— Я много пропустил и сейчас ничего не понимаю. Дафф, ты хочешь занять место «наездника»? Я слышал, что будет Гладиатор, но думал, им станет Килпатрик, от него все девчонки без ума. А получается — это ты? Лаки не стала напоминать Вику о том, что полчаса назад они расстались навсегда. Она поняла, что на аудиенции у главы клана произошло нечто, полностью изменившее его отношение к ней и к Стивену. На сердце сразу стало легко и спокойно. Вик не отказался от клятвы и остался вместе с ними. — Когда это ты успел стать Гладиатором? — удивленно спросил Грэди, требовательно глядя на друга. — Мне, что, делать больше нечего? Не собираюсь я никого ничего лишать, особенно после такой раскладки процесса, — недовольно пробурчал Килпатрик. — А как же традиция? — провокационно спросила Лаки. — Парень ведь не имеет право отказывать девушке. Некрасиво лишать бедняжку иллюзии познать блаженство с совсем чужим для нее человеком. — Зачем девчонкам, вообще, это надо? — искренне возмутился Олиф. — Сидели бы дома, и не было бы никаких иллюзий и четырех «С». — Ими движет любопытство и желание стать взрослыми. Старшие подружки взахлеб говорят о сексе и называют мечтательниц о любви глупыми гусынями. И ссылаются при этом на все те же традиции. А ведь главной целью древнего ритуала было создание семьи. Парень специально выбирал девушку в столь юном возрасте, чтобы воспитать из нее хорошую жену. Правильный выбор своей половины очень важен, мальчики. Жена должна понимать важность вашей миссии, чтобы, когда вы возвращались домой, она не нагружала сходу семейными проблемами, а быстро загоняла детей в детскую, включала телевизор и говорила им: «Папочка устал, не мешайте ему. Посмотрите лучше мультики». А дети будут вздыхать и думать, как же надоели эти мультики и вечно уставший папочка, но при этом знать, что на следующий день он поведет их развлекаться и купит все, что они попросят. Ученикам явно была знакома такая ситуация. Веселый смех прокатился по аудитории. — Как же меня тогда доставали «Приключения бурундуков», — признался Килпатрик. — А меня нескончаемые «Утиные истории» — подхватил Эйлин Келли. — Лаки, а что смотрели вы? — не задумываясь, спросил Дафф. — Я росла сиротой, Риган, — холодно напомнила она, — и сейчас мы говорим не обо мне, а о ваших будущих семьях. К сожалению, вас не научили, как правильно выбирать жену, и в результате вы готовы съесть надкушенное яблоко. А не боитесь, что у сына, точной вашей копии, будут глаза какого-то Дракулы или Люцифера? Ведь Томас Салливан, дальний прадед нашего Бродерика в своем разделе «Сила рода в семье» прямо бьет в набат, предупреждая о последствиях телегонии. Думаю, вы не знаете значение этого слова, поэтому объясню. Телегония — это так называемый «эффект первого самца». Считается, что первый мужчина навсегда оставляет в женщине свой образ, который передается ребенку, даже рожденному через несколько лет от другого мужчины. Ребенок может получить еще и гены других мужчин, хранящиеся в энергетической памяти матери, а вместе с ними чужую кровь и болезни. Так постепенно род угасает, и магическая сила распыляется в обычных людях или, что еще хуже, в чужих магиях. Однако, проникновенные слова Лаки не вызвали всплеска интереса или удивления. Парни снисходительно смотрели на нее, считая, что все это ерунда. Они ведь тоже изучали законы природы. И объясните, как семя, засеянное несколько лет назад и не давшее всходы, может повлиять на нынешний урожай? Мало ли, что там написал прадед Бродерика триста лет назад? В нынешнее время презервативы вполне надежны, и защитят не только от зачатия, но и от этой непонятной телегонии. — Получается, мы со Стивеном пометили половину детей, родившихся в Дармунде за последние несколько лет? Ты нам явно льстишь, Лаки, — иронично поддел ее Викрам. — Сейчас речь идет о вырождении клана, а ты здесь шуточки отпускаешь. Если эти сексуальные соревнования и дальше будут продолжаться, то скоро в Дармунде не останется учеников. Тиббот и Бродерик, ваши родители разводят породистых лошадей. Надеюсь, хоть вы знаете, что когда породистую самку покроет беспородный самец, ее безжалостно выбраковывают. Считается, что первая случка влияет на все последующие. — Да, отец рассказывал об этом и даже показывал фотографию лошади с полосками зебры, — подтвердил Бродерик. — А меня мама предупредила, чтобы я не спал, с кем попало, иначе могу не только болезнь подцепить, а еще и наградить своих детей чужими генами, — признался Тиббот. — Скажи спасибо своей маме. Она хоть и не читала трактат, но, как опытный ветеринар, предупредила тебя о вполне вероятной опасности перенести биологический материал от случайной, не очень разборчивой девчонки на девочку, с которой решишься завести детей. — Да что ему переносить, он ведь девственник, — громогласно оповестил всех Риган. — Да и Салливан тоже. — Ты зря утверждаешь это столь бесцеремонно и категорично, — одернула его Лаки. — Возможно, в отличие от остальных, у них хватило ума найти скромную девочку и тихонько заниматься с ней сексом при каждом удобном случае. Но это уже их личное дело. Давайте вернемся к нашей теме. Я так поняла, что никто из вас в телегонию не верит, жениться не хочет и отмечать Бельтайн не будет. Ну что ж, я попыталась выполнить свой преподавательский долг и донести до вас предупреждение Томаса Салливана. Не получилось. Да и ладно. Теперь я могу со спокойной совестью немного развлечься на «празднике цветов». — Все-таки решила пойти? Я думал, что ты тогда пошутила, — расстроено произнес Стивен. — Почему я должна шутить? — искренне удивилась Лаки. — Мне двадцать один год. В таком возрасте уже в пятый раз идут на праздник, а я не была еще ни разу. А ты не хочешь тряхнуть стариной и сорвать пару-тройку цветов? — игриво улыбнулась она брату. — Там будут настоящие невинные девочки, а не какие-то «розовые штучки». Дракула и Люцифер не зря вышли на охоту. Кстати, не знаешь, почему их так зовут? А ты, Викрам? — Не знаю, нас ведь не было здесь почти четыре года. Наверное, Дракула имеет в роду румын, если кличка такая, а Люцифер, вероятно, из немцев. Они учатся по обмену? — У них нет румынских или немецких корней, как и нет особой магической силы. Зато имеются влиятельные родители, поэтому их трудно выгнать из Дармунда, хотя они уже давно напрашиваются на это. Дракула получил прозвище за то, что норовит вонзиться зубами в шею и оставить след от своего «поцелуя». А Люцифер любитель запустить «вертушку». Все знают, что такое «вертушка»? — Видели в «Парадизе», — с нажимом ответил Викрам и объяснил ученикам, — одна девушка и трое мужиков одновременно. Не думал, что в Дармунде творятся такие дела. Когда были мы, все было куда пристойней. — В сравнении с ними вы просто мальчики из воскресной школы. Поэтому, я и хочу посмотреть, что будет твориться на этом «празднике». Заодно и сыграю, там будет большая игра. — А я думал, что игра «трахобол» бесплатная, так сказать, на интерес, — изумленно сказал Фицджеральд. — Да интерес там один — тотализатор. Пока одни упиваются ролью «наездников» и утирают сопли девчонкам, а другие эти сопли распускают, третьи зарабатывают на них немалые деньги, ведь на каждую девчонку делается ставка, как, впрочем, и на «наездников». Тотализатор — главное