— Мы обещаем. — Нет! — ору я, задыхаясь от гнева. Рев шевелится, корёжась на земле, и стонет. Но моё облегчение длится недолго. — Убей его, — командует Вселяющая Ужас моему предку. — Ты дорог ей. Она и так уже на грани от ярости. Если ты убьёшь её истинного — прямо сейчас, у неё на глазах, — она станет нашей. Когти Несущего Ночь впиваются в мою душу, чёрные клыки вонзаются всё глубже. Мой разум погружается во тьму. Глаза наполняются слезами. Я царапаю свою грудь, раздирая кожу, но не могу до него добраться. Я не могу его остановить. Он пытается подчинить меня. — Кейлин, — хрипит Рев. Он так близко. Я падаю на колени рядом с его клеткой. Он тянется ко мне из-под корней, удерживающих его тело. Сморгнув слёзы, оборачиваюсь к предателю. — Если он умрёт от твоей руки, — продолжает Вселяющая Ужас; её взгляд прикован к Даррену, — я буду считать, что ты выполнил условия нашей сделки. Действуй. Прямо сейчас. Я встаю между своей парой и своим предком. Моя грудь вздымается, губы дрожат. Мгновение — всего мгновение — призрак колеблется. А затем ужас искажает его черты, и он бросается на меня с когтями и клыками. Рев кричит. Я не успеваю понять, что происходит, но уже через секунду я оказываюсь на коленях, что-то острое прижимается к моей спине. Грудь разрывает агония, что-то тёплое медленное распространяется. Я опускаю взгляд на свой живот, где торчит когтистая рука призрака в окружении серого вихрящегося дыма. — Я делаю это ради него, — голос, так похожий на голос Рева, но в то же время совсем другой, шепчет мне на ухо. — Это то, чего он давно хотел, но оказался слишком труслив, чтобы сделать самому. Он поблагодарит меня, когда это всё закончится. Моё сердце осыпается вниз, вновь разбитое на части. Багровая кровь несколькими ручейками льётся из чёрной раны, и я падаю на жёсткую землю. «Смерть будет милосердием», — произносит ещё один голос. Рев Только что Кейлин стояла надо мной, лицом к возможной угрозе, приготовившись яростно защищаться. А через секунду мой брат вонзает когти ей в спину. Что-то внутри меня надламывается, когда она падает на землю лицом вперёд. Мой карман нагревается, обжигая, как огонь, но мерцая, как ледяная пустота. Сквозь слёзы я вижу, как Рихган вынимает руку из тела Кейлин. С его дымчатой ладони капает кровь. Предок Кейлин набрасывается на него, взревев от гнева. — Нет! — орёт он. Я хватаюсь за корни, удерживающие меня в плену, обеими руками, горящими магией, которую я не контролирую. Раскалённая добела сила обжигает Вселяющую Ужас, выпуская меня, та шипит, но затем взрывается смехом. — Слишком поздно, мальчик. Я подползаю к Кейлин и резко переворачиваю её. Я не чувствую ничего, кроме страха за неё. Голова и сердце пульсируют одновременно, и кровь набатом стучит в ушах. Как это всё произошло? Я почти ничего не помню. Приспешник Вселяющей Ужас схватил меня и сжал шею, пока я не отключился. А когда я очнулся, Кейлин уже сражалась с ним — уверенные движения, острый взгляд, магия, исходящая от неё волнами. Я не знаю, как она сюда попала и как выторговала мою жизнь. Но знаю, что сейчас она истекает кровью, её черты потеряли решимость, а глаза потемнели. — Кейлин, — шепчу я, но тут же перехожу на крик с мольбой: — КЕЙЛИН! Она не может быть мертва. Она не могла умереть сейчас. Она не откликается. Никак не шевелится. Позади меня в схватку вступили призраки. Рядом лежит павшая мантикора. Дрожащими пальцами я нежно отодвигаю ткань её майки, чтобы взглянуть на рану. Кожа посерела, кровь стала такой же чёрной, как её магия. Мой резерв почти на нуле, но моя ладонь мерцает, откликаясь на моё желание спасти её. Я колеблюсь: разумно ли это? Может, лучше отпустить её? Вдруг, если я залечу тело, его захватит Несущий Ночь? Что, если я только зря потрачу силы? — Убей её, — бормочет измученный голос. — Она должна умереть. Окончательно. Это говорит предок Кейлин. Волосы на моих руках встают дыбом, когда железный клинок скатывается по наклонной поверхности скалы и ударяется о моё колено рукоятью. Дым плавно поднимается в небо там, где только что сражались два призрака, и в этот момент я понимаю, что Рихгана больше нет. Я не могу заставить себя почувствовать хоть что-то. Он любил меня. И если выберусь отсюда, то буду скорбеть. Но сейчас я думаю только о ней. Я поднимаю глаза, полные слёз, на призрака Кейлин. Прищуриваюсь, глядя на странное выражение его лица и слабое золотистое свечение в груди. — Я думал, ты хочешь, чтобы она выжила, а я умер. Призрак смотрит в алое небо, затянутое дымкой. — Он заберёт её жизнь, если ты не сделаешь этого раньше. Тело Кейлин дрожит у меня на руках, рот открыт в беззвучном крике. — Уже началось, — сообщает Вселяющая Ужас, но не двигается с места. Она не приближается к нам. — Кейлин! — Сделай это! Уничтожь её тело, чтобы он не смог его занять, — ревёт призрак. — Пусть она умрёт, думая, что я её предал, — шёпотом добавляет он. — Но это нужно сделать. — Нет, — бормочу я. Я не могу. Как он себе это представляет… — Ты слаб, — слова, срывающиеся с нежных губ Кейлин, звучат хрипло и зловеще. Это не её голос. Воздух леденеет в моих лёгких. Нет. — Теперь она моя, — губы Кейлин изгибаются в жестокой усмешке. — Нет! Паника и отчаяние охватывают меня, и магия вновь вспыхивает, оживая. Я направляю силу исцеления в её тело, жёстко и напролом. Всё её тело бьётся в конвульсиях, изо рта идёт пена — и вдруг Кейлин полностью замирает. Её рана перестаёт кровоточить, но не знаю, насколько ей на самом деле это помогло. Её глаза распахиваются, и они сияют золотистым светом, почти как лучи солнца. — Кейлин! — зову я. Эйфория накрывает меня. Сработало! — Убей меня, — хрипит она. — Пожалуйста. Её лицо искажает боль, чёрные слёзы текут по щекам. Кинжал у меня в руке. Железная рукоять, обсидиановое лезвие. Почти таким же был убит мой брат — с чего и началось всё это ужасное путешествие. Я прижимаю кинжал к её груди дрожащей рукой. Её мягкая плоть проминается под давлением. Я должен подчиниться её воле. На этот раз… Это единственный выход. Она во власти Несущего Ночь. Он похитил её душу и вот-вот получит контроль над телом. Борьба уже идёт. — Ты её не получишь, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Смерть будет милосердием, — шепчет она, её глаза чёрные. Я не понимаю, кто это говорит. Она или монстр внутри неё. Её зрачки горят алым. Он здесь. Он подчинил её. Она злорадно хохочет. — Ты опоздал. Я понимаю, что подвёл её. Это всё произошло, потому что её душа распалась на части. Потому что я недостаточно её любил. Если бы я стал лучше ради неё… Если бы сумел показать ей то, что вижу сам…