Джек напрягся. – Мэтт, – шутливо произнес он, правда, сквозь стиснутые зубы. – Почему ты затемняешь мой порог? Марк подошел и встал рядом с Харви. – Прежде чем приступить к съемкам, нам нужно сделать несколько фотоснимков ночных интерьеров и проверить освещение. А Харви еще не бывал внутри, поэтому он привел своих специалистов по освещению и так называемых разведчиков, чтобы узнать их мнение. – Первый раз об этом слышу. – Джек снова посмотрел на меня. – Мелли, это записано в твоем календаре? – Нет… – начала было я, чувствуя себя двухфутовой дамбой на пути цунами. – Не думаю, что ты в состоянии спорить, Джек, – сказал Марк. – Нам всем будет легче, если вы позволите нам приступить к работе. – Но менее чем через две недели я устраиваю здесь рождественский ужин, – возразила я. – Ребекка сказала мне, что договорилась с вами, чтобы до Рождества в доме не было никаких камер и прочего оборудования. Марк толкнул дверь, но Джек был непреклонен. – Мы закончим к воскресенью. И будем готовы приступить к съемкам примерно в первую неделю января. К тому времени вы должны убрать весь этот рождественский хлам. Он хмуро посмотрел на гирлянду из магнолий, на которую мы с Вероникой потратили несколько часов. Во мне все заклокотало от обиды. – Это крайне неудобно… – начал было Джек, но не договорил, потому что я потянула его за руку. – Прекращай, Джек, – прошептала я ему на ухо. – Они выиграли эту битву. Но не войну. После небольшой заминки Джек отступил в сторону. – Тогда добро пожаловать в наш дом, – сказал он, любезно распахивая входную дверь – настолько широко, насколько то было возможно. – Я рад вас всех здесь видеть. И Марк, и Харви подозрительно посмотрели на Джека. Мне же стало интересно, что тому причиной: то ли внезапный холод в воздухе, не имевший ничего общего с температурой на улице, то ли звук бегущих шагов по пустому холлу позади нас. Меня мучил и вопрос, помнит ли кто-то из них двоих, как Харви сказал, что у домов нет души. Что, если они сейчас выяснят, насколько он ошибался? – Прошу, – сказал Джек, жестом приглашая мужчин войти. – Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях. Мы с семьей сейчас сядем в кухне за вкусный ужин, но вы на него не приглашены. И примите к сведению: свет выключается в десять, а иногда, если здесь наши близнецы, даже раньше. Поверьте, вам не захочется быть тут после наступления темноты. Он сказал это как раз в тот момент, когда съемочная группа начала заполнять вестибюль. Джек положил руку мне на талию и повел меня в кухню, где миссис Хулихан оставила наш ужин разогреваться в духовке. Толкнув кухонную дверь, он пропустил меня первой, и когда дверь за нами захлопнулась, изобразил злой смешок Винсента Прайса из фильмов ужасов с его участием. Глава 20 Пройдя с Джеком небольшое расстояние от нашего дома до дома Джейн на Саут-Бэттери, я подула на руки, пытаясь их согреть. – Холодно? – спросил Джек, притягивая меня к себе. Я повернулась к нему лицом, уверенная, что он заметит, как дрожат мои губы. – Я сейчас превращусь в ледышку, и мне больше не придется думать о том, что я замерзла. – Я попыталась улыбнуться, но у меня замерзли даже зубы. – Не знаю, почему мы не взяли машину. – Потому что у «Шоп энд стролл» нет своей парковки, и нам, вероятно, пришлось бы идти пешком точно такое же расстояние. Я уверен, у Джейн найдется горячий шоколад, чтобы нас согреть, и, как только мы заберем билеты в отеле «Фрэнсис Марион», по дороге будет много всякой еды и напитков. – Если я прежде не умру от переохлаждения, – пробормотала я, пытаясь пошевелить пальцами ног. Я постаралась идти с ним в ногу и прижалась к нему ближе. – Ты – лучшее одеяло с подогревом, о каком только может мечтать девушка. – Так вот почему ты вышла за меня замуж! – в голосе Джека слышалась улыбка. – Значит, только в этом причина? – Одна из многих. Я бы не сказала, что это причина номер один, но она довольно близка к вершине. – Ты корыстная, – сказал Джек и поцеловал меня в макушку. – Девушка должна делать то, что должна делать. Мы подошли к дому Джейн и остановились у конца подъездной дорожки. Я посмотрела на венок на входной двери и гирлянду, обвивающую перила, ведущие к парадному портику, и прищурилась. – Они… – Розовые, – закончил за меня Джек. – Они определенно матово-розовые. Похоже, здесь побывала Ребекка. – Фу! Она думает, что только потому, что пожертвовала кучу денег на нужды школы «Эшли-Холл», теперь может делать все, что захочет. По крайней мере, она сумела уговорить Марка снимать рождественский ужин у Вероники, а не у нас дома, за что я ей благодарна. Но я определенно не хочу быть здесь, когда Софи это увидит, и с ужасом думаю, что она сделает в отместку. – Может, снять с Пуччи розовый лак и свитер, чтобы она выглядела как настоящая собака? Я сердито посмотрела на него. – Хорошо, я согласна, лак – это, наверное, слишком, но свитера для собак – по-моему, это нормально. – Давай останемся каждый при своем мнении, ладно? – сказал Джек, ведя меня по подъездной дорожке. – Как ты думаешь, в чем заключается сюрприз Джейн? – спросила я, стуча от холода зубами. – Она знала, что на сегодня у нас билеты в «Шоп энд стролл», так что я очень надеюсь, что это нечто впечатляющее и мы не зря разгуливаем по такому лютому холоду. – Ты ведь знаешь, что сегодня всего около пятидесяти градусов?[1] Я изобразила возмущение. – Для некоторых из нас это почти мороз. – Я начала подниматься по ступенькам. – Давай, пока я не посинела. Дверь открылась прежде, чем я успела в нее позвонить, и в дверях появилась моя мать. – Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда мы обнялись. – Ты и есть тот самый сюрприз? – Я была здесь весь день, а сюрприз готовили Джейн и твой отец. – Она оглянулась назад, туда, где стоял Джек. – Хорошая работа, Джек. Я знаю, какой настойчивой может быть Мелли, когда подозревает, что что-то не так. Я повернулась к мужу лицом. – Ты знаешь, что это? – Я шагнула в фойе и едва узнала ярко освещенное пространство, которое впервые увидела сразу после того, как Джейн унаследовала старый дом, каждый дюйм которого был заполнен паутиной и осыпающейся штукатуркой. Я знала, что Джейн работает под присмотром Софи, чтобы вернуть дому его былое величие, но, посмотрев на блестящие перила, выглядывавшие из-под розовой с блестками гирлянды, и на стены без плесени, была вынуждена признать, что Софи отлично знает, что делает. Я заметила Джейн у двери столовой. – Пожалуйста, только не говори мне, что у тебя где-то спрятана розовая рождественская елка, – сказала я. – Я отказываюсь поверить, что ты позволила Ребекке сотворить такое со своим домом! – Знаю, знаю. Но она была сильно расстроена, когда пришла сюда. Она знает, что прачечную в вашем доме, которую ты разрешила ей украсить, никто не увидит, но она скрыла от тебя свое разочарование, потому что знает, что у тебя сейчас «проблемы» – это ее слово, а не мое. Она сказала, что у нее осталось много украшений, и попросила разрешения украсить мой дом. Я согласилась, поскольку ремонт еще не закончен и я не участвую в подготовке рождественского ужина. Она казалась мне по-настоящему искренней. Я не была уверена, слышала ли я когда-нибудь раньше в одном предложении имя Ребекки и слово «искренний». Но тот факт, что она скрыла от меня свое разочарование, слегка ослабил мою злость на нее. Но только совсем чуть-чуть. – Привет, Орешек, – сказал отец, выходя из столовой. Я посмотрела мимо него, почти ожидая увидеть полосы обоев в пятнах влаги, свисающие с потрескавшихся карнизов. Но стены были тщательно зачищены и ожидали покраски или обоев. Зная Софи, я бы не удивилась, узнав, что она привезла из Италии художников, чтобы те вручную воспроизвели оригинальные обои, а Джейн безропотно разрешила ей это. – Итак, что тут у вас? – спросила я, пока отец обнимал меня. Я не сводила глаз с обеденного зала, где мне была видна Джейн и нога другого человека, стоящего возле обеденного стола. Войдя в столовую, я была встречена громким «Сюрприз!». Это был голос Джейн. Я повернула голову и на миг утратила дар речи: кто-то поднял айфон и сфотографировал меня. – Купер. – Да, мэм. Нола присматривает за детьми, поэтому она попросила меня сфотографировать вас, когда вы удивитесь. Прежде чем я успела задать вопрос, мой взгляд упал на поверхность огромного стола и аккуратные ряды фотоснимков размером пять на семь. – Это?.. – начала я, обводя взглядом лица собравшихся вокруг стола. Купер откашлялся. – Я потратил всю ночь, чтобы загрузить их все, задал размер, чтобы они были одинаковыми, и, наконец, распечатал их. Впрочем, Нола принесла мне завтрак, так что оно того стоило. Почувствовав, как Джек сердито смотрит на Купера, я сказала: – Уверена, все это было веганское и без глютена, так что у нее не было шансов произвести впечатление на кого-либо. Купер покачал головой. – Вообще-то это была булочка с корицей и картофельные оладьи, которые приготовила миссис Хулихан. Она даже подвезла Нолу, чтобы доставить их сюда. Лучшие картофельные оладьи, какие я когда-либо пробовал. Словно почувствовав напряжение, Джейн подошла ко мне и поправила один из снимков. – Мама рассказала мне про Марка и про этого ужасного типа Харви, которые вторглись в ваш дом. Поэтому, когда Нола сказала мне, что Купер распечатал все снимки, я подумала, что будет безопаснее всего принести их ко мне. Таким образом, Марк не сможет шпионить. – Блестящая идея, – сказала я совершенно искренне, хотя и уловила в своих словах тон, какой вовсе не ожидала услышать. Джек кивнул.