развлечение на таких праздниках. А вы не знали? — снисходительно, словно неразумным детям, усмехнулась Лаки. — Не может быть, — пораженно протянул Килратрик. — Никогда не слышал о таком. — А что вы, вообще, знаете о жизни дна Дармунда, чистенькие богатые мальчики? — язвительно поинтересовалась Лаки. — Выпускницы Школы Бардов еще сомневаются, идти им или нет на свой первый «праздник», и даже не догадываются, что за них уже все решено. Тотализатор запущен, и их желания никого не волнуют. Как и не волнуют желания нового трахальщика — Гладиатора, его заставят стать «наездником». Ставки уже сделаны. Самые высокие на Жасмин, Хлою, и Гладиатора. Суперставка — на Эльфа. — Да пусть ставят на кого хотят, если больше заняться нечем, — проворчал Оскар. — Я с друзьями был на трех праздниках. Из нас пятерых никого не выбрали ни для своего первого, ни для двадцать первого раза. Вы правильно сказали, Лаки, цветы дарят в основном «наездникам», а такие, как мы нужны лишь для того, чтобы они чувствовали себя королями на фоне плебеев. Когда мы это поняли, то перестали туда ходить. Я всем советую поступить так же. На будущее, действительно, лучше не знать о кавалерах своей жены. Меньше знаешь, крепче спишь. — Разумное решение, — с серьезным видом одобрила преподавательница, вынимая из сумочки телефон. — Извините, мне надо сделать один звонок, а затем мы продолжим урок. Вслед за телефоном она достала из сумки пачку сигарет и закурила прямо в классе, что было строго запрещено в Дармунде, и чего никто из присутствующих от нее никак не ожидал. Выпустив кольцо дыма, девушка набрала номер и заговорила непривычно низким голосом: — Привет, Крыса. Ставки принимаешь? Вик и Стивен недоуменно переглянулись. Крыса был держателем тотализатора, таинственным и недосягаемым. Никто не знал, как он выглядит, даже «шестерки», работавшие на него, а Лаки сейчас разговаривала с ним, словно с приятелем. — Да вернулась ненадолго. Конечно, в игре, хочу тачку поменять. Записывай, Хлоя — три штуки, Жасмин — пять, Эльф — семь, Гладиатор — нулевка. Да мутный он какой-то, и пару целок подряд не собьет. Ну, это же не Вик, и не Стивен, то был верняк. Лаки с циничной улыбкой обвела холодным взглядом аудиторию. Сказать, что все были шокированы, значит, не сказать ничего. Особенно были поражены Викрам и Стивен. Оказывается, сестра играла на тотализаторе, делая ставки на них. — А какие тогда деньги крутились, мешками выносили, — ностальгически продолжила девушка. — Ладно, не будем отвлекаться. Называю условия: Хлоя — «поцелуй» Дракулы, Жасмин — минет три раза, Эльф — «вертушка». Под каким именем ставлю? Ну, как всегда — Стерва. Братья Лаки не верили своим ушам. В определенных кругах Стерва тоже была известной личностью. Она всегда выигрывала. А милая сестренка продолжила их удивлять. — Слушай, а запусти еще пару ставок на Лаки Бойер. На то, что Драко поцелует в шейку, а Люцик первым трахнет. Ставь по пятерке на «за» и на «против». Сама еще не определилась, — рассмеялась девушка. — В любом случае в накладе не останусь. И на «кукол» брось еще штук двадцать, поставь на Брюзгу и Мафара — по три, на Барда и Брата — по две. Да на ходу имена придумываю, уже надоело быть Сереной, Нимфой или Лолитой. Лаки назвала еще три клички самых удачливых игроков, а ее братья все никак не могли поверить тому, что слышали собственными ушами. — Все сказала. Ах, да, еще десять. Тогда пусть будет Ангел, красиво и романтично, все-таки это Бельтайн. Ставлю на то, что «куклы», как придут целками, так и уйдут. Самой смешно, но, это для разнообразия ставок, на двадцатку не обеднею. Пока, пока. Девушка погасила окурок