— Антэн очень скучает по тебе. Я понимаю, что ты на стороне брата и возможно, не хочешь общаться со Стасей. Но с отцом можно было увидеться и у нас. Он сразу примчался бы, узнав, что ты приехала. Лаки не сомневалась, что примчался бы, но эта встреча не входила: ее планы. Антэн больше был отцом Алану, а не ей. А поскольку с Аланом все закончено, то лучше забыть их обоих. Изредка она посылала отцу короткие сообщения, но делала это лишь для того, чтобы муки его совести не отравляли жизнь Кристиане, которую искренне любила. ГЛАВА 13. ПЯТЫЙ УРОК. ЧЕМ СИЛЬНЕЕ ЛЮБОВЬ, ТЕМ ОТКРОВЕННЕЙ ПОЦЕЛУИ Весело переговариваясь, Лаки и Стивен вошли в аудиторию. Кроме Викрама все были на местах. – Всем привет! Как наши дела? – поздоровалась девушка с учениками, обводя всех внимательным взглядом. И оставшись довольной увиденным, с хитрым видом продолжила: – Как я поняла, месильщиков теста не оказалось. Парни возбужденно загалдели, соглашаясь с ней. – Риган, вижу, Бриана тебя не подвела, – одобрительно заметила Лаки, – и родители не застали вас врасплох. Молодец, успел замести следы. Тот довольно улыбнулся. Пришлось долго уговаривать свою девочку раздеться, но зато он убедился, что она решилась на это только с ним. – Так, а как дела у остальных? Бродерик, тебе понравилась новая музыка? А ты, Тиббот, оценил фондю? – Никогда бы не подумал, что Тина предпочитает такой отстой! Да я чуть не умер от тоски, слушая песни о несчастной любви. А когда, чтобы немного развеселиться, предложил посмотреть какой–нибудь фильм, она сразу выбрала мелодраму, – фыркнул Бродерик, а потом многозначительно улыбнулся. – Зато в конце фильма, когда главный герой оказался подлецом, Тина сказала: «Какой же ты у меня хороший», и сама начала так целоваться, что нам и тяжелый рок не понадобился бы. Но тут вы позвонили, и предупредили, что скоро вернутся родители. Тина была такой разочарованной, сказала, что лучше бы мы не тратили время на ту дурацкую музыку. И я пообещал, что в следующий раз мы начнем прямо с фильма, а еще лучше с его конца. – А мы сначала покатались на лошадях. Затем я предложил попробовать необычное блюдо. Мы растопили шоколад и начали окунать в него фрукты и орехи, – поделился Тиббот. – Правда, я никак не мог наловчиться, и Эми стала кормить меня. Мы так увлеклись, что я даже не услышал ваш звонок, Лаки, – виновато признался он, – и увидел родителей, когда они уже вошли в комнату. Я познакомил их с Эми, и она сразу им понравилась. А когда отец узнал, что Эми еще и внучка его давнего приятеля, то сказал мне: «Молодец, хорошую девочку выбрал. Хватай, пока ее никто не испортил и женись». Он же не знает, что я сам и испортил. – Не переживай, что–нибудь обязательно придумаем. Главное, наладить отношения с Эми, – успокоила его Лаки и перевела взгляд на Олифа и Грэди. – А вам, как я поняла, папочки не дали разгуляться. Случайно услышали, как отец Эйлина предположил, что такой наплыв знакомых в ресторане как–то связан с моими уроками, и словно с цепи сорвались. Не думаю, что они застали вас на горячем, но, наверняка, засыпали вопросами. – Ну ясное дело, отец не поверил, что мы с Тришей занимались рефератом, но другого объяснения не услышал, – засмеялся Олиф, а затем серьезно спросил: – Лаки, а почему он так к вам относится? Прямо кипит от злости от одного вашего имени. – Он кипит уже давно, – усмехнулась девушка, задумываясь на мгновение, – пожалуй, лет семь, не меньше. – Но, чем вы могли насолить ему семь лет назад? Я хорошо помню вас четырнадцатилетней, ведь вы в то время обучались вместе с нами. Очень красивая, но необщительная