Оба долго сидели молча. Обоим было очень и очень стыдно. — Как только встану на ноги — обязательно найду его, в самое ближайшее время, — закурив после многолетнего перерыва, произнёс Алексей. — Я тоже, Лёха, не буду сидеть сиднем. При первой же возможности разыщу Петьку. На том и порешили. — Ладно, Лёха, давай спать, завтра у нас состоится ещё один мужской разговор, потому что мне через несколько дней уезжать. Яшка был соней. А Алексей рано утром, как Руслан, понесся к своей ненаглядной Людмиле. Боже, какое счастье переполняло их! Они были вновь вместе. Единственное, что ещё омрачало их радостное существование, — это болезнь Людмилы. К счастью, побои не оставили серьёзных увечий. Алексей очень жалел и буквально лелеял и носил на руках свою ненаглядную женщину. Находясь в этом сказочном счастье, он не мог недооценить заслуги следователя Анциферова. И конечно же, улучив время, ещё раз посетил своего бывшего «врага» детства, чтобы вновь поблагодарить. При разговоре с Анциферовым Алексей поинтересовался делами своего сокамерника Антона. — Фёдор, а ты не слыхал, когда состоялся суд над моим товарищем по несчастью, Антоном? — Как же не слыхать? Сразу же на следующий день после твоего суда. — Ясно. Федя, а ты, случаем, его адресок не знаешь? — Знаю, он не изменился. Адрес всё тот же — тюрьма, и теперь уже надолго. Алексей был в шоке. — Как же так, Анциферов? Ведь у него было выигрышное и безоблачное дело, почти по всем пунктам. Во всяком случае, он меня в этом уверял! — Всё правильно, так оно и было до последнего момента. Но когда выписали из больницы пострадавшего отца семейства, ему позволили побыть дома, чтобы собрать кое-какие вещички и вернуться обратно, но теперь уже в СИЗО. А дома он разыграл душещипательную сцену: просил прощения у матери, жены и детей. Но те были непреклонны. Слишком велика была ненависть к человеку, который так долго мучил их своей пьянкой и драками. Собрав необходимые вещи, он ушёл. Всё семейство наблюдало за ним из окна. И когда он, обняв дерево, расплакался по-настоящему, упав на колени, сердца родственников не выдержали и дрогнули. Они тут же прониклись, вспомнили, что их сын, муж и отец всё же был хорошим человеком. Опрометью все бросились вниз и, тоже плача, простили его. Всё это рассказал мой коллега, который вёл дело Антона. — Ну, а дальше? — А дальше все как по команде забрали свои заявления о том, что видели, как их сын, муж и отец сам напоролся на этот злосчастный нож. Ну, а коль сам он себя пырнуть не мог, стало быть, это сделал не посторонний дядя и не Пушкин, а твой бывший сокамерник Антон. Видишь, Лёха, как у вас всё произошло с точностью до наоборот. В общем, он получил срок и будет отбывать его в колонии строгого режима, — закончил свой страшный рассказ следователь Фёдор Анциферов. А затем подвёл итог. — У меня было много подобных дел, и вот что интересно. Наши русские бабы… Извиняюсь, женщины. Они полны гордости и достоинства, если надо дать отпор унижающей их ревности и предвзятости к их персоне. Тут они в большинстве своём не терпят никакого насилия. И правильно — потому что не считают себя вещами. Но десятилетия, а возможно и века, продолжают терпеть и прощать беспросветное пьянство своих благоверных, тупо надеясь, что когда-нибудь их титаническое терпение и всепрощение воздастся и мужья одумаются. Ни черта, Лёха, не одумаются, поверь моей практике. И несчастные женщины вынуждены до конца тащить этот крест, жалея и прощая спившихся алкоголиков. — Да, Анциферов, ты прав как всегда. Федь, сделай ещё одно доброе дело. Позволь мне ещё раз увидеться с этим несчастным человеком до этапирования. — Он осужден, и