и произнесла ангельским голоском, глядя на всех ясными, безмятежными глазами: — Продолжим урок, мальчики. Мальчики не успели отреагировать, как зазвонил ее телефон. Лаки увидела номер вызова, глубоко вздохнула и неохотно ответила: — Да, Брюзга. Уже донесли? И чем ты недоволен? Ну, потеряешь три тысячи, не десять же. Да не кричи так громко. Конечно, убьешь, только встань в очередь за Килпатриком. За каким? За младшим, он ближе. А кто знает, за что. Разве вас мужиков поймешь? — резко закончила она разговор и бросила телефон на стол. — Может, скажешь, кто идет под именами «кукол»? — заговорщицки спросил Викрам. — Вдруг мы заинтересуемся и тоже сделаем ставки. Мне не помешали бы лишняя пара-тройка тысяч. — Конечно, скажу, — охотно согласилась Лаки, — там легко получить и десятку, ставки стопроцентно сыграют. Называю имена, — для усиления эффекта она сделала длинную паузу и с милой улыбкой продолжила, — Гладиатор — Олиф Килпатрик, Хлоя — Перла Форестер, Жасмин — Кассандра Килпатрик, и Эльф — Триша Ланкастер. В мгновение ока Олиф вспыхнул от гнева, злости и глубокого разочарования. Лаки, которой он так искренне восхищался еще час назад, цинично сделала ставки на честь его сестры и двух ее подружек. Он не мог понять такого подлого предательства и бросился на девушку. Только молниеносная реакция Стивена спасла Лаки от удара. Он решительно заломил Килпатрику руки, а Вик загородил собой сестру. Остальные ученики вскочили с мест, готовые к драке. — Всем стоять! — выкрикнул Викрам. — Иначе, это будет расценено, как нападение на наследницу главы клана! — Олиф, почему ты так нервничаешь? Недоволен, что я назвала тебя слабаком, и тем самым вывела из игры? — обиженно выкрикнула Лаки из-за спины брата. — Но ты же сам сказал, что не хочешь связываться с девчонками! Вот она, ваша странная мужская логика! Сами не знаете, чего хотите. Килпатрик яростно вырывался из рук Стивена, а Викрам со злостью прошипел: — Лаки, это уже верх наглости — сделать такую грязную ставку на сестру Килпатрика, да еще и издеваться над ним! У меня самого чешутся руки прибить тебя! — Встань в очередь за Брюзгой, Мафар, а за тобой пусть выстраиваются Брат и Бард, если им тоже, что-то не нравится. Да вам прямо не угодишь, какие нежные натуры, — язвительно произнесла Лаки, смело вышла из-за спины Вика и уселась за стол. — Немедленно прекратили истерику и заняли свои места! — гаркнула она и со всей силы ударила кулаком об столешницу. На удивление, все беспрекословно подчинились. — Разыгрываете здесь оскорбленное благородство! — голос Лаки звенел от гнева. — Килпатрик, только услышав имя сестры в омерзительном контексте, ты возмутился до такой степени, что даже набросился на меня. А у Триши Ланкастер нет брата, за нее даже возмутиться некому, не то, чтобы защитить. Я целый час распиналась перед вами, надеясь достучаться до вашего благоразумия, до смелости, до чести. Бесполезно! Вы не доросли до мужчин! Предатели! Решили трусливо отсидеться, и отдать лучших девчонок клана стаду похотливых козлов. Лаки перевела дыхание и жестко произнесла: — Это будет последний «праздник цветов» в Дармунде. Я разгоню его. Не мной заведено — мной будет прекращено. Ангел вернулся! И пусть трепещут мои враги! Все замерли от неожиданности. Лаки — мистический Ангел, помогавший каждому, кто попал в беду? Ангел был карающей силой в Дармунде. С подонками и насильниками у него был короткий разговор. Он наказывал их изощренно и обязательно публично, не считаясь ни со статусом, ни с наличием высокопоставленных родителей. Последние десятилетия магия стремительно покидала друидские семьи, и родители