Передо мной явился ты…» В том смысле, что в момент, когда Глун начал отвечать на первый вопрос, я увидела того самого нормального человека, в образе которого брюнет предстал передо мной после нападения в храме и пару раз позже. Куратор, вопреки обыкновению, не язвил. Не цедил надменно слова. Не морщил нос так, словно перед ним вылезшая из выгребной ямы алкоголичка. Кажется, не так давно я считала, что Глуна в моем, земном, универе выставили бы вон за непрофессионализм? О, как я, оказывается, ошибалась! Человек, который сидел сейчас рядом со мной, вел себя как настоящий, опытный преподаватель со стажем. Глун дал четкие и внятные разъяснения по первому пункту моего списка и дождался, когда я закончу конспектировать. После чего совершенно спокойно отреагировал на пару дополнительных вопросов, которые возникли у меня по ходу его рассказа. Потом снова заглянул в список и зачитал следующий вопрос. Этот, насколько мне помнилось, был записан как четвертый, но, едва куратор заговорил, стало ясно: по логике его действительно лучше было рассмотреть сейчас, потому что вопрос шел в жесткой связке с первым. Однако на удивление не было времени. И вообще, я очень боялась спугнуть момент. Поэтому отбросила в сторону страхи, сомнения и прочие ненужные эмоции и продолжила конспектировать. Как между нами завязался диалог? Без понятия. Но он таки случился. Наша маленькая лекция плавно перешла в подобие семинара, потом снова к монологу Глуна свернула и опять к обсуждению вернулась. Когда прокричал звонок, оповещающий об окончании последней пары, мы еще сидели. И расставаться не собирались. Это было интересно. Более того, это было здорово! Жаль только, мой мозг в конце концов не выдержал потока информации и в какой-то момент начал вскипать. Глун этот момент, как ни странно, поймал и предложил переключиться на другое. Этим «другим» оказались базовые жесты. Да-да, те самые! Я, к собственному стыду, ничего, кроме базового жеста «Ус», продемонстрировать не смогла, но Глун насмехаться не стал. Он терпеливо, показывал, как сложить пальцы в жест «Тин», и совершенно не ругался оттого, что мои попытки, раз за разом, заканчивались неудачей. — Как я и говорил, основная проблема в слабой гибкости твоих пальцев, — наконец сообщил куратор. — Смотри сюда… Дальше мне уже не жесты показывали, а упражнения из местной околомагической гимнастики, направленной на «разработку суставов». Я послушно повторяла и усиленно запоминала. И совсем не боялась ошибиться или забыть, потому что у меня появилась уверенность… нет, не в себе, а в Глуне. Просто я точно знала: забуду — напомнит, покажет еще раз. И есть вероятность, что даже не наорет при этом. А под конец занятия совсем уж удивительное случилось… — Ты молодец, — сказал Эмиль. — Не думал, что тебя будет так просто и так приятно учить. От такого заявления я окончательно растерялась, а брюнет добавил: — Еще какие-нибудь вопросы есть? Разумеется, он говорил не о списке, и даже не о жестах с гимнастикой, а так… И, возможно, это была риторика — то есть в действительности никаких вопросов фон Глун не ждал. Но я так долго была в изоляции и столько времени самостоятельно билась о стену поларской науки, что не воспользоваться такой возможностью не могла. А может быть, дело в перегрузе мозга, который во время занятия получила? Впрочем, неважно. Как бы там ни было, а я все-таки спросила. О маленьком, бессмысленном и изрядно попортившем в свое время кровь: — Лорд Глун, я читала учебник по «Философии магии Огня». — Я поморщилась, припоминая эту задвинутую на самую дальнюю полку книгу. — И там едва ли не на каждой странице, пишут о душе. И жрица Шанарин, — я снова поморщилась, как от ведра лимонов, — тоже о душе все время толковала. Да и вы… — а вот тут я свою мимику проконтролировала, хотя от воспоминаний о том, как Глун надзирательствовал на занятиях с Шанарин, тоже кривиться хотелось, — вы тоже об этом говорили. — А ты не понимаешь? Я отрицательно качнула головой. Говорить, что мне эта их «душа» до зубного скрежета противна, не стала. И вообще решила — это моя последняя попытка понять странную философию поларцев. — Но ты же открыла душу в танце. — Уголки мужественных губ дрогнули. — То есть что-то ты все-таки поняла. Отпираться не имело смысла, но в отличие от Глуна я знала — мое понимание было подсознательным и очень-очень зыбким. А при том, как меня загружали этой темой во время подготовки к танцу… в общем, хочу! Действительно хочу понять. — Видишь ли, Даша, — сказал Эмиль со вздохом, — наша магия, магия Огня, несколько отличается от магии других стихий. Ты ведь уже знаешь, что магу с высоким уровнем дара совершенно не обязательно иметь под рукой внешний источник пламени, чтобы создать заклинание? Я кивнула. — Так вот. Сильный маг призывает огонь, который живет в нем самом, внутри, вот здесь. — Куратор приложил руку к