– Мы должны вывести Флипа на чистую воду! Я помогу вам всем, чем смогу, естественно, за небольшое вознаграждение. – Простите, мисс Остин, но я не следователь, и решать, кто виновен, а кто нет, не в моей компетенции. Мисс Остин на мгновение скривилась, выдав тем самым свои истинные чувства, но почти сразу сумела взять себя в руки. – Вы святая! – прочувствованно воскликнула она. – В вас столько сострадания и невинности! Я изумленно приподняла брови, совсем не понимая, как она смогла разглядеть во мне святость. – Вы способны простить убийцу и даже приютить его! – Пожалуйста, не называйте Флипа убийцей, – мягко попросила я. На некоторое время женщина замолчала, уделив все свое внимание еде, но по всему было видно, что мисс Остин есть о чем спросить. Она то и дело с интересом поглядывала на меня, не решаясь начать диалог. – А что следователь? Он обыскивал дом? – наконец, когда уже подали чай, светски поинтересовалась она. – Да, обыски уже были. – Им удалось что-то найти? Я отчетливо уловила волнение в голосе мисс Остин, ее маленькие светло-голубые глаза тревожно забегали. В памяти вдруг всплыл момент, когда дух деда напугал ее до обморока. Она очень хотела попасть в его спальню. – На месте преступления – нет, – загадочно произнесла я, решив проверить одну внезапно возникшую догадку. – А в других местах? Они же обыскали весь дом? Женщина волновалась. Теперь, еще немного понаблюдав за ней, я могла утверждать это с уверенностью. – Обыскивали спальню, гостиную, галерею, – солгала я, перечислив все места, в которых была мисс Остин, приходя в особняк после смерти мистера Бреннона. – И что? Что они искали? – жадно спросила она. – Какие-то письма с угрозами. Оказывается, деда шантажировали. – Это ведь могли быть и старые письма, верно? – с надеждой спросила она. – Доминик был богат, его часто пытались шантажировать. Может быть, те бумажки уже многие годы хранились под кроватью. – Мисс Остин нервно хихикнула. А ведь я ничего не говорила ей о том, где нашли письма. Ни одного слова о спальне деда и тем более о кровати. – Под кроватью? – Я вопросительно приподняла бровь. – Нет, вы что-то путаете, кажется, письма нашли в кабинете. – Я намеренно попыталась ввести мисс Остин в заблуждение. Мне необходимо было больше информации. Теперь я была почти уверена, что в тот раз она проникла в спальню деда именно из-за писем. В идеале мне нужно заманить ее туда и сейчас, чтобы проверить, станет ли она что-нибудь искать. – Это все так… волнительно. – Не волнуйтесь, уверена, мистер Уотсон уже выяснил, когда и кто написал те письма. Я сказала это совершенно спокойно, помешивая в чашке чайной ложечкой. Но я никак не ожидала от мисс Остин реакции, что последовала после моих слов. Она потеряла сознание. На этот раз, похоже, на самом деле. – Уайлд! Мисс Остин плохо! – крикнула я. Дворецкий появился в то же мгновение, уже держа наготове нюхательную соль. – Что случилось на этот раз? – слегка раздраженно спросил он. – Не знаю, ей просто стало плохо, – пожала плечами я. На самом деле у меня не осталось сомнений в том, что мисс Остин имеет отношение к письмам с угрозами. Если это не так, то откуда ей знать, где они хранились, и с чего бы падать в обморок при упоминании о разоблачении их написавшего? Пока Уайлд приводил ее в чувство, я решила, что в этот раз медлить не буду, и покинула столовую. В гостиной я нашла сигнальные искры для патруля и, выйдя на крыльцо, выпустила в воздух одну из них. Я не собиралась сама допрашивать мисс Остин, пусть это сделают патрульные. А пока они не явились, я попытаюсь узнать кое-какую информацию и для себя. Когда я вернулась в столовую, мисс Остин уже пришла в себя и с жадностью пила воду из высокого хрустального стакана. – Как вы? – поинтересовалась я. – Все в порядке, милая, просто возраст. И этот дом, он навевает столько воспоминаний! – Много времени проводили здесь? – Да, очень много, мы с Домиником были здесь счастливы. – Мисс Остин попыталась улыбнуться, но то ли от волнения, то ли от излишнего лицемерия вышел лишь кривой оскал. – Вы не позволите мне ненадолго зайти в его спальню? – Конечно, мисс Остин, – милостиво разрешила я, теперь уже окончательно уверившись в справедливости своих подозрений. Женщина вскочила со стула, будто это не она только что лежала без чувств, и почти выбежала из столовой. Уайлд изумленно взглянул ей вслед, я же хитро улыбнулась и, поманив его за собой, пошла за мисс Остин, стараясь ступать неслышно. Она плотно прикрыла за собой дверь в спальню, лишая нас возможности что-либо увидеть. Однако Уайлд оказался на редкость догадливым человеком. Он поманил меня чуть дальше по коридору и, остановившись у одной из картин, немного сдвинул ее, открывая небольшое круглое отверстие в стене. В миниатюрный глазок было отлично видно, как мисс Остин шарит под кроватью в поисