Члены Совета сидели с непроницаемыми лицами, лишь Макбрайд бросал беспокойные взгляды на Лаки, которая с безразличным видом думала, о чем своем, очень далеком от того, что происходило на экране. А зрелище приобретало все более гнусный вид. … — Да он поверит всему, что я ему скажу, — глумливо засмеялся Фицджеральд. — Поверил же, когда я рассказал о неправильных поступках его внука. И где же сейчас твой папочка, детка? Он думал, что станет правителем и будет указывать мне! А вот ему! — оскалился Броган, показывая средний палец. — А теперь уже его доченька совершает плохие поступки и с большим удовольствием сосет у взрослых дяденек. Да я и говорить ничего не стану твоему любящему прадедушке, а просто покажу ему запись. Увидев испуганный взгляд девушки, заметавшийся по комнате в поисках камеры, он еще больше развеселился. — Не ищи, не увидишь. Их здесь много спрятано. Люблю снимать Нэнси в разных позах, чтобы знала, кто ее хозяин. Достаточно напомнить о том, что папочка увидит свою драгоценную дочурку в роли дешевой шлюхи, и она сразу затыкает рот. Тебя я тоже сниму с нескольких камер, чтобы хорошо было видно, как моя сперма заливает твое ангельское личико, а ты слизываешь ее язычком. Но, если ты хорошо меня попросишь, то возможно, я не сразу покажу господину Галларду эту запись, — скабрезно ухмыляясь, пообещал Фицджеральд и накрутив на руку волосы девушки, толкнул ее на пол, ставя на колени. Лаки громко вскрикнула от боли, и слезы градом покатились из ее прекрасных глаз. Стоящая на коленях, с запрокинутой головой она была такой хрупкой и беззащитной, словно ангел со сломанным крылом. — Пожалуйста, отпустите волосы, мне очень больно, — жалобно попросила девушка, — если вы так хотите минет, то он у вас будет. Броган удовлетворенно хмыкнул и начал торопливо стаскивать штаны. Приспустив их до колен, он высвободил налитый кровью багровый член. — Раскрой шире ротик, детка, и встречай моего «дружка». … У нее не было другого выхода, кроме, как уступить Фицджеральду. Все понимали это и с обреченностью ожидали продолжения, недоумевая только, зачем Лаки показывает им эту отвратительную сцену. Они не хотели ни видеть ее, ни знать о ней. Аластар смотрел на все застывшим взглядом, у Алисии уже не было сил, и она закрыла глаза. А Олиф просто оцепенел и вдруг почувствовал, как рука Лаки успокаивающе погладила его предплечье. Он схватил ее и прижал к губам. Лаки ободряюще улыбнулась парню и потихоньку высвободила ладонь. Ардал был белый, как мел, а Бирн, наоборот, покраснел от прилившей к лицу крови. Катэйр так сцепил руки, что побелели костяшки пальцев, на лице же Галларда невозможно было что-либо прочесть. Того, что произошло дальше, не ожидал никто. Крепкого сильного мужчину, словно взрывной волной отбросило в сторону от хрупкой девушки. ... Лаки поднялась с колен и небрежно взъерошила волосы, словно смахнула с них грязь. Фицджеральд не понял, что произошло, и хотел сразу вскочить на ноги, что было весьма затруднительно со спущенными штанами. Он попытался натянуть их и мгновенно получил сильнейший энергетический удар по рукам, а затем еще несколько по ногам. У него не укладывалось в голове, что удары наносила девчонка, только минуту назад скулившая от боли, и стоявшая перед ним на коленях. Причем наносила без всякого квилона, посылая их руками. Фицджеральд был опытным ловцом, привыкшим к сильной боли. Он был уверен, что сейчас изловчится, натянет штаны и скрутит наглую девчонку. И не будет ей никакой пощады. Лаки методически наносила удары, которые он вытерпел бы без всякого усилия, если бы только они не сыпались на него непрерывным градом, мешая сосредоточиться и дать отпор. — Не трепыхайся, я сильнее тебя. Не зря же Макбрайд столько лет обучал меня своим тайным ударам. И не только им, — насмешливо добавила девушка, смерив циничным взглядом голого Фицджеральда. — Я всегда говорил, что ты спишь с Макбрайдом. Только тупоголовый Килпатрик все еще сомневается