теперь это невозможно. Впрочем, позвони мне ближе к вечеру, может, что и разузнаю. Фёдор сдержал слово. — Значит так, Алексей, твоего сокамерника этапируют уже завтра. А прямо сейчас у него на свидании его мать. Если подсуетишься и быстро подъедешь, оформим и тебе пропуск. — Спасибо, Федя, ты так много для меня сделал! За это я благодарен тебе по гроб жизни. В общем, лечу, минут через пятнадцать буду. Как только комнату свиданий покинула убитая горем мать Антона, туда зашёл Алексей. — Спасибо, Лёха, — грустно произнёс Антон. — Видишь, как всё повернулось. Не зря ты предупреждал, что не стоило радоваться раньше времени. Судьба отвернулась от меня, подставив свой широкий и вонючий зад. Перебив философские разглагольствования Антона, Алексей выпалил: — Антон, почему ты не подал апелляцию, ведь ты действительно не виноват. Антоха, драться нужно до конца, несмотря на такой тяжелый удар судьбы и неожиданный поворот в деле. — Зачем, Лёха? — грустно вымолвил Антон. — И стоит ли, если она меня не любит? Через стеклянную разделительную перегородку, широко раскрыв глаза, Алексей изумлённо вгляделся в измождённое лицо бывшего товарища по несчастью. «Боже, как быстро сломался человек, как быстро стал равнодушен к своей дальнейшей судьбе и жизни. И причиной тому была его несчастная, всесжигающая любовь к женщине, которая даже не явилась на суд и так жестоко и подло предала его. Неужели ещё не перевелись на белом свете такие дураки, как Антон», — в ужасе думал Алексей. Но много-много лет спустя он пожалел об этих словах. — Ты это брось хандрить. Давай завязывай. Как прибудешь в зону… — Послушай, Лёха, — грубо перебил Алексея Антон. — Сейчас прекратят свидание, а мы попусту теряем время. Клятвенно прошу тебя, сходи к Любе, уговори её прийти завтра к месту этапирования. Время и место ты знаешь. Кстати, матери не говори о месте и времени этапирования, у неё больное сердце. Буду тебе очень признателен. Это всё, о чём я прошу. Хочу ещё раз взглянуть на мою… Антон опустил голову, закрыв лицо рукою. Затем резко встал и вышел из комнаты свиданий, не дождавшись ответа. А что Алексей мог ему ответить, если для себя Антон всё уже давно решил? Алексею оставалось только одно — выполнить его последнее желание. Узнав адрес Любы, Алексей в тот же вечер был возле её квартиры. На звонок вышла сама хозяйка. Люба оказалась миловидной женщиной с грустными глазами. Что только не делал Алексей, как ни изгалялся, чтобы уговорить Любу прийти на следующий день к месту кратковременного свидания с некогда любимым человеком. На что женщина только скорбно качала головой и повторяла как попугай в основном только одну фразу: — Нет, всё кончено. У меня вновь появилась семья, и я хочу всё забыть во имя вернувшегося покоя и счастья. Их безрезультатный диалог прервал мужской голос, донёсшийся из квартиры: — Любонька, кто там? Не томи гостя, пусть заходит. Я сейчас встану с постели. Люба засуетилась, дав понять, что разговор окончен. Перед тем как закрыть дверь, она тихо промолвила: — Я подумаю. В ответ Алексей быстро произнёс: — Мы вас будем ждать, Люба. С тяжёлым сердцем Алексей вышел из подъезда и медленно пошёл по тротуару. Неожиданно его негромко окликнули: — Эй, мужик! Оглянувшись по сторонам, Алексей увидел на лоджии первого этажа полуголого мужчину с забинтованной грудью. — Товарищ, будь ласков, купи, пожалуйста, вон в том магазине бутылочку беленькой. Видишь, я не могу, весь покалеченный. И он протянул деньги, тихо проговорив с оглядкой: — А то душа горит, давно уже просит. Алексей готов был разорвать его, но взял себя в руки и произнёс: — Твоя мелкая и гадкая душонка давно сгорела