– Да. Все хорошо. Просто… Джейн покашляла, словно напоминая мне о моем обещании Джеку говорить ему все. – Просто Ребекка рассказала мне еще один сон. Джек нахмурился. – И о чем же? Что тебя повесили? На твоем месте я бы не верил ничему, что говорит Ребекка. Готов поспорить, Марк скармливает ей всякий бред, чтобы она пересказывала его нам. – Знаю. Я сама так подумала. Но какой бы ни была Ребекка, она наша родственница, и, несмотря ни на что, семья для нее на первом месте. Помнишь, ведь это именно она рассказала нам, что задумал Марк после той кошмарной вечеринки по случаю презентации книги. Она просто оказалась меж двух огней, потому что вышла за него замуж. Она не станет умышленно причинять нам вред. Но нет. Сон был не обо мне. Джек искоса взглянул на меня, и я заметила в его глазах беспокойство. – Это была Нола. По крайней мере, Ребекка так думает. Она сказала, что картинка была неясная, но это точно была девушка примерно того же возраста, что и Нола. – Я вспомнила, как Нола сидела на кровати, делая уроки, и рассеянно потирала пальцами шею. – Ребекке приснилось… что у Нолы на шее была веревка. Под кожей Джека заходили желваки. Джейн потянулась с заднего сиденья и положила руку ему на плечо. – У нас все получится, Джек. Мы с Мелани здесь. Вы соберете все подсказки, а мы поговорим с мертвецами. Мы разберемся с этим и не допустим, чтобы с Нолой что-то случилось. Хорошо? Впервые присутствие Джейн успокоило меня. Я была рада, что мы с Джеком не падаем в эту бездну одни. Я протянула руку и положила ее поверх руки Джейн. – Вместе мы сильнее, не правда ли? Она кивнула и откинулась на спинку сиденья. Я последовала ее примеру и, пока мы переезжали через реку Эшли, наблюдала за пейзажем, сопротивляясь порыву потрогать свою шею. Мы какое-то время тряслись по дороге, ведущей к дому. Я с облегчением вздохнула: никакой призрак солдата, нацелившего на нас мушкет, не преградил нам путь, хотя владевшее мной беспокойство мало отличалось от того чувства, которое я испытала в первый раз, когда была здесь. Оно пощипывало мою кожу, словно кислота. Я вновь посмотрела на Джейн и поняла, что она чувствует то же самое. Джек припарковал машину перед лестницей, и мы все вышли. Первое, что я ощутила, это запах пороха. Второе – терпкий запах свежевскопанной земли. Заметив, как Джейн зажала нос рукой, я вновь испытала прилив уверенности от того, что здесь я не одна. Присутствие Джека, его физической силы и ума всегда помогало мне, но это не то же самое, когда с вами рядом ваша сестра-экстрасенс. Впрочем, я не была уверена, что готова вслух признаться в этом. Входная дверь открылась, и на крыльцо вышел Энтони. Его рука все еще была на перевязи после автомобильной аварии. Из-за растяжения лодыжки он все еще нуждался в костылях, но теперь к ним прибавилась повязка на носу и пара «фонарей» под глазами. – Спасибо, что пришли, – сказал он, задержав взгляд на Джейн, а затем повернулся ко мне. Джек протянул для рукопожатия руку. – Надеюсь, тот парень выглядит хуже, чем вы. Энтони потянулся к своему носу, как будто забыл, что тот у него есть. – Да. Верно. Увы, я хотел бы сказать, что это была отважная попытка защитить себя, но это было… – он умолк. – Если честно, это было нечто весьма странное. Я стоял на ступеньках, ведущих к винному погребу, как вдруг кувырком полетел вниз. Я был там совершенно один, поэтому понятия не имею, как это произошло. Мне повезло, что я не сломал себе шею. – Он протянул костыль. – Эта штуковина спасла мне жизнь. Застряла в перилах и не дала мне скатиться до самого пола. Мы с Джейн переглянулись. – Мы отправимся на кладбище через минуту. Я понятия не имел, что на улице так холодно. Заходите внутрь, здесь