в этом. Фицджеральд в очередной раз попытался натянуть штаны, но серия новых ударов остановила его. — Не смей прятать от меня своего «дружка»! Это ведь из-за него ты мстишь моему отцу и Килпатрику? Тридцать лет назад они подсмеивались над тобой, когда ты сам предложил сравнить, чей «дружок» длиннее. И длиннее оказался не у тебя, а у Антэна, — Лаки прошлась оценивающим взглядом по «достоинству» Брогана и предположила, — примерно на дюйм, а у Килпатрика — на три четверти дюйма. Нелепое соревнование, устроенное глупым мальчишкой, обернулось предательством и ненавистью. Я сказала, не сметь его прятать! — яростно выкрикнула она, заметив, что ее противник вновь пытается одеться. Фицджеральд никак не мог поверить, что девчонка одержала над ним верх. Такое было просто невозможным. Да он всегда баб прогибал, ни одной не позволил даже косо посмотреть на него. И собрав все силы, он бросился на Лаки. Она ожидала нападение и слегка приподняв подол платья, мгновенно выхватила из ножен квилон и ответила самым жестоким ударом Макбрайда в пах, сказав при этом: «За Кассандру». Едва он немного отдышался, как последовал следующий удар за Нэнси, и почти сразу же третий за Алисию. Лаки внимательно следила за своим врагом и напоследок, когда тот перестал судорожно хватать воздух, завершила наказание четвертым, сокрушительным ударом за всех женщин, которых он обидел. Фицджеральд катался по полу, рыча от боли и ненависти: — Я все равно доберусь до тебя и убью! — Встань в очередь за Килпатриком, он и здесь первый, — издевательски ответила Лаки и окончательно деморализуя противника, приставила квилон к его голове. В глазах Брогана промелькнул животный страх. Сейчас перед ним стояла не девчонка, а наследница главы клана, в праве которой было любое наказание, вплоть до смерти. И в этом момент она, как никогда, была похожа на прадеда. Бирюзовые глаза обжигали холодом, а губы кривила презрительная усмешка. — Зря Антэн не убил тебя, когда ты напал на беременную Алисию. Пожалел бывшего друга и поплатился за это. Может, исправить его ошибку и избавить мир от такой твари, как ты? — Не убивай меня, Лаки, — прохрипел Фицджеральд, становясь на колени. — Прекрати скулить, — брезгливо поморщилась девушка и после долгой паузы милостиво разрешила: — Ладно, живи. Броган тяжело поднялся, плюхнулся на стул и трясущейся рукой налил виски. Залпом выпив, он злобно подумал: «Такая же слабая, как и Антэн. Ничего, мы еще встретимся». Лаки увидела мелькнувшее в его глазах презрение и усмехнулась, заранее представляя реакцию Фицджеральда на ее следующие слова. И не обманулась в ожиданиях, увидев, как выпучились его глаза, грозя совсем выйти из орбит. — Но я пообещала, что сегодня твой «дружок» порадуется, а я всегда выполняю свои обещания. Ты для начала выпей еще стаканчик. Лаки плеснула виски и достала из сумочки маленький флакончик с бесцветной жидкостью. Фицджеральд напряженно следил за каждым ее движением. Вылив содержимое флакона в стакан, Лаки немного покрутила его в руках и передала Брогану. — Это тебе привет от Кассандры, — доверительно сказала она, — возбуждающее зелье, которым ты спаивал ее перед «праздником цветов». А знаешь, ты ведь ошибся, когда подслушивал за дверью. Кассандра не переспала с Грэди. Она сходила с ума от одних его поцелуев. Грэди мой лучший ученик. И в отличие от тебя, он не насилует девчонок, они сами бегают за ним. А ты пей, пей. Фицджеральд словно завороженный, послушно выпил все до дна. — Молодец, — похвалила его девушка, — а теперь вспомни поговорку: «Хочешь, чтобы было хорошо — сделай это сам». Бери «дружка» и раскрывай шире ротик. Броган очумело уставился на свой член, но затем, полностью покоряясь воле Лаки, взял его в руки. — Смелее, не бойся, — продолжал гипнотизировать его нежный голос. — Представь, что это рожок с мороженым. Ну, ладно, я сегодня добрая, посыплю его еще шоколадом и орехами, — и она пошевелила в воздухе пальцами, словно, и правда, это