собственной груди, потом продолжил: — Именно поэтому, когда мы говорим о магии Огня, мы так часто вспоминаем душу. Огонь внутри нас. Но чтобы иметь возможность пользоваться этим безграничным по своей сути источником, нужно уметь открывать свою душу. Я не выдержала и скривилась опять, а Эмиль вновь улыбнулся. — Просто позволь себе ощутить силу своей души, — сказал куратор мягко. — Дай себе свободу. Разбей клетку. Аудиторию я покидала в смешанных чувствах. С одной стороны, все стало как-то понятнее, а с другой… базовые жесты и формулы заклинаний однозначно проще. Наверное, не надо забегать вперед и гнаться за силой. Наверное, сейчас лучше сосредоточиться на том, что удается. И учиться. Черт, кажется, я начинаю ненавидеть это слово. Глава двенадцатая Занятие с Глуном оказалось достаточно интересным, чтобы не думать о такой мелочи, как время. Поэтому я немного в этом самом времени потерялась. Зато мой желудок был четко убежден, что настала пора ужина. Именно поэтому, распрощавшись с куратором, я отправилась не в общагу, а в столовую. Не обманулась. В столовой было привычное столпотворение. Студиозусы всех курсов и факультетов ели, общались, смеялись. За нашим столиком тоже ничего особенного не происходило. И только Каст выглядел излишне мрачным и задумчивым. При моем появлении огневик нахмурился и поднялся с лавки, дабы пропустить на «положенное место» между ним и одним из мордоворотов. И на этом все — Каст ничего не сказал, ни о чем не спросил, и даже привычно облапать не попытался. Меня такой расклад не обрадовал. Слишком хорошо я изучила характер пижона, чтобы понимать — подобное поведение неспроста. И подозрения подтвердились: за столом Каст молчал, а вот через полчаса после ужина заявился на мой чердак. Вроде как в гости. Я поняла, кто именно пришел, едва расслышала стук в дверь. Кузя, который в этот момент как раз доедал добытые в столовой бутеры, тоже каким-то образом догадался. — Ка-а-ас, — закатив глаза, сообщил «котик». Но прятаться не стал, наоборот — бодро вернулся к уничтожению ужина. А я… Ну а что я? Что мне оставалось? Сделать вид, будто никого нет дома? Так глупо это. Тем более теперь, когда наши отношения еще не пришли, но явно находились на пути к какому-то пусть зыбкому, но равновесию. Поэтому я вздохнула, поправила волосы и, радуясь тому, что еще не переоделась в домашнюю одежду, а только сбросила мантию, направилась к двери. — Привет, — сказала я, едва распахнув дверь. Каст хмыкнул и, не дожидаясь приглашения, вошел. Помнится, первые визиты огневика вызывали паническую дрожь и одновременно желание схватить что-нибудь тяжелое и обрушить на «королевское» чело. А в этот раз мне было плевать. В этот раз меня даже не покоробил тот факт, что Каст лично закрыл дверь и задвинул все три щеколды. Зато небольшой бумажный сверток, который король факультета держал в руках, пробудил любопытство. — Что это? — спросила я. «Их величество» меня проигнорировал. Совершенно. Лишь едва мазнул взглядом, дернул плечом и, привстав на цыпочки, начал вглядываться в глубь чердака. Это продлилось с полминуты. Потом, усмотрев что-то, Каст подарил мне сдержанную, но мимолетную улыбку и уверенно направился к дивану. Та-ак. Это еще что за номер? Я с подозрением проследила за передвижением пижона. И то, что случилось дальше, заставило меня в буквальном смысле открыть рот. — Здорово, мелочь, — поприветствовал Каст твира и плюхнулся в кресло рядом с чайным столиком. Кузьма, который на этом самом столике трапезничал, оторвался от бутеров, недовольно покосился на огневика и вновь к еде вернулся. Пижона такая реакция Кузьмы совершенно не устроила. — Слушай, мелочь, ты извини, что я над тобой смеялся, — произнес он. — Просто сам понимаешь, твиры… вы… обычно совсем другую форму принимаете. Мой бордовый «котик» красноречиво фыркнул и продолжил ужинать. Отвлекаться на незначительный отвлекающий фактор в лице Каста он точно не собирался. Но «фактор» оказался на редкость упрямым. — Здорово ты тут все обустроил. — Огневик демонстративно огляделся. — А хлам в пространственный карман убрал, да? Кузьма опять фыркнул и принялся догрызать последний кусок колбасы. — Слушай, у меня тут кое-что есть… С этими словами парень положил на чайный столик тот самый сверток и принялся разворачивать. Я к тому времени подошла ближе, хотя вмешиваться в разговор не спешила. Зато теперь смогла отлично разглядеть, что именно приволок пижон. В свертке оказалось… сало! Большой такой шмат, с подкопченной корочкой и мясными прожилками. — Будешь? — подвинув угощение твиру, предложил Каст. Вот теперь Кузя замер. Прямо как был, с куском колбасы в зубах. А король факультета ловко извлек из-за голенища сапога нож и принялся этот шмат разделывать. Каст резал сало умело, на тонкие, аппетитные ломтики. И делал вид, будто изумление, проявившееся на мордочке твира, ему совершенно не льстит.