вместе с совестью! Душегуб и подонок! От неожиданности мужик чуть не рухнул на пол лоджии, услышав такое от незнакомого человека. Он стоял, разевал рот, но ничего вразумительного так и не произнёс. Отойдя на несколько метров, Алексей вновь услышал еле слышный голос: «Мужик! Эй, мужик!» Это муж Любы вновь просил кого-то сгонять за бутылём. На следующее утро Алексей обивал пороги объединённого авиаотряда, пытаясь устроиться на работу. Как-никак он оставался авиатором, и жизнь нужно было налаживать. Обнадёженный Алексей к полудню вернулся к дому Людмилы. Вскоре к ним присоединился Пашка, и они дружной семейкой славно и весело провели время в ближайшем парке. К вечеру Алексей засуетился, напомнив всем, что должен уйти по важному делу. Чуть не со слезами за ним увязался Пашка. И Алексею ничего не оставалось, как взять его с собой. В назначенное время они были на дальнем участке железнодорожного вокзала. Несмотря на удалённость, там было несколько человек. Это были те немногие, кто пришёл ещё раз глянуть на того, с кем не скоро ещё придётся свидеться. Каждый из них по ведомым только им каналам разузнал место и время этапирования. Почти у всех был потухший взгляд и какая-то внутренняя скорбь. Любы среди них не было. Минута в минуту прибыл спецтранспорт. Родственники осуждённых тут же собрались в кучку и, не подходя близко, стали тревожно наблюдать за процессом посадки осуждённых в спецвагон. Конвойные создали живой коридор от машин до вагона и начали выпускать осуждённых. Те выпрыгивали из машины и, заложив руки за голову, быстро пробегали к вагону. Некоторые из них поворачивали головы и мельком оглядывали ту самую кучку людей, которая стояла невдалеке. За эту вольность на осуждённых сыпались окрики, а кое на кого и дубинки, потому что это было грубым нарушением инструкции, о которой они были осведомлены. Алексей пристально всматривался, чтобы не пропустить Антона. Позади него уже слышались женский плач и мужские крики, посланные вдогон перебегающим. Наконец из машины выпрыгнул Антон, его Алексей сразу узнал. Немного пробежав, он остановился и стал внимательно всматриваться в сторону, где столпились родственники осужденных. Взгляды Алексея и Антона встретились. Алексей отрицательно покачал головой. Всё произошло быстро, тем не менее конвойные заметили это вопиющее нарушение и начали охаживать нарушителя дубинками, толкая его к вагону. Антон шёл, не чувствуя ударов, потому что в этот момент избивали не его тело, а его душу. Алексей прикрыл ладонью глаза Пашки, крикнув Антону: — Антоха, я напишу тебе! Павел спросил Алексея: — Дядя Лёша, а кто этот дядя? — Это Антон, — тихо произнёс Алексей и повёл мальчугана подальше от этого зрелища. — Он хороший человек. Вот только запутался в своей жизни. А про себя Алексей с грустью отметил: «А ведь на его месте мог бы быть и я, если бы не мои бескорыстные и верные друзья — Яшка Портель, Петька Дарьянов и конечно же Пашка». — Дядя Лёша, а почему же тогда хорошего человека посадили в тюрьму? — На этот вопрос я пока не готов тебе ответить, Паша. Вот вырастешь, станешь адвокатом и, возможно, ответишь на вопрос, почему порой хорошие люди попадают в тюрьму. — Дядя Лёша, я обязательно стану адвокатом. Я давно уже это решил. — И правильно поступишь, потому что это замечательная профессия — защищать и спасать людей. Глава 16 Дня через два у Алексея с Портелем вновь состоялся серьёзный разговор. — Послушай, Алексей, ты мне должен помочь, если, конечно, есть желание. — Окстись, Яша, какие могут быть сомнения? — А такие. Вы ведь с Людмилой в ближайшее время собираетесь пожениться, не так ли? — Да. И в этом нет никаких сомнений.