– Он устаревшего типа, – объяснила я. – Нужно повернуть диск наверху и щелкнуть по нему спусковым крючком. Их труднее найти, чем новые цифровые, но эти щелчки производят на меня терапевтический эффект. – Я осторожно толкнула его локтем в руку. – Давай, попробуй. Сейчас мне нужны два набора чисел от единицы до десяти. Хочу пометить каждый подарок для близнецов, чтобы каждый получил их на одинаковую сумму. – Это действительно необходимо? – Да. Мы с тобой были единственными детьми в семье, так что для нас это было не актуально, но я хочу, чтобы все было справедливо. – Но… Я потянулась за маркировочным пистолетом. – И не спорь со мной, это уже не производит на меня терапевтический эффект, понятно? – Ладно, ладно. – Джек начал крутить диск, чтобы установить единицу. – Я только что разговаривал по телефону с адвокатом Харви Бекнера. Мое горло сжалось. – И? – И Бекнер, похоже, не против нас простить, при условии солидного чека от нашей страховой компании в обмен на право снимать фильм в нашем доме. Ты не поверишь, но он сказал, что по-прежнему будет платить нам обычную ставку за пользование домом. Что хорошо, поскольку, не считая жалких гонораров за мои старые книги, я не получу ни цента еще в течение как минимум года. Я посмотрела на Джека. Погруженный в свои мысли, он щелкал курком маркировочного пистолета с большей силой, чем требовалось. – По идее, мы должны испытывать благодарность, но я не могу избавиться от чувства, что где-то есть еще один ботинок, который ждет, чтобы ему упасть нам на голову. Наши взгляды на миг встретились, а затем он вновь вернулся к маркировочному пистолету. – Как там Нола? – спросила я, желая сменить тему. Когда я уходила после марафона рождественских фильмов, Джек постучал в дверь Нолы, как раз в тот момент, когда Ребекка позвонила мне, чтобы сообщить, что и Марка, и Харви выписали из больницы, наложив всего несколько швов. Это была еще одна вещь, за которую мне следовало быть благодарной судьбе, но для меня это было бы уже слишком. Ребекка начала было говорить, что, возможно, в конце концов все уладится, но я повесила трубку прежде, чем успела высказать ей, что все было бы хорошо лишь в том случае, если бы в результате аварии Марк стал бесплодным и никогда бы не смог произвести на свет новых маленьких Марков. – Нола потрясена, – сказал Джек. – Нам очень повезло, что никто не погиб и не получил серьезных увечий. Вряд ли она теперь когда-нибудь добровольно сядет за руль машины до конца своей жизни. Она сказала мне, что хотела бы получить на Рождество предоплаченный аккаунт в Uber. Наклонившись к открытому ноутбуку, где на экране отображалась рождественская таблица, я набрала под именем Нолы «Подарочная карта Uber». – Не могу сказать, что виню ее. Однажды я сама врезалась задом в пассажирский автобус на Митинг-стрит, потому что засмотрелась на стильную пару туфель на какой-то женщине на тротуаре, так что технически это была не моя вина, но мне потребовалось несколько недель, чтобы вновь комфортно почувствовать себя за рулем. Ничего не сказав, Джек несколько раз моргнул и вновь принялся наносить этикетки. – Луиза была там, – тихо сказала я. – Луиза Вандерхорст? Мне казалось, она вознеслась к свету, или куда ты там отправляешь неугомонных духов. – Так и было. Но она возвращается всякий раз, когда ей кажется, что она должна защитить нас. Я видела ее и почувствовала запах Луизиных роз. В последнее время я постоянно чувствую его. Как будто она знает то, чего не знаем мы. Джек нахмурился. – Было бы лучше, будь она чуть поконкретней. Тогда бы мы предвидели это фиаско. Я хотела было объяснить ему, что это не сработало бы, но он перебил меня. – Полиция приостановила действие водительских прав Нолы, так что ее нежелание водить машину теперь в любом случае не проблема. Она определенно виновата, поскольку, очевидно, на всей скорости дала задний ход с подъездной дорожки, когда мимо проезжал Марк, так что штраф будет довольно внушительным. Мы с ней договорились, что она выплатит его из своих гонораров за песню с рекламой Apple, – сказал он, имея в виду ее внешкольное хобби – сочинять музыку для других артистов и время от времени исполнять что-то самой. Это уже однажды спасло наш дом на Трэдд-стрит. Я глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть на слона в комнате. – То есть все уже решено? Они привезут сюда свои съемочные группы, и мы не потеряем дом, верно? Джек отложил этикеточный пистолет и повернулся ко мне. – Помнишь, что я сказал тебе в саду в тот день, когда мы поженились? Я кивнула. – О том, что ты хотел бы прожить здесь всю оставшуюся жизнь и увидеть, как здесь растут твои дети? – Да. Это самое главное, чего я хотел в этой жизни. Ты и я. Наша семья. Здесь. И я не могу позволить и не позволю Марку Лонго отнять все это у нас. Я скорее умру, чем увижу, как это произойдет. Я схватила его за руки. Внезапно я вспомнила, как Ребекка рассказывала мне о своем сне. Как некий человек хоронил Джека заживо. – Не говори так, Джек. Никогда так не говори. Он скривил губы в небольшой гримасе. – Как ты понимаешь, дело не в том, что мы не можем продолжать наши отношения. – Джек… – с нажимом сказала я, в надежде, что он поймет мой намек. – Да, они собираются снимать фильм по книге Марка у нас дома, – мрачно сказал он. – У нас нет особого выбора. А пока я перенес нашу встречу с Ивонной на завтра. Мы будем копаться в каждом листе бумаги и что-нибудь точно найдем. Я более чем уверен. Я отправил копию чертежей мавзолея своему другу-архитектору Стиву Дунгану, чтобы он взглянул, нет ли там чего-то такого, что я не вижу своим нетренированным глазом. Под каждым чертежом есть дата, поэтому я надеюсь, что он сможет их сравнить и сказать нам, в чем разница, и, возможно, объяснит, почему первый вариант мавзолея был построен, а затем всего два года спустя перестроен. – Джек сжал мои руки. – Мы хорошая команда, Мелли. Если мы будем работать вместе, мы не проиграем. А пока мы притворимся, будто мы поджали хвосты и сдались. – Он обнял меня за шею и нежно притянул к себе. – В эту игру могут играть двое. Скоро мы увидим, что они там против нас замышляют. Я поцеловала его, но мои мысли по-прежнему занимал сон Ребекки. По моей коже пробежал ледяной холод, как будто кто-то прошелся по моей могиле. Глава 14 Мне нравилось, как Чарльстон прихорашивался к праздникам. От украшенных гирляндами пролетов моста Равенель и стволов и ветвей пальм на Марион-сквер до прифрантившихся уличных фонарей на Кинг-стрит, с их венками и красными бантами, ничто так не наполняло меня духом Рождества, нежели прогулки по улицам моего города. Я всегда с детским предвкушением ждала, когда на башне дома на углу Трэдд- и Митинг-стрит установят гигантскую шапку Санты. Но пока мы с Джеком ехали на встречу с Ивонной в центре города, я почти не замечала красных бантов и еловых веток, «произраставших» из большинства дверей и железных ворот. Моя голова была занята другими духами, не имеющими ничего общего с рождественскими. Как обычно, у Джека не возникло проблем с поиском парковки возле библиотеки Аддлстоуна в кампусе Чарльстонского колледжа, где теперь размещались архивы Исторического общества Южной Каролины. Ивонна Крейг, давно перешагнувшая пенсионный возраст, отвергла все предложения о выходе на пенсию и вместе со своими драгоценными документами переехала в новое место за несколько миль отсюда. Когда Ивонна объявила о своем решении, Джек сказал ей, что она – одно из самых важных сокровищ архива, и сопроводил комплимент поцелуем в нежно-розовую щеку. Я подумала, что она потеряет сознание от удовольствия. Джек нес обувную коробку с документами, которую нам вручил Энтони, а я держала папку с бумагами, по ошибке попавшими в нее, которую Ивонна дала моему отцу. Мы уже просмотрели их все, прочитали, а затем перечитали их снова, но не увидели ничего, что привлекло бы наше внимание как материал для будущих исследований. Возможно, стоимость гвоздей и сахара на плантации восемнадцатого века и имела историческое значение, но эта информация, увы, не могла победить зоб на шее нашего благополучия, Марка Лонго. И Джек, и я отказывались поверить, что в этих документах нет ничего, что привело бы нас к очередному спрятанному сокровищу. Или, по крайней мере, к чему-то достаточно ценному, что могло защитить нас от следующей атаки со стороны Марка. Возможно, сейчас у нас было временное перемирие, но мы не были настолько наивны, чтобы поверить в то, что Марк не затаился в ожидании момента, чтобы на нас наброситься, словно дикий кот у мышиной норы. Все наши надежды были на неукротимую Ивонну. Она с радостью приняла отсканированные документы, которые Джек прислал ей накануне, чтобы ознакомиться с ними перед нашей встречей, на тот случай, если мы что-то пропустили. По ее словам, она все равно мало спала по причине возраста. Кроме того, сказала Ивонна, она очень надеялась, что сможет помочь указать карме путь к входной двери Марка. Когда мы входили в двери библиотеки, лицо Джека было мрачным, а глаза казались еще более синими из-за темных кругов под ними. Вкупе с темной щетиной на лице эти круги делали его похожим на пирата, и я была рада, что в эти минуты я рядом с ним. И в его постели. Мне оставалось лишь мечтать, чтобы я выглядела так хорошо, когда не спала. Прошлой ночью Джек не ложился спать, хотел еще раз просмотреть документы и все утро был так занят, что даже не заметил новую систему маркировки, которой я, во время вчерашней маркировочной гонки, снабдила его ящик для носков. – Одного не понимаю, – сказал он, замедлив шаг в огромной стеклянной ротонде, где прошлым летом были выставлены полные останки скелета тираннозавра. Я хотела привести детей, но Джейн сказала, что они еще слишком малы, а Нола добавила, что Сара придет в ужас, если он заговорит с ней. – Только одного? – предложила я, не желая показаться саркастичной. Впрочем, это не имело значения. Лицо Джека оставалось хмурым, и я даже не была уверена, что он меня услышал. – Мы знаем, что Марк положил глаз на наш дом. Он сам это признал. Так почему бы просто не подать на нас в суд, чтобы мы продали дом, и тогда они могли бы снимать этот свой фильм в свое удовольствие? Почему они пытаются уверить нас, что примут страховую выплату за несчастный случай в обмен на право снимать внутри помещения, и делу конец? Мы направились к третьему этажу, где, как сказала Ивонна, мы должны были найти ее в читальном зале исторических архивов. Мы шли медленно, мысленно взвешивая все за и против. – Хорошая мысль, – сказала я. Мы остановились и посмотрели друг на друга. Я сглотнула. – Но что, если мы ему нужны? Джек кивнул. – Вот я о том же подумал. Должно быть, он считает, что в доме спрятано что-то ценное, но что? Это ему еще предстоит выяснить. И он надеется, что мы приведем его к сокровищу. – Лицо Джека потемнело. – Мы просто не можем позволить Мэтту найти его первым. Я кивнула. Тревога, терзавшая меня до этого, переросла в полноценную панику. Мы не сомневались, что это Марк стоит за нынешней ситуацией Джека с его издателем. Этот негодяй знал, насколько мы уязвимы. Несчастный случай с Нолой не иначе как был ответом на молитвы Марка. Переступая порог читального зала, я почти видела пелену мрачных мыслей, окутывающую Джека. Посередине зала стояли столы из темного дерева, на каждом – лампа для чтения. Вдоль белых стен тянулись черные книжные полки. Толстый коричневый ковер, словно губка, поглощал наши шаги. Я заметила, как в другом конца зала появилась Ивонна, как всегда, в розовом костюме-двойке и с ниткой жемчуга на шее. Было странно видеть ее в таком современном месте с обилием стекла и бетона, а не на фоне возведенного много веков назад здания, где она раньше работала. Шагая к нам, она хмурилась – к этому я тоже не смогла привыкнуть, – но ее руки были протянуты ко мне. – Как же приятно видеть вас обоих! – сказала она, принимая поцелуи в щеку от нас с Джеком. – Я целую неделю не видела никого старше двадцати пяти лет. Я даже начала чувствовать свой возраст – особенно на фоне всей этой… новизны. Библиотека была недавним дополнением к университетскому городку и резко отличалась от элегантных балюстрад, ионических колонн и прекрасных архитектурных деталей Огнеупорного Здания. – Да, оно определенно новее, – согласилась я, отметая мысль Софи о том, что историческим архивам не место под бетоном и стеклом. Ивонна вздохнула. – Это правда. – Она улыбнулась Джеку поверх бифокальных очков. – Но, как все мы знаем, молодость часто переоценивают. Джек улыбнулся в ответ, и я с облегчением увидела, как в его глаза вернулось немного света. – И я надеюсь, Ивонна, вы сможете это доказать, сказав мне, что вы кое-что нашли. – Думаю, да, – ответила она, ведя нас к столику в дальнем конце зала.