тепло, а я пока найду куртку. Он повел нас в дом, но Джейн бросилась к нему. – Давайте я принесу? Если она, конечно, не в вашей спальне. Потому что там вы обычно ходите без одежды. – Она крепко зажмурилась. – Думаю, она предлагает принести вам куртку, чтобы вы не ковыляли за ней на костылях. Джейн залилась краской, однако сумела кивнуть. Энтони, явно развеселившись, кивнул. – Это было бы чудесно. Я устал ковылять по дому. Под лестницей есть небольшой чулан. Просто потяните за ручку – дверь легко открывается. Джейн не терпелось сбежать, и она направилась прочь, а мы с Джеком огляделись по сторонам. Несмотря на итальянский внешний вид здания, отступление от архитектурных норм того времени не повлияло на интерьер. Дом был спроектирован в колониальном стиле с центральным вестибюлем и анфиладами парадных комнат по обе стороны от него, отделенными друг от друга дверями. Судя по тому, что я видела в главной гостиной и прочих комнатах, мебель была укрыта белыми чехлами – этакие призрачные обитатели практически заброшенного дома. Это напомнило мне мой дом на Трэдд-стрит, когда я впервые увидела его, полный паутины и пятен плесени. Это часть истории, которую можно подержать в руках. Слова мистера Вандерхорста всегда преследовали меня, когда я входила в старое здание и мой внутренний голос начинал подсчитывать затраты на ремонт. Я собиралась спросить у Энтони о его планах относительно дома и земли, когда мой взгляд скользнул вверх по стене вдоль круговой лестницы, откуда на нас со стен с осыпающейся штукатуркой смотрели написанные маслом портреты неизвестных людей. – Я единственная, кто по выражениям их лиц понимает, что мы не… – я не договорила. Мой взгляд остановился на самом большом портрете, чуть в стороне от других, поскольку он висел на самой закругленной части стены. Это был портрет темноволосой девушки в зеленом шелковом платье. Ее волосы были уложены в высокую прическу. Она была совсем юная, лет двадцати с небольшим. Ее темные глаза, казалось, блестели, следуя за зрителем. Но мое внимание привлекла не ее красота и не мастерство художника. Нет, это было нечто иное. Мой взгляд был прикован к сверкавшему драгоценными камнями павлину на лифе ее платья. – Кто это? – спросила я, хотя была уверена, что уже знаю ответ. Энтони покачал головой. – Не знаю – ни на раме, ни за портретом нет ничего, что указывало бы на сюжет картины. Хотя… Джек вопросительно приподнял бровь. – Хотя что? – Хотя мне кажется, что мы знаем друг друга… и очень близко. Ее глаза следуют за мной, куда бы я ни пошел. Я ловлю себя на том, что ночью тороплюсь вверх по лестнице, просто чтобы поскорее уйти от нее. Я продолжала смотреть на портрет, вспоминая женщину, которую видела на лестнице в моем доме, – темноволосую женщину в зеленом платье с брошью в виде павлина. Я вспомнила, как странно она держала голову, и красный рубец, опоясывающий ее шею. Джек однажды сказал мне, что когда человека вешают, большинство людей не задыхается, как думают многие. Если им повезет, они умрут, когда их шея сломается в результате падения, а их тела останутся висеть. Я повернулась к Джеку. – Думаю, это Элиза. Элиза Гровнер. И прежде чем я смогла остановить себя, я подняла обе руки к шее, а Джейн подошла ко мне и прошептала слово «ложь». Глава 18 Я, разинув рот, уставилась на сестру, не зная, послышалось мне или нет. Неужели она на самом деле произнесла это слово вслух? – Что ты сказала? – спросила я Джейн. Ее взгляд был пуст, как у человека, который только что проснулся после долгого сна. – Я что-то сказала? Я кивнула. – Мне показалось, будто ты сказала «ложь». – Я оглянулась туда, где Энтони стоял рядом с Джеком. Если он нуждался в нашей