любыми путям старались пропихнуть в Дармунд своих детей, зачастую имевших весьма средние способности, в расчете, что за годы учебы те смогут хотя бы, окончить Школу Бардов. Это давало возможность в дальнейшем хорошо устроиться в жизни. Только вместо занятий, очень сложных и требующих много усилий, такие детки начинали заниматься другими делами. Они организовывали группировки и клубы по интересам, которые враждовали между собой и постоянно выясняли отношения. Травля учеников, желавших учиться и не входивших в никакие группы, делала пребывание в Дармунде тяжелым испытанием, превращая обучение в двадцатилетнюю каторгу для мальчиков и пятнадцатилетнюю для девочек. Преподаватели порой не справлялись с охамевшей толпой, особенно молодые преподавательницы, которых развязные старшекурсники начинали домогаться прямо на уроках. Это приводило к тому, что талантливые, но не умевшие держать в узде учеников, преподаватели отказывались работать в Дармунде, и на их места устраивались карьеристы, обладавшие весьма ограниченными познаниями. Обучение тайным знаниям становилось формальным, и получался замкнутый круг — Дармунд не развивал способности детей, в жилах которых все меньше текло магической крови. Восемь лет назад положение дел резко изменилось. Появился некий Ангел, объявивший войну группировкам и клубам по интересам. Играя на низменных инстинктах лидеров группировок, он стравливал их между собой. «Стенка» шла на «стенку». При драках вызывалась команда ловцов, ликвидировавшая беспорядок. Участников арестовывали, и Совет четырех, ссылаясь на уставы Школ, выгонял всех, невзирая на лица. За четыре года Ангел разделался со всеми группировками, терроризировавшими учеников годами. Сложнее было с клубами по интересам. Педофилы и любители нетрадиционного секса запугивали свои малолетние жертвы, и те боялись обратиться за помощью к взрослым. Как, впрочем, и ученики постарше, которые стыдились признаться в том, что их преследуют извращенцы, и отбивались самостоятельно, как могли, приходя в полное отчаяние, когда это не удавалось. В Дармунде испокон веков было заведено, что каждый сам решал свои проблемы, а тех, кто осмеливался жаловаться, объявляли доносчиками и травили еще больше. Тогда среди детей и распространился слух о том, что если их сильно обижают, надо подойти к старому дубу, растущему возле главного корпуса, прижаться к нему щекой и попросить Ангела защитить от обидчиков. Самым удивительным было то, что тот всегда помогал. Маленькие дети просто верили в сказочного Ангела, а подростки утверждали, что это реальный человек, который иногда выбирает себе помощников из учеников, и те дают клятву бороться за справедливость, произнося: «Вместе — до конца». — Лаки, ты — Ангел? — не верящим голосом спросил Стивен. — Но я однажды сам обращался к Ангелу и… Вик резко оборвал его: — Поговорим об этом позже. Хватит выворачивать нашу жизнь наизнанку перед всеми. — Первые правильные слова за сегодня, брат, — спокойно одобрила Лаки, заметив, как радостно вспыхнули глаза Вика при слове «брат». — Урок окончен, все свободны, — холодно сказала она ученикам и не останавливая взгляд на конкретных лицах, жестко приказала: — Мажор и Всадник, я запрещаю то, что вы задумали. Бить их поодиночке – это невыход. Надо разделаться с «праздником» раз и навсегда. Поэтому никакой самодеятельности. Я еще подумаю, привлекать ли вас к операции. Сегодня вы меня разочаровали. Грэди вскочил с места и подбежал к Лаки. — Ангел, я прошу помочь мне защитить Кассандру Килпатрик, и готов на любые ваши условия — взволнованно произнес он. Лаки смерила его долгим испытывающим взглядом: