А потом он ощутил себя перед ней, внутри неё, за ней – всё разом. Лавина силы обрушилась на него, закрутила, потащила за собой – ничтожную песчинку в исполинском водовороте. Он не привык, чтобы его тащило, – даже в бездну Неназываемого он шёл сознательно. Познавший Тьму боролся, однако грохочущие водопады силы не подчинялись, мощь нельзя было преобразовать, обратить на что-то созидающее. Чары, формулы, образы – ничего не работало. Эта сила не знала узды, изначальная, свежая, словно в первый миг творения; словно только что отзвучало слово Творца, породившее во вспышке пламенного безумия всю ведомую Вселенную. Сила плясала вокруг, неслась в диком танце, поглотив всё – материю, пространство и время; исчезла Межреальность с далёкими огоньками миров; осталась только бушующая сила, ничему не подчиняющаяся и не признающая никаких законов. Пламя Неуничтожимое столкнулось с выпущенным на волю собственным двойником. В этой огненной купели, казалось, начинает таять даже его собственная броня из множества душ – тоже частичек Пламени Неуничтожимого. Луч! Золотой луч!.. Он же был где-то здесь, не случайно же он тут появился!.. Тьма вокруг него разом и горела, и распадалась, и возникала вновь; пламенная купель, где рождаются вселенные, кипела, полыхала, оставляя одну-единственную реальность: тот самый золотой луч. Он вспыхнул рядом, возник, рассекая жгучую тьму, протягиваясь в бесконечность, и единственное, что могло сделать сознание Хедина, Нового Бога, – это двинуться вдоль него, по нему и внутри него. * * * Поток солнечного света, тёплый, ласкающий, манящий. Он словно отсёк пылающий мрак, хаос, который не был привычным Хаосом. То, что было сознанием Хедина, плыло вдоль него, каждый миг ожидая преображения, возвращения в привычное тело – ведь здесь же была сила!.. Однако она плыла вокруг и сквозь него, не затрагивая, не соприкасаясь; у него словно не было больше над ней власти. Здесь, внутри золотого луча, он не был ни Истинным Магом, ни Новым Богом. Невозможно было даже примерно сказать, кто он сейчас. Сознание, воплощённое в исчезающе малой точке пространства; память и чувства, оторванные от плоти. Течение подхватило его, понесло прочь от кипящего вокруг шторма. Вперёд и вверх, и только золотое сияние вокруг; наверное, кто-то сказал бы – «ни тревог, ни забот», но только не Хедин. Куда его несёт? Кто проложил эту тропу? Время перестало существовать; будущее и прошлое сомкнулись, раздавив меж незримых глыб настоящее. Он скользил и скользил, пока пространство золотого света внезапно не раздалось в стороны и Познавший Тьму не увидел простую арку, сотканную из мириадов причудливо переплетённых золотистых, как и всё тут, нитей – древесные листья оборачивались крыльями драконов, а хвосты их – стеблями фантастических цветов. Сам золотой луч тоже стянулся нитью, а Хедин вдруг ощутил себя над тончайшим росчерком пути; вокруг залегли тёмные бездны, дохнул ветер высоты. И двое существ по обе стороны врат. Человеческие фигуры, лишь небрежно очерченные светом на фоне глубокой темноты. Лиц нет, вместо них лишь сплошное золотое свечение. Посохи скрестились, преграждая ему дорогу. Познавший Тьму оставался исчезающей точкой. Тело к нему не возвращалось. Несший его поток замер. Фигуры шевельнулись, сходясь ближе. Разом поднялись призрачные руки, указывая на него. – Никто не пройдёт дальше, к истинному престолу, не доказав, что достоин. Слова возникли в сознании Познавшего Тьму; обратившиеся к нему использовали древний язык Поколений, самый первый, что был ему открыт. – Я готов. – Хедину не требовалось ни браться за меч, ни готовиться к бою. Он просто висел в пустоте перед сияющей аркой и ничему не удивлялся. Какая бы сила ни распоряжалась здесь, это была поистине великая сила. – Вопрошайте. – Сосредоточься сердцем своим на поминании Имени, – услыхал он. У Хедина не было сейчас никакого сердца, и какое «имя» ему следовало назвать – в этом и заключался вопрос. Золотой луч, устремляющийся в мистический «верх». Чьё же имя тогда должно открыть ворота? Есть только один, чьё имя достойно упоминаться сейчас. Хедин произнёс его – в мыслях, не сомневаясь, что его поймут и услышат. – Творец. Праязык истинных магов. Скрещённые посохи не раздвинулись. Сосредоточься сердцем своим на поминании… Хедин сосредотачивался. Реальность вокруг, чем бы она ни была, послушно исчезала. Сочетание