помощи, не было смысла защищать его от даже от самых зловещих аспектов общения с мертвецами. – Это же слово сказала мне женщина на лестнице у меня дома перед тем, как исчезнуть. Я посмотрела на Энтони и удивилась: в его поведении сквозило больше предвкушения, нежели опасений. – Вы пытались прикоснуться к ней? – Ох уж эти любители! – сказала я себе под нос. Джейн толкнула меня локтем и смерила укоризненным взглядом. А затем громко, чтобы Энтони мог слышать, объяснила: – Обычно любое физическое взаимодействие заставляет их уйти. Эффект будет тот же самый, если их игнорировать, – что любит делать Мелани, – но на это уходит больше времени. Темно-карие глаза смотрели на меня с портрета, пока я шла через фойе, пытаясь убедить себя, что такой эффект – результат большого таланта художника. Я поднялась по лестнице и остановилась перед картиной. Я стояла, опустив руки вдоль боков, и рассматривала женщину в зеленом платье, чья светлая кожа резко контрастировала с темными волосами. Тонкий нос, красивое лицо, высокие скулы. А вот ее рот с трудом поддавался описанию. Розовые губы были полуоткрыты, как будто она только что закончила говорить, а его уголки приподняты в улыбке Моны Лизы. С такими губами в сочетании с таким завораживающим взглядом… я бы не удивилась, если бы она сошла с холста и стала спускаться по лестнице. Наверно, я удивилась бы меньше, чем среднестатистический человек, но все же. – Это женщина из книги Ивонны, – сказал Джек. – Там была черно-белая копия, но это определенно тот же портрет. Или я единственный, кто видит сходство с Мелли? – Вовсе нет, – возразила я, польщенная, но не убежденная. Даже по портрету было ясно: красота, элегантность и гордая поза, которыми обладала эта женщина, были врожденными. Если у меня было хоть одно из этих качеств, то оно проявлялось лишь случайно и только в мои лучшие дни. – Нет, Джек прав, – сказала Джейн, спускаясь по лестнице. – Это не столько физическое сходство само по себе, хотя у вас обеих потрясающие скулы, и что-то общее в разрезе глаз. Это скорее выражение лица. Я часто вижу его на твоем лице… как будто ты не имеешь ни малейшего представления о том, что тебе делать дальше, но собираешься притвориться, будто точно это знаешь. Я нахмурилась, глядя на сестру. Меня так и тянуло спросить ее, когда она успела стать таким экспертом по поведению, однако осеклась, когда поняла, что она не так уж далека от истины. – Возможно, ты права, Джейн, – сказал Джек, глядя мимо меня на портрет, чтобы не видеть моего раздражения. – И Ивонна тоже права. Элиза была горячая штучка. Я посмотрела на него так, как смотрела на других риелторов, которые утверждали, что переманили клиента совершенно случайно. – Правда, Джек? Ты хочешь, чтобы другие мужчины так отзывались о твоих дочерях? Он смущенно покашлял. – Я лишь хотел сказать, что Элиза была на редкость красива. Прямо как ты. И наверняка умна. Мы дружно повернулись, чтобы посмотреть на портрет. Мой взгляд остановился на ее шее, без каких-либо украшений. И без красного рубца, уродовавшего идеальную кожу. – Это определенно она? – спросила Джейн, поднимаясь по лестнице и вставая позади меня. – Та самая женщина, которую ты видела на лестнице дома? По гигантскому вестибюлю пронесся стук костылей Энтони: – Вы видели ее призрак? Я на миг встретилась взглядом с Джейн и повернулась к Энтони. – Да. Я почти уверена, что это была она. Она выглядела так же, как и на этом портрете. За исключением… – я умолкла, пытаясь понять, что изменилось, кроме отсутствия следов веревки на шее. Мой взгляд скользнул на брошь в виде павлина, на четыре разноцветных камня, отражающих свет невидимого источника. – За исключением… – подсказал Энтони.