девочка, постоянно пропадавшая в библиотеке. Словом, типичная... – Зубрилка, – охотно подсказала ему Лаки. – Меня и братья такой считали. Да, Стивен? – Но, согласись, в то время ты была просто повернутой на учебе. Вечно читала какие-то книжки. – Так считали все окружающие. А вот мистер Килпатрик столкнулся с другой Лаки, и его, напрочь, обескуражила двуличность тихони. – Ой, как интересно, расскажите нам, – оживился Грэди. – Я ведь тоже помню нелюдимую тихоню, а оказывается, что тогда она уже была Ангелом. – Ладно, пока нет Викрама, расскажу. И хоть это не касается темы нашего урока, там будет один момент, на который я хочу обратить ваше внимание. Так вот, семь лет назад Анкашекр решал можно ли принять в братство двух парней, захотевших в него вступить... – Лаки, извините, что перебиваю, – прервал ее Риган, – но мне всегда хотелось узнать, что означает это слово, если, конечно, можно. – Уже можно, и я объясню для всех. Анкашекр – ядро «Братства Ангела», его собственный Совет четырех, созданный восемь лет назад четырьмя изгоями, называвшим себя до этого просто бандой. Название получилось от первых двух букв их имен – Ангел, Каналья, Шельма и Крыса. Согласно правилам, установленным Анкашекром, претендент подвергался суровым испытаниям на силу и выносливость, а также, как мы говорили, на сволочность, то есть на предательство. Чтобы принять в братство мы должны были полностью ему доверять. На сволочность всегда проверял Крыса, а остальные – на силу и выносливость. Из тех двоих один не прошел проверку Крысы. Перед испытаниями второго я решила сначала сама посмотреть на него. Он был старше на пять лет, и я плохо представляла, кто он такой. – Получается, тот парень был с моего курса? – удивленно хмыкнул Стивен. – Да, он был с твоего курса, и я хотела узнать уровень его подготовки. И вот представь, Олиф, реакцию твоего отца, когда в шесть часов утра на тренировку ловцов – взрослых, полуголых парней, приперлась четырнадцатилетняя девчонка. И заявила, что забежала с утренней пробежки посмотреть на своего брата Стивена. Аластар разозлился, но не прогнал ее, потому что сам отец, и понимал, как опасно девушке бегать одной. Скрипя зубами, он разрешил мне присутствовать на занятиях, которые, считай, были сорваны. Одних смущала юная красотка, пялившаяся на них, других, наоборот, это подначивало, и они начинали не бороться, а выделываться. Только двое вели себя адекватно. Один хотел, чтобы сестра не стыдилась за него, а второму было все равно, кто там на него таращится. Его интересовал только противник, ведь он вел бой с самим Аластаром Килпатриком. А тот был просто вне себя от злости и парню крепко доставалось. Я увидела все, что хотела, и дожидалась окончания тренировки, чтобы пойти со Стивеном в корпус. Килпатрик отозвал меня в сторону и яростно отчитал. Тогда он впервые назвал меня дрянной девчонкой, которая только изображает из себя зубрилку, а сама подглядывает за полуголыми парнями. Вероятно, Аластар рассчитывал на мое искреннее раскаяние, или даже на слезы от стыда за недостойное поведение. Но, я дерзко посмотрела ему в глаза и сказала: «Я подглядывала не за парнями, а за вами. И мне понравилось то, что я увидела», – девушка засмеялась, вспоминая ту сцену. – У него было такое лицо, что я подумала – сейчас он меня ударит, поэтому быстро развернулась и побежала за Стивеном. А самое смешное заключалось в том, что мне, действительно, понравилось то, что я увидела. Килпатрик мастерски вел бой, а парень, которого мы задумали испытать, пытался достойно ему отвечать. – Неужели ваши слова настолько