понятий, символов и образов – Творец – вмещающее в себя всё, мужское и женское, одушевлённое и нет, тварное и невещественное; то, что было, что есть и что будет. Птицеголовые наставники, произнося Имя Творца, снабжали его множеством придыханий и огласовок, а записывали лишь в виде единого символа, не включавшегося ни в какие другие. Творец – это и было его именем. Во всяком случае, для Нового Бога Хедина. Первичная монада, исходная точка, породившая всё, всё вместившая в себя – богов Древних и Молодых, Истинных Магов и Дальних, превращающих сейчас вселенную обратно в изначальный кристалл, – всё вмещало в себя это имя. Первичную вспышку, рождение вселенной, всю её жизнь и неизбежную смерть скрывало в себе имя, звенящее на этой золотой струне, протянувшейся от неведомой никому глуби до таинственного якоря наверху. К чему вся твоя борьба, Новый Бог? Всё предопределено, и не чьей-то злой волей – неумолимым законом бытия, превозмочь который не может даже Творец. Упорядоченному настало время умереть. Познавший Тьму повторял и повторял Имя. Сливался с Ним, раздвигая собственное сознание, видел Упорядоченное от края и до края – оно сожмётся, станет исполинским кристаллом, однако не замрёт, не остановится – кристалл продолжит упорядочивать сам себя, пока не вернётся обратно, в то исходное, неведомое, незримое, из чего спустя бессчётные океаны времени родится новый Творец, новое Упорядоченное, чтобы в свой черёд там явились бы Дальние и всё повторилось бы вновь. А те, кто сейчас живёт и умирает в существующей вселенной? Что ж, они должны уйти. Стать добычей льда, зелёного смарагда, идеального кристалла… Сознание вбирало в себя имя Творца и видело всё больше, всё чётче, всё дальше. Последнее, что исчезнет, – это Великий Предел. Разделение на светлое и тёмное, лёгкое и тяжёлое, горячее и холодное. Последней исчезнет причина существования Истинных Магов, а с ней и само Сущее. И лишь изначальная монада, великая, неуязвимая для Хаоса, продолжит плыть сквозь него, упорядоченная до такой степени, что и чёрному пламени с ней не справиться. «Ты всё понял правильно, именуемый Хедин». Это было словно великое множество голосов, мужских, женских, старческих, детских. «Ты можешь следовать дальше». Золотистые ворота дрогнули, начали таять, причудливые узоры распускались, словно вязание в руках мастерицы, недовольной своею работой; две фигуры по обе стороны протянувшегося луча взглянули на него – и вместо сияния у них появились лица. Макран. Эстери. Маги его Поколения, давным-давно сгинувшие, исчезнувшие, расточившиеся; если и остаются они сейчас где-то – то бесплотными и бессильными тенями. – Всё повторится, Хедин, – улыбнулась Эстери. – На сей раз нам не надо будет ссориться, – ухмыльнулся и Макран. Чепуха, глупости, это просто моё собственное сознание!.. «Не слушай, не слушай, великий бог Хедин!.. Не слушай, не слушай!..» Это же души. Души смертных, что были со мной всё это время, осознал Познавший Тьму. Они – частицы Пламени Неуничтожимого… Данные взаймы и долженствующие быть возвращены, снова сказало множество множеств. Данные взаймы… Всё, от Творца отделившееся, к Нему обратно и вернётся. «Нет, великий бог Хедин! Нет!.. Не обрекай на гибель, смилуйся!..» Не обрекай на гибель. Спаси и сохрани. Сияющие золотом ворота растаяли окончательно, туманные фигуры с лицами Макрана и Эстери остались позади лёгкой светящейся дымкой. Луч вновь сжался, Хедин вновь оказался словно бы внутри него, но теперь он уже не был исчезающе малой точкой, у него появлялось тело – такое же призрачное и невесомое, как у той пары «стражей». Однако правая рука его – прозрачный рукав слабо светящейся золотистой пыли – сжимала пламенный меч, тот самый, подарок ангелов огня, остававшийся с ним до конца. Он дорог тебе, возвестило многогласие. Не удивляйся его появлению – здесь, в пространстве идей, сохранено всё, что было, есть, будет или хотя бы может быть. Что ж, пусть он будет с тобой, Познавший Тьму. Но смотри, тебя ждут вторые врата. На первых ты понял то, что должен был понять. На вторых же… …Здесь не существовало времени. В Упорядоченном могли мелькать считаные мгновения или протекать неисчислимые века; здесь не было ничего вещественного. Пространство идей – загадочное место, где есть только суть его, Хедина, и те души, что вместе с ним вырвались из бездны Неназываемого.