридору, кивая знакомым, и драгоценные камни в ее волосах сверкали в свете свечей. — Откуда вы знаете мадам де Шабриан? — спросил Жорж, о руку которого опиралась Валери, прогуливаясь с ним во время антракта. — Она была замешана как-то в историю с убийством Луи де Лежье. Вы помните, Жорж? В Шатори. — Саму историю я смутно помню. И ее так называемого пасынка, Шабриана. Он старше мачехи лет на пять. Валери нахмурилась: — Я с трудом представляю его. Лечить его я посылала Сафи. Так что моя роль в его судьбе весьма невелика. И причину, почему они сцепились с де Лежье я тоже не знаю. Странно, что тогда мадам Анжелика проявила такую заботу о нем, у нее же есть сын, его сводный брат, если бы ни Сафи, он стал бы новым графом де Шабриан. Жорж засмеялся: — Валери, вы всегда думаете о людях самое худшее! Она посмотрела на него. Жорж улыбался, явно поддразнивая ее. — Это вы думаете обо мне самое худшее. А ведь и о нас с вами скоро поползут слухи. Мне кажется, что не было ни дня, чтобы мы не выходили куда-либо вместе. Париж не простит нам такой крепкой дружбы. Заиграла музыка и они поспешили в свою ложу. Но по тому, как Жорж вел себя, Валери поняла, что ее слова достигли цели. Через два дня Жорж де Безье уехал в Шатори. ... Валери радовалась абсолютнейшей свободе. Впервые она была сама себе хозяйкой в большом городе и впервые могла делать все, что только ни пожелает. Они с Сафи весь день после отъезда Жоржа провели в Булонском лесу, гоняясь на перегонки на конях, ходя по самым зарослям, а ночью купались в озере. Валери понимала, что ведут они себя по-ребячески, но сделать с собой ничего не могла. Ей хотелось отвлечься, развлечься и забыть все, что произошло за последние месяцы. Она старалась не думать о Филиппе. Она старалась, очень старалась, не думать о Хуане. Она старалась не думать о том, во что превратила жизнь Катрин. И она не думала. Она носилась на коне так, что шляпка упала, волосы распустились и метались за ее спиной золотистой спутанной волной. Она прыгала через бурелом, что настрого запрещал ей Филипп, она перемахивала через парковые скамейки и ограды. И в голове тоже был ветер, как и повсюду вокруг, и ей не хотелось останавливаться. Анжелику де Шабриан она встретила в парке как раз тогда, когда в один из дней они с Сафи уже нагонялись вдоволь и ехали домой, чтобы привести себя в порядок и отправиться в Оперу уже без Жоржа. Анжелика, красивая, аккуратно одетая, степенно шла по дорожке, и ее платье цвета лаванды сидело идеально. С одной стороны ее сопровождал месье де Шабриан, Валери вспомнила его сразу, а с другой стороны — незнакомая юная девушка. Стройная, даже хрупкая, с волосами цвета льна, уложенными в замысловатую прическу под соломенной шляпкой, огромными голубыми глазами и мягкой складкой губ, она казалась ангелом, спустившимся на землю. Рядом с ними Валери снова почувствовала себя девочкой из леса. Ее растрепанные волосы, спутанные, ничем не прикрытые, рассыпались по плечам, а когда она гнала коня, метались за спиной. Никакие ленты и шляпки не могли удержать их в такой гонке. Черная амазонка была кое-где порвана, а подол полностью промок после их переправки прямо на коне через ручей, который оказался глубже, чем предполагалось. Пыль и грязь, покрывавшие ее одежду и перчатки, были непростительны в таком обществе. Но пролететь мимо было бы невежливо. Валери остановила коня и поклонилась. — Какая приятная встреча, — Анжелика сделала реверанс и заулыбалась, было очевидно, что внешний вид Валери доставил ей удовольствие, — мадемуазель де Флуа, я вижу, вы отлично проводите время в Париже. Пришлось проглотить колкость и улыбаться в ответ. Потом Валери перевела глаза с мадам де Шабриан на ее спутников. Глаза молодого человека блестели так, что Валери в одном мгновение стала ясна причина его дуэли с де Лежье. Этот блеск она видела не раз и отличала с первого же взгляда. Конечно, она видела уже этого человека, он несколько раз встречался ей в Тюрени. Почему она не обратила на него внимания? Высокий, светловолосый и светлоглазый, он обладал вполне запоминающейся внешностью. Тем лучше, что она предстала перед ним в виде лесной феи... не лучше, нет... Валери одернула себя. Она замужем и не имеет больше права на подобные мысли. Но мысли лезли. Валери хотела спешиться, но передумала. Ей полагалось иметь лакея, но она, конечно же, никакого лакея с собой не брала. Ни один человек, кроме Филиппа и дона Хуана еще не выдерживал их с Сафи бешеной скачки по бездорожью. — С моим пасынком, Анри де Шабрианом вы знакомы, — продолжала Анжелика, — прошу позволения представить вам свою подругу, Жозефину де Бриенн. Жозе, это Валери де Флуа, о которой я вам рассказывала. Валери поклонилась, встретившись глазами с Жозефиной. Та улыбнулась и поклонилась в ответ. — Мадам де Шабриан, — Валери посмотрела на ее спутника и на секунду сжала губы. Было жалко разочаровывать такого красивого молодого человека, — я больше не ношу имя мадемуазель де Флуа. Валери де Медин к вашим услугам Глава 5 Жозефина де Бриен была падка на сенсации. В Валери де Медин она видела эту сенсацию и чувствовала зачатки скандала в ее экстравагантной внешности. Жозефина никогда не бывала центром скандала, и даже никогда не была ни в чем замешана, но она всегда была где-то на периферии. Она видела людей, пригодных для раздувания скандалов издалека. И в спутанной гриве волос Валери де Медин ей виделся дух непокорности и свободы. А от свободы и непокорности до скандала рукой подать. Валери ее заинтересовала. Женщина, посмевшая раскатывать по Булонскому лесу в подобном виде, не могла быть обыкновенной. Порасспросив Анжелику и Анри де Шабриан, наведя справки, Жозефина сделала интересные выводы. Она немного подумала и написала в Испанию своей приятельнице, которая должна была знать Валери в ее бытность в Мадриде. Она написала мадемуазель де Турне в Тур, где совсем недавно обреталась Валери. Пока ответы были в пути, Жозефина решила, что в любом случае более близкое знакомство не повредит. Дом Валери де Медин ей понравился. Белые колонны при входе, прекрасная отделка, небольшой утопающий в цветах сад с фонтаном. Валери приняла ее в этом садике, где сидела на качелях с книжкой в руках. На ней было черное платье. Жозефина вспомнила черную амазонку и сделала заметку в голове. А потом они качались на качелях. Книжка Валери упала на землю и так и осталась лежать, шелестя страницами в такт их раскачиваниям. Они сидели на качели вдвоем, держась за веревку и друг за друга, и взлетали выше солнца, так, что дух захватывало. Жозефина чувствовала себя девчонкой, нарушающей запреты. Она никогда не качалась так высоко и так опасно. В любой момент они могли упасть и сломать шею, но было безумно весело, они смеялись и взлетали еще выше. Остановив качели, они упали на землю, прямо в цветы, и лежали, разглядывая нависающие над ними бутоны и соцветия на фоне солнца. Валери де Медин умела нарушать правила не только в Булонском лесу, но даже в собственном саду, где благопристойные женщины сидят на скамейке около фонтана и степенно ведут светскую беседу. Валери же лежала в цветах и, закинув руки за голову, любовалась плывущими облаками. И Жозефина, очень воспитанная и правильная Жозефина, тоже лежала в цветах, признаваясь себе, что ей никогда не было так весело. И, конечно же, Жозефина не могла отказать себе в удовольствии навестить Валери еще раз. ... Три дня Жозе де Бриенн не появлялась в доме с белыми колоннами. Валери и не ждала ее. Посмеиваясь над своей новой подругой, она понимала, что той нужно время, чтобы переварить новую для нее информацию. Зато появился граф де Шабриан. Валери знала, что он обязательно придет. И вот он стоял внизу, а Валери смотрела на него с высоты второго этажа, прячась за колонной. Ей нравился этот молодой человек, высокий, светловолосый и немного резкий в движениях. Он изучал картины на стенах холла, а она все никак не могла заставить себя спуститься. Ей и хотелось и не хотелось принимать его. Те отношения, которые она видела между ними, теперь были неприемлемы для нее, а других она не желала. Спустя какое-то время Валери все же сошла вниз и пригласила месье в сад. Там, среди цветов под раскидистым каштаном, они вели степенные беседы, а Валери размышляла о вреде скоропалительных свадебных церемоний, на которые идут не обдумав до конца последствий своих действий, а под влиянием момента, стресса и романтичного настроя. Весь вечер после этого Валери сидела в саду с книгой, но так ничего и не прочитала. Анри де Шабриан не шел у нее из головы, злость на саму себя и обида на Хуана возрастали с каждым часом. Она не могла понизить заявленную планку, Майрут не одобрила бы ее поведения. Но ей совсем не нравилось быть женою дона Хуана Медино, исчезнувшего практически сразу после свадьбы и не планирующего возвращаться. Впрочем, Валери его не ждала. Она долго думала о своей ситуации и решила, что даст своему мужу время. Год. Если ровно через год со дня их легкомысленной свадьбы он не появится в ее доме, она перестает считать его своим мужем. И даже Майрут не сможет уже доказать ей, что она обязана хранить верность тому, кого рядом нет. Анри де Шабриан стал появляться у Валери с завидным постоянством. Он приходил в гости, ходил вокруг ее дома, неожиданно оказывался на пути в парке, на улице, заглядывал в ее ложу в Опере. Валери была приветлива с ним, но держалась холодно и отстраненно. Примерив новую роль, она с головой погрузилась в нее. Но прошлое неожиданно настигло ее, расставив ловушку там, где Валери ее не ждала. Оказавшись в Париже, Валери не могла не встретиться со старыми знакомыми, которые так же проводили время во Французской столице. Когда-то давно, когда Валери блистала в Милане, Филипп представил ей красивого молодого человека, с черными бровями вразлет. Григорий Бобрин, известнейший повеса и кутила, незаконный сын русской императрицы, отправленный в Европу с просветительскими целями, но проводившего время совсем не в музеях и не на развалинах древних городов, одно время был увлечен молоденькой сестрой Филиппа де Флуа, которого он откуда-то хорошо знал. Валери не стала интересоваться, где и когда состоялось их знакомство, но Филипп и Григорий были чуть ли ни друзьями, и Филипп явно потешался, уговаривая Валери принять предложение своего приятеля. Валери отказалась, заподозрив неладное, и даже в более близком знакомстве русскому бастарду отказала. Чем так привлек господин Бобрин ее брата и почему так подходил ей в женихи, Валери не поняла, и теперь уже невозможно было бы это узнать. Но факт оставался фактом — Григорий Бобрин, он же просто сеньор Григор, нравился ей. С ним было действительно весело и увлекательно. Непонятно как образование все же прилипло к нему, а светские манеры, отличное знание языков (лучше, чем знала языки Валери), редкое остроумие и красивые черты лица делали его одним из самых привлекательных людей в Милане. И вот однажды в Опере Валери вдруг увидела его. Он стоял к ней спиной в окружении дам и своих друзей, которых она так же знала. Его невозможно было спутать с кем-то даже со спины. Валери извинилась перед графом де Шабриан, с которым беседовала во время антракта, и подошла к сеньору Григору. Теперь месье Григору, поправила она себя. — Как приятно видеть знакомые лица в незнакомом городе, — проговорила она, касаясь веером его руки. Месье Бобрин обернулся и весь расцвел. Валери показалось, что он готов расцеловать ее.