его задели, что он помнит их все эти годы? – недоверчиво произнес Олиф. – Да он давно бы все забыл, если бы я с регулярным постоянством не подкидывала бы дровишки в костер его антипатии, – усмехнулась Лаки. – Больше я не присутствовала на тренировках, но свои пробежки не прекратила. Маячила где–то там, в пределах видимости, чем неимоверно раздражала твоего отца. Он еще пару раз выказывал мне свое презрение и даже пригрозил рассказать обо всем Макбрайду. Так продолжалось около месяца, пока я не выучила все слабые стороны того парня, в последствии ставшего Воином – правой рукой Ангела. Аластар вздохнул свободно и забыл о выходке дрянной девчонки. Правда, ненадолго. Ровно через год пробежки возобновились. Во второй раз это продолжалось три недели, а на третий – чуть больше месяца. Для Килпатрика я так и осталась дрянной девчонкой, и он считает меня таковой до сегодняшнего дня. Девушка улыбнулась и невинно спросила: – Никто так и не понял причину моей внезапной любви к пробежкам в апреле каждого года? – Лаки, ты изучала новые приемы, которые мы всегда начинали осваивать в апреле! – первым догадался Стивен. – Да, брат. Я училась у Килпатрика, и запоминала каждый его жест. А потом придумала свою технику нанесения ударов и опробовала ее на его учениках. Вот этого, Олиф, твой отец и не может простить мне до сих пор. – И кто же это был? Кто-то из наших? – живо заинтересовался Стивен. – Что-то я ничего не слышал об этом. – В тот день я разозлилась на Макбрайда. Он не хотел отпускать меня в Дублин с одними братьями и настаивал, чтобы с нами отправился еще один ловец, в силе и умении которого был уверен. Но мы рвались на свободу, и нам абсолютно не нужен был его человек, каким бы сильным тот не оказался. К тому же, меня взбесило пренебрежительное высказывание в адрес моего брата Стивена. Пререкаясь, мы дошли до тренировочной площадки, и тут оказалось, что он предлагает мне взять Воина, а оставить свое братство без лидера я никак не могла. Чтобы доказать, насколько Воин подготовлен лучше Стивена Макбрайд призвал в эксперты Килпатрика, и тогда, Олиф, я впервые услышала смех твоего отца. «Маклафлин не продержится в схватке с ним и трех минут», – высокомерно заявил он. А я ответила, что его любимый ученик подготовлен не лучше моего брата, и в настоящей схватке не продержится даже двух минут. Килпатрик побагровел от возмущения, а Макбрайд недовольно одернул меня: «Ты ничего не смыслишь в подготовке ловцов, детка, так что, не наглей». И тогда я решила проучить их обоих, а, заодно, избавиться от ненужного нам наблюдателя. Да и Воину не мешало преподать урок, чтобы не сильно зарывался, считая себя непобедимым. «Я докажу, что права прямо сейчас, и предлагаю ему бой. Время – две минуты, – заявила я, – Если он выстоит, то я принесу свои извинения и соглашаюсь на все ваши условия, господин Бирн. Если же он проиграет, то вы безропотно отпустите меня с братьями в Дублин». «Бой с тобой? Да он закончится через секунду», – презрительно процедил Макбрайд. «А хотите, запустим вертушку?» – издевательски предложила я, кивая еще на двоих парней, стоявших рядом с Воином. Те были намного слабее, но тоже на хорошем счету. Макбрайд побелел от ярости, а Килпатрик язвительно произнес: «Какие у вас разносторонние познания, Лаки. Вы не перестаете меня удивлять». «Постараюсь и в дальнейшем не разочаровывать вас, мистер Килпатрик» – тотчас же пообещала я. «Ну, что же, ты сама напросилась, – зловеще произнес Макбрайд. – Ты знаешь, как я ненавижу пустую болтовню. Проиграешь вертушку – получишь и от меня, и от Аластара десять