— О каком ничтожестве речь? — сделав вид, что ничего не знаю, спросил. — Сын тирра Мердгреса, — девушка презрительно скривилась. — По иронии судьбы, его тоже Аллином зовут, представляешь? Но вы с ним похожи, как небо и земля! Уверена, если тебя одеть в другую одежду, он на твоем фоне будет казаться еще более незначительным. Тюфяк и недоумок! А еще слабак. Представляешь, я его однажды чуть не пришибла насмерть! — она весело рассмеялась. — А он даже ничего сделать не смог. Надеюсь, на моем лице ничего не отобразилось, поскольку ее слова сильно покоробили. Интересно, как бы она отреагировала, узнав, что тот, о ком говорит, и я — одно лицо? Мысленно хмыкнул и продолжил расспросы: — Постой, но я, кажется, слышал, что его изгнали из рода. — С чего ты взял? — Илана с недоумением округлила глаза. — Он просто отправился в какое-то увеселительное путешествие. Так мне тирр Велдон Мердгрес сказал. Становится все более интересно… Я прищурился. Выходит, отец по какой-то причине вводит всех в заблуждение. Еще и его желание пообщаться со мной после приезда в столицу, о котором говорила в письме мать, в свете открывшихся обстоятельств обретает новое направление. Может, из рода меня никто и не изгонял? Отец решил не спешить и дать мне возможность набить шишек и только потом предпримет какие-то шаги? И выходит, Илана Артримор все еще считает себя моей невестой? Даже не знаю, как на все это реагировать. Но без разговора с отцом вряд ли удастся прояснить этот момент до конца. А вот что я понял точно — так это то, что валить мне надо из этого номера, да поскорее. Рано или поздно Илана узнает, кто я на самом деле. И если поступлю настолько глупо, что пересплю с ней, получит рычаг давления на меня. Так что потом от свадьбы точно не отвертишься! — Извини, Илана, но я к таким вещам отношусь серьезно, — изобразив строгое лицо, сказал я, внутренне посмеиваясь над нелепостью ситуации. — Раз у тебя есть жених, у нас ничего не получится. — Да какой там жених?! — Илана поморщилась. — Говорю же: недоразумение одно! Я вообще не собираюсь ему верность хранить после свадьбы. Много чести для него! Пусть будет счастлив уже тому, что не сожгу во время нашей брачной ночи. Ты просто его не знаешь. Совершенно мерзкий типчик! Настоящий слизняк. Я заслуживаю куда лучшего мужчины. Такого, как ты… Она снова начала ко мне лезть, но я решительно отстранился. — Извини, но мне пора идти. Уже говорил, что у меня неприятности. Работницу похитили. — Да забудь ты о таком пустяке! — губы Иланы презрительно искривились. — Или она твоя любовница? Аллин, перед тобой дочь самого настоящего лерра. Предлагает тебе стать ее первым мужчиной. А ты думаешь вообще непонятно о чем! Да любой другой на твоем месте уже накинулся бы на меня, опьяненный оказанной ему честью! — Честью? — я холодно усмехнулся. — То есть, по-твоему, я должен сейчас от восторга чуть ли не плясать, что до меня снизошли? Видно было, что Илана начала злиться из-за того, что все пошло не так, как она себе представляла. Простолюдин вместо того, чтобы с радостью ухватиться за такую возможность, ее отвергает. Похоже, Илану это сильно задело. — Вижу, твоему самомнению и аристократы бы позавидовали, — сухо бросила она. — Раз не понимаешь очевидных вещей. Тебе и правда оказали сейчас великую честь. И даже пообещали немалые преференции в будущем. Ты же строишь из себя непонятно кого! Да кем ты себя возомнил?! — Думаю, продолжать этот разговор не имеет смысла. Я пойду, пожалуй. Уже подходя к двери, почувствовал опасность. Успел отклониться, когда мимо меня пролетел огненный сгусток и пробил дыру в дереве, открывая вид на коридор. — Совсем ополоумела?! — я развернулся и мгновенно перешел в боевой транс первого уровня, чтобы успеть перехватить руку девушки, которая уже формировала новый сгусток. Она принялась яростно сопротивляться, чуть ли не брызжа слюной от злости. — Да за то, как ты меня сейчас унизил, тебя живьем спалить мало будет! Ничтожество! Грязный простолюдин! Мерзавец! Илана трепыхалась в моих руках, уже почти себя не контролируя. Глаза налились кровью, на лице оскал, который лицо отнюдь не красил. — Ты ответишь за это! — За что? — уже переходя в нормальное состояние и понимая, что она не вырвется из моего захвата, спокойно спросил. — За то, что не стал тебе уподобляться и наставлять рога парню, который мне ничего плохого не сделал? Мне его даже жаль, если честно, что ему такая невеста досталась. Илана снова взвыла и попыталась меня укусить. Пришлось слегка придавить сонную артерию, чтобы она лишилась чувств и перестала кидаться как бешеная собака. Убедившись, что она жива-здорова и через какое-то время сама придет в себя, я покинул комнату. В коридоре увидел материализовавшуюся из воздуха фигуру Герберта, который красноречиво посмотрел на дыру в двери. — И что это было? — Некоторые аристократки категорически не желают слышать слова «нет», — усмехнулся я. — Но она с похищением Эмили никак не связана. Так что мы просто потеряли здесь время. — Проблемы будут? — не став задавать лишних вопросов, лишь уточнил Герберт. — Не думаю, — я покачал головой. — Не в ее интересах раздувать скандал. Тогда потребуется объяснять, что она вообще делала в этой гостинице. Так что пойдем домой. Нам всем не мешало бы отдохнуть. Все равно ничего сейчас не сможем сделать. Завтра опять будем искать по второму кругу. Вдруг что-то пропустили. Да и от Дианы, может, будут какие-то известия по этому поводу. Герберт кивнул, одобряя мое решение, и мы покинули это не слишком гостеприимное место. Глава 24 На вопросительные взгляды Рины, Сердона и Бриана я лишь отрицательно помотал головой. — Записка была не от похитителей, — сказал, не вдаваясь в подробности. Уловил, как уголками губ улыбнулся Герберт, которого явно позабавили мои разборки с девицей, еще и швырнувшей в меня огненный сгусток. — А от кого? — начал было задавать вопросы Сердон, но я красноречивым взглядом дал понять, что не хочу об этом говорить. Он лишь пожал плечами. В этот момент раздался стук в дверь, и мы все вздрогнули. Переглянувшись с Сердоном, я кивнул ему, и тот пошел открывать. Вернулся он с еще одной запиской, на которой имелась лишь надпись «Аллину Нерту», что вызвало новую усмешку у Герберта. Подозреваю, подумал, что это еще какая-нибудь любвеобильная девица прислала. В некотором раздражении я распечатал конверт и тут же нахмурился. Вместе с запиской там находилась прядь волос. Рина, заметив ее, подскочила поближе и сдавленно вскрикнула: — Это же волосы Эмили! — Похоже на то. Но мы не можем быть точно уверены, — рассудительно заметил Герберт. — Да нет, в этот раз мы точно имеем дело с похитителями, — хмуро возразил я, пробегая глазами строки. — Пишут, что в следующий раз это будет палец или ухо. Если я не поведу себя благоразумно и не выполню их требования. — Чего же они хотят? — спросил Бриан. — Похоже, денег, — с некоторым удивлением отозвался. Подозревал, что в похищении Эмили замешан кто-то из моих влиятельных недругов. Но вряд ли те бы стали требовать деньги. — Три тысячи. Пишут, что я должен собрать необходимую сумму до завтрашнего вечера, после чего мне дадут дальнейшие указания. Если я этого не сделаю или обращусь к стражам, Эмили будут присылать нам по частям. О том, что в записке имелись и другие угрозы, я говорить не стал, чтобы не пугать и так взволнованную Рину. Мне писали, что если я не пойду им навстречу ради Эмили, то в моем окружении еще есть много тех, кого можно использовать. Вот мерзавцы! Неужели за меня все же взялись криминальные элементы города, несмотря на поддержку Дианы? Или конкуренты опять начали действовать? Все же, что ни говори, а для аристократов указанная сумма как-то мелковата, даже если бы они решили действовать таким образом. У меня на банковском счету было сейчас около пяти тысяч, так что вполне мог заплатить выкуп. Но прогибаться под каких-то уродов, решивших меня подоить, совершенно не хочется. — Дайте мне записку, — протянул руку Герберт. — Я покажу госпоже Диане. Может, мы все же сумеем найти какие-то концы. Я пожал плечами и отдал ему конверт, пусть и не думал, что это как-то поможет. Кто бы ни похитил Эмили, действовали они грамотно и вряд ли оставили какие-то улики против себя. Но попытка не пытка. — Пока попрошу вас ничего не предпринимать, — попросил