Это была моя задача как её истинной пары — спасти её. — Ты обещала, что не оставишь меня, — всхлипываю я. «Она ещё не потеряна, принц, — тихий голос раздаётся… внутри моей головы? — Возьми свой камень души. Он всё ещё тёплый. Её душа остаётся пока живой». — Кто ты? — шепчу я сквозь слёзы. Слова незнакомца эхом проносятся в моей голове, заставляя вспыхнуть надежду. Крошечный огонёк в темноте. И я чувствую это. Пульсирующее тепло в кармане. Сжав маленький камешек между двумя пальцами, я вытаскиваю его на свет. Это мой люмикамень, тот самый, который я подобрал перед тем балом во дворце Верховного двора. Это было как будто в прошлой жизнь. Всего лишь маленькая ягодка, со временем превратившаяся в камень, но… она светится. Мои глаза распахиваются. Призрак ахает. «У тебя есть дар к исцелению, какого нет ни у кого другого. У тебя есть сила, способная снять все их проклятья». — Ты спасёшь её, — шепчет призрак. У Кейлин начинаются судороги. Она выгибает спину. С чёрной жидкостью на губах она издаёт смешок. Чёрный дым, образующий фигуру предка моей истинной, светлеет, и золотистый свет, мерцающий в его груди, разгорается всё ярче. — Скажи ей, — просит он. — Скажи ей, что она спасла меня. У меня нет времени спрашивать, о чём это он. Или задаваться вопросом, что это за золотой свет. Его дымчатая магия растворяется на ветру. В этот раз, используя свою магию исцеления на Кейлин, я делаю это уверенно. Я сосредотачиваюсь величайшей тайне мироздания — магии истинных. Опасная и прекрасная, Кейлин воплощает собой всё, что я мечтал видеть в своей родственной душе. Моя рука сияет ярко-белым светом, и я прижимаю её к ране как можно сильнее. Закрываю глаза, чтобы не видеть, а чувствовать её. Её тёмную сущность, её загадочность и неуловимость, её красоту и решимость. В неё столько смелости. И доброты. И желания защищать. Когда я теряю ощущение пространства и времени, меня это не пугает. Я только сильнее погружаюсь в процесс. В неё. Это пустота — бескрайняя, беспросветная, брошенная. «Нет, — шепчу я в ответ на это ощущение. — Я никогда тебя не брошу, Кей». Резкий поры ветра. «Уходи, — требует Несущий Ночь. — Ты теперь на моей территории». Но я не обращаю внимания на его голос, потому что он не прав. Она всё ещё здесь. Я чувствую её. Слабый и угасающий, но всё ещё пульсирующий крошечный огонёк. Крохотная искорка среди груды остывшего угля. «Моя пара», — шепчу я. Искорка вспыхивает, но тут снова гаснет. Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как начинается буря. Цунами теней устремляется ко мне, но я вижу лишь её одну. Мой белый свет озаряет пустоту и устремляется прямиком к умирающей душе Кейлин, моей милой фейри теней. Кейлин Ни один ночной кошмар не сравнится с той агонией, что я чувствую, когда моя жизнь ускользает, уступая Несущему Ночь. Его острый коготь разрывает уже не тело, а душу. На этот раз я точно знаю, что он добрался до неё, до самой сути. Всё, чем я когда-либо была, есть и буду. Всё это в его когтях, и он это уничтожит. Я чувствую лишь боль. Это всё, что от меня осталось. И ничего больше уже не будет. Я тону, задыхаюсь, сгораю заживо и разрываюсь на части одновременно. Этому нет ни конца ни краю. Это продолжается целую вечность, не прекращаясь ни на секунду. «Я не оставлю тебя, Кей». Боль останавливается на мгновение. Но тут же вновь накрывает меня с головой. Эта сила хочет сокрушить моё слабое тело. Впереди маячит огромная волна. Я чувствую её приближение. Сильные руки хватают меня и удерживают, ласково успокаивая. Я не хочу, чтобы эти руки меня отпускали. Я принимаю его магию — не знаю как, но мне этого хочется. Мой спасательный круг. Рев Кейлин отчаянно втягивает воздух, цепляясь за мои руки. Я держу её, прижимая к своей груди. — Кейлин? Я едва ли смею надеяться. — Рев, — стонет она. Это она. Очнулась. Она со мной. Меня переполняет пугающая надежда, и я крепко сжимаю Кей в объятьях. — Что произошло? — спрашивает она. Её ногти впиваются в мою кожу, но мне плевать. Я готов вытерпеть любую боль, оно того стоит. Я сжимаю в ладони люмикамень. Он ярко светится. Моя пара здесь, со мной. — Я не знаю. Ни моего брата, ни её предка нигде не видно. Только мы вдвоём лежим у подножия горы. Как вдруг земля содрогается под нами, и нас накрывает огромная тень. — Думаете, вы победили? — её голос дрожит от ярости. Алые глаза Вселяющей Ужас зловеще моргают. Мы для неё не большее чем мошки. Назойливые грызуны, которые ей нужны. Питомцы. Рабы. Сглатываю. — Он подчинит её вновь. А даже если бы ей и вправду удалось сохранить душу благодаря тебе, то что это меняет? Что вы теперь будете делать? — шепчет она, насмехаясь. Её пальцы-ветви переплетаются, точно неповоротливые змеи. Её корни извиваются, как паучьи лапки, из-за чего земля постоянно трясётся. Я оглядываюсь через плечо. До Греховных Врат несколько километров. Кейлин тяжело дышит, её тело обмякло. Она не сможет уйти сама, не с такой раной, да и кто знает, в каком она сейчас душевном состоянии. Вселяющая Ужас права: я понятия не имею, как близко Кейлин к тому, чтобы уступить. Тьма внутри неё никуда не делась. Сейчас она под контролем, но надолго ли? — Стоит мне раздробить твой череп, и она снова потеряет контроль, — клыкастый рот изгибается в ухмылке. — Сможешь ли ты спастись от меня и всех моих друзей? Я вздрагиваю, когда раздаются завывания. Сначала где-то вдалеке, но они быстро нарастают. Я перетягиваю Кейлин к себе на колени, убаюкивая. Её глаза прикрыты, но я чувствую в ней огонь, её мышцы расслаблены. Крепко держу её в руках, понимая, что спас её от страшной участи лишь на время. Из болота выныривают искривлённые серые конечности, и несколько тел вытаскивают себя на берег. Они ползут, потому что ходить не могут. Я в ужасе смотрю на эти оживающие трупы. Их сотни. Тысячи. У меня падает челюсть. Внезапно появляется призрак — вылетает из Огненной Стены и направляется к нам. За ним следует армия. Их так много, что за ними не видно даже того слабого дневного света, который пробивается в это место. Орда послушных призраков откликнулась на зов Вселяющей Ужас и создала такую тень, что день за считанные секунды превратился в ночь. — Теперь ты видишь, насколько беспросветно ваше будущее, принц? Я зажмуриваюсь, чувствуя тяжесть клинка в руке. Мы оба умрём. Ну, смерть для неё меньшее из двух зол. — Если только, — мурлычет Вселяющая Ужас, — ты не захочешь заключить со мной сделку. Моё дыхание судорожное, отрывистое. Кейлин начинает шевелиться и обхватывает рукой мою шею. Она подтягивается вверх, к моему уху, её пальцы впиваются в меня жёстко, отчаянно. — Нет, — выдыхает она, не добавляя ничего больше. — Нет, — эхом повторяю я, и она вновь расслабляется. — Ты даже не выслушал, что я собираюсь предложить.