ударов по заднице». «О, тогда может сразу проиграть вам? – промурлыкала дрянная девчонка, но заметив, что терпение господина Бирна на пределе, быстро добавила: – Ставка принята. Мои условия – двухминутный бой, и на площадке только мы вшестером». «Боишься, что будет много свидетелей твоего позора? – ехидно спросил Макбрайд. – Правильно, что заявила условия, мы точно били бы тебя на глазах у всех». Он приказал покинуть площадку всем, кроме тех троих, и схватка началась. – Лаки, но я ничего не слышал об этом! Странно, что никто из них не проговорился, – искренне удивился Стивен. – А кто же будет хвастаться тем, что уступил девчонке? – Вы победили троих ловцов? – недоверчиво уточнил Оскар. – Но как вы это смогли, Лаки? – восторженно спросил Грэди. – На том курсе были очень сильные парни, многие из них вошли в элитный отряд. – Грэди, они ведь даже не подозревали, что я умею драться, – снисходительно усмехнулась Лаки. – Это и выбило их из колеи. – А Воин? Он же был членом братства. – Воин никогда не видел лица Ангела, поэтому, как и все остальные, решил, что глупая девчонка захотела поиграть с ними в драку. Я позволила так думать секунд двадцать, а затем мне надоело бегать от трех ловцов, и я убрала двоих, чтобы заняться только Воином. – Как убрали? Каким-то особым приемом? – оживленно выпытывал Грэди, отказываясь верить, что девчонка смогла справиться с тремя ловцами. – Любимым приемом бандитки Лаки, которому ее научил брат Викрам, когда ей было шесть лет. Подбежала к куче песка, зачерпнула его в обе ладони и метнула прямо в лицо каждому. На мгновение они опешили, и сразу же получили удары по ногам. И пока они протирали глаза, катаясь на холодной земле, я занялась Воином. Тот, наконец, понял, что с ним не шутят, и начал серьезно нападать. Это был такой бой без правил, даже приятно вспомнить, – ностальгически улыбнулась девушка. – Он мог бы долго продолжаться, ведь у нас был один тренер – Каналья, но меня поджимало время, и тогда я применила запрещенный прием. – Куда уже дальше? – удивился Стивен. – Вы же и так дрались без правил. – Я зацепила ногой Воина и упала на землю. Он рухнул прямо на меня. Я обмякла под ним и страстно простонала: «Я хочу тебя». – Ничего себе приемчик! – восторженно вскрикнул Грэди. – Он, наверное, тоже так подумал, и сразу получил удар в живот, – засмеялась Лаки. – Через мгновение уже я лежала на нем и прижимала к его горлу свой любимый нож. Схватка закончилась ровно через две минуты. – Теперь понятно, почему все молчали, – протянул Стивен. – Кто же о таком расскажет. И как отреагировали Макбрайд и Килпатрик? – Были убиты наповал. Им и в голову не могло прийти, что у меня за спиной был трехлетний опыт участия в драках, когда «стенка» шла на «стенку». – Не могу поверить в то, что среди нас была девчонка, а мы даже не догадывались, – поразился Келли, отрицательно качая головой. – А девчонка еще и лично проверяла, кого можно принять в ее братство. Не помню, маски «ястребов» или «орлов» мы с Канальей напялили, когда проверяли тебя. – Ничего себе! Да у меня синяки тогда месяц сходили! – Мы ни для кого не делали исключения, и проверяли всех, в том числе и Воина, – невозмутимо объяснила Лаки. – Он узнал мой нож, ведь я тогда порезала ему руку, и яростно прошипел: «Я убью тебя и за тот раз тоже». И услышал в ответ: «Встань в очередь за Килпатриком. Он – первый». А Килпатрик, правда, был готов меня прибить. Его возмутили и мои бандитские замашки, и какие–то доморощенные приемы, а главное – нож, приставленный к горлу ученика. Высказав все Макбрайду, он потребовал наказать меня.