Герберт, перед тем как уйти. — Разве что можете все-таки деньги завтра снять с банковского счета, чтобы если за вами кто-то наблюдает, уверились, что все идет по плану. Я лишь кивнул. У самого никаких идей не было, как правильно поступить. Мог бы, конечно, плюнуть на судьбу Эмили, которая не значила для меня так много, как те же Рина и Сердон. Но проклятые ублюдки хорошо все просчитали, упирая на то, что могут переключиться и на них. И все же кто они такие? По чьему указанию действуют? Мотивы могли быть у многих, так что я терялся в догадках. Но больше склонялся к тому, что это опять происки конкурентов. Можно было бы, конечно, наведаться к Дигору Бару, который в прошлый раз нанимал людей для моего убийства. Ведь я с него тогда даже деньги выбил в качестве моральной компенсации. Может, он как-то просек, что я вовсе не под личной защитой короля и начал мстить? Но решил все-таки не пороть горячку и подождать Герберта с новостями. Наделать глупостей и нажить себе новых проблем всегда успею. Ничего не оставалось, как пойти спать, предварительно выпив успокаивающего отвара, который приготовила для всех сердобольная Грета. Она даже в свете происходящего не пошла сегодня домой, а осталась в лавке. На следующий день проснулся я спозаранку и, чтобы переключиться на что-то другое, занялся магическими практиками. Но дело не клеилось, а мысли постоянно сворачивали в сторону похищения Эмили. Не хотелось даже представлять, что могли сделать эти уроды с девушкой, пока я тут сижу, совершенно беспомощный, и не знаю, что делать. Так что даже обрадовался, когда время перевалило за девять и можно было пойти в банк. Сердон в этот раз отправился со мной, невзирая на все возражения. С Риной остался Бриан. Лавку мы сегодня решили не открывать, написав объявление на входе. Не хотелось отвлекаться еще и на это. Когда вернулись домой, нас уже ждал Герберт, выглядящий обеспокоенным. И это показалось мне плохим знаком. — Так ничего и не удалось узнать? — хмуро спросил я. — Напротив, удалось, — он покачал головой. — Вот только известия не радуют. Мы все собрались в моем кабинете, куда Грета принесла чаю и тоже пристроилась возле двери, желая узнать новости. — Итак? — поторопил я Герберта, который все это время хранил угрюмое молчание. — Кто за всем этим стоит? — Как раз это узнать не удалось. Лишь исполнителей, — отозвался мужчина. — Уже кое-что, — я подался вперед, едва не опрокинув свою чашку. — Через них можно ведь выйти и на заказчиков. — Не в этом случае, — возразил Герберт, отпивая свой чай и собираясь с мыслями. — Группировка «Черные Кинжалы». Вам говорит что-нибудь это название? — Абсолютно ничего, — я пожал плечами. — А я слышал о них, — подал голос Бриан. — Опасные ребята. Элитные наемники для тайных поручений. Говорят, если кого-то им заказали, то почти со стопроцентной вероятностью тот человек труп. Я нахмурился. — Они элитные убийцы, насколько понимаю? — В основном да. К ним обращаются, если нужно кого-то устранить. Но не гнушаются и похищениями. Хотя на моей памяти это первый раз, когда от них потребовали выкрасть ничем непримечательную простолюдинку. Обычно их клиенты птицы более высокого полета, и жертвы у них соответствующие. — Расскажи подробнее об этих ребятах, — потребовал я. — Формально они числятся в гильдии убийц и отстегивают им определенный процент, но напрямую не подчиняются главе, — начал рассказывать Герберт. — У них свои порядки и жесткий отбор в члены группировки. Туда вступают и уже готовые маги, по какой-то причине не пожелавшие работать на государство или влиятельных аристократов, или оказавшиеся вне закона. Но в основном, как я слышал, членов группировки готовят с детства сами. Подбирают бедных сирот с магическим даром и определенным образом обучают их. Не магии, а усовершенствованию физической формы. Как известно, маги больше обычных людей расположены к обучению боевому трансу. У «Черных Кинжалов» еще и какие-то свои техники и приемы. Плюс их учат скрытности и умению действовать неожиданно и нападать исподтишка, когда жертва будет наименее готова к этому. Понятно. Что-то вроде местных ассасинов. И это известие не радует.