делала. Фицджеральд с явным усилием, но все же дотянулся до своего члена и обхватил его губами. — Вот и хорошо, работай, — с иезуитской улыбкой поощрила его Лаки, — только слишком не увлекайся, надо кончить на лицо. И не забудь отослать запись господину Галларду. Она весьма позабавит его. Не оглядываясь, девушка направилась к выходу, достала из сумочки ключ и открыла дверь. Уже на пороге она обернулась и проворковала: — Мы еще можем увидеться, Броган. Остерегайся этого. Лаки покинула дом, а Фицджеральд и в ее отсутствие продолжил определенные действия, издавая характерные звуки. Последний кадр запечатлел его лицо, залитое собственной спермой. *** Необычная концовка ошеломила всех. Оказывается, им показали не случайную запись, сделанную камерами, установленными Фицджеральдом во всем доме, а документальное свидетельство хорошо подготовленной расправы над ним. И ключ в сумочке Лаки был явным доказательством этого. Она специально пришла к Фицджеральду, чтобы наказать его. И наказала, считай, что казнила. Морально убила, как мужчину. И сделала это столь же жестоко, как столь же справедливо, что произвело на всех неизгладимое впечатление. Первым очнулся Олиф. — Лаки, что ты применила — эвокацию или манипуляцию? — восторженно закричал он. — И то, и другое. Считай это иллюстрацией к первому разделу трактата. — Не вижу повода для веселья, а тем более для сарказма! — окатил их холодом резкий голос главы клана. — Что вы себе позволяете, Бойер? Это какие-то волчьи законы! Вы не имели права вершить самосуд, тем более таким неприличным для женщины способом. Ваша выходка возмутительна, и дискредитирует вас, как мою наследницу. — Вам не нравится поведение вашей наследницы, господин Галлард? — хладнокровно переспросила Лаки. Ее голос был спокойным и размеренным, и только прищуренные глаза выдавали, что она еле сдерживается от гневной отповеди. — Теперь уже поздно говорить об этом. Надо было двенадцать лет назад попытаться превратить волчонка в пушистую болонку, танцующую пред вами на задних лапках, а не поручать его воспитание одинокому волку. Посеяли ветер — пожинайте бурю. Волчонок превратился в волчицу, которая живет по своим, волчьим законам. И если вас не устраивает ваша наследница, то она может избавить вас от своего присутствия прямо сейчас. Два одинаково жестких взгляда скрестились в молчаливом поединке, казалось, что воздух искрит от напряжения между ними. — Лаки, пожалуйста, не горячись. Ты все правильно сделала, девочка, — поспешил вклиниться между ними Ардал, как всегда беря на себя роль миротворца. — Галлард, а мне понравилось, как Лаки поставила на место этого подонка. Со скотами надо обращаться по-скотски, иначе они не понимают. Ты пожалел Фицджеральда? А может хотел, чтобы он прислал тебе свою запись? — обычная сдержанность покинула Ардала, и он уже почти кричал на главу клана. — Да у меня чуть сердце не оборвалось, когда этот извращенец захотел унизить нашу девочку таким мерзким способом. А интересно, чтобы ты сделал, если бы это произошло? Отказался бы от нее, как от Антэна? Конечно, для тебя ведь так важно, чтобы все приличия были соблюдены. — Ардал прав, Галлард, — поддержал соратника Катэйр. — Это лицемерие, осуждать способы, когда сам беззастенчиво пользуешься результатами их применения. Когда Ангел годами боролся со сбродом, терроризировавшим Дармунд, ты совсем не возражал против его жестких приемов. И вопрос, насколько они приличны, тебя не волновал. Ты абсолютно не хотел выяснять, почему все так боятся Ангела. — Да что вы все заладили — прилично, неприлично! Причем здесь это! Макбрайд от злости ударил кулаком по столу, а затем резко поднялся, подошел к Лаки и схватив за плечи, выхватил ее из кресла. — Ты что вытворяешь, девчонка? Совсем зарвалась и потеряла чувство страха? — он гневно тряс ее и казалось, что сейчас ударит. — Стрелку уже не доверяешь? Сама решила поиграть в правосудие? Да Фицджеральд сильный, как лось, с ним справляюсь только я и Килпатрик, а ты приперлась к нему одна. Да он мог сделать с тобой все, что угодно! Просто повезло, что ты застала его врасплох. Все твои удары были словно комариные укусы, хоть ты и наплела ему, что я научил тебя чему-то. И уже совершенно выдохшись, Бирн крепко обнял девушку и прижал ее голову к своему плечу. — Ты точно хочешь моей смерти, — устало произнес он. Столь явное проявление его любви к Лаки было неприятно Галларду. Но еще досадней и обидней было увидеть, как она ответно погладила Макбрайда по голове, а затем нежно поцеловала в щеку. Галлард даже стиснул губы от негодования. За двенадцать лет Лаки ни разу не прикоснулась к нему. Справедливости ради, он понимал, что сам установил дистанцию в их отношениях, но сейчас его больно уколола ее отчужденность. И стало еще больней, когда Лаки заговорила с Бирном. — Ну, что ты, конечно, я доверяю Стрелку, — мягко возразила она, — но это было мое дело. Я должна была сделать все сама. И не волнуйся, меня страховали Вик и Стивен. А насчет твоих тайных ударов я не блефовала. Ты сам говорил, что в тот момент, когда мужчина снимает штаны, его может победить даже самая слабая женщина. — В другом месте поворкуете, — резко прервал их глава клана и после того, как повинуясь его недовольному взгляду, Лаки отошла от Бирна, официально произнес: — Лаки Бойер, я приношу извинения за свою категоричность. Однако, остаюсь при мнении, что Килпатрик защитил бы своих женщин и без вашего вмешательства. — Возможно. Только кто прислушивается к женской болтовне, когда речь идет о мужской дружбе? Друг никогда не предаст, а вот женщина запросто придумает все, что угодно, лишь бы встать между друзьями. Пресловутый двойной стандарт. Интересно, как Килпатрик защитил бы дочь, если, даже не поговорив с ней, уже заклеймил ее позором? Чего стоит одно его желание подвергнуть ее унизительному осмотру? Да он никогда бы не поверил Кассандре. Лаки презрительно усмехнулась и высокомерно заявила прадеду: — Меня не интересует ни ваше мнение, ни чье-либо еще. Я посчитала, что Фицджеральда должна наказать женщина. И сделала это ради двух девочек: одна только начинает жить взрослой жизнью, а вторая больше двадцати лет провела в аду. Вчера у нас был девичник, и мы устроили настоящий шабаш. Сначала развели костер и сожгли всю одежду Фицджеральда, а из лучшего костюма сделали чучело и пинали его ногами. Затем вскрыли сейф и уничтожили все записи и снимки, а потом пили шампанское и смотрели последние кадры этого фильма. А в конце устроили дартс и метали дротики в его фотографию. Мы веселились, а наши мальчики лишь издали наблюдали за нами и боялись подойти. Наш шабаш длился часа три, и мы напились в стельку. — Даже проклятый мафар боялся подойти? — ехидно поинтересовался Бирн. — Уж кто и смог бы справиться с тремя пьяными девчонками, так только он. У него этого не отнять. — Викрам нас и разогнал, — засмеялась Лаки. — Подошел и сказал: «Давайте я станцую стриптиз, и вы разойдетесь». И пока мы обсуждали столь заманчивое предложение, нас растащили по машинам и развезли по домам. Вернее, О'Малли увезли Нэнси, а нас с Касси Стивен и Вик весь вечер отпаивали в отеле, чтобы хоть немного привести в порядок. Давно я так не веселилась. — Жаль, что с вами не было четвертой девочки, — грустно сказала Алисия. — Она тоже с удовольствием пометала бы дротики. — Алисия, он больше никогда не появится в вашей жизни, — сострадательно заверила ее Лаки, — а эта вечеринка пусть останется маленьким секретом между Нэнси и Кассандрой. Дети не хотят, чтобы родители знали о них некоторые вещи. Это очень больно и стыдно. Они желают оставаться для них любимыми девочками и мальчиками, их гордостью, а не птенцами с подбитыми крыльями, — и она с печалью вспомнила об отце, которому тоже умолчала о многих подробностях своей жизни. — Нэнси всегда будет на стороне Касси. А для Грэди еще и лучше, чтобы его любимые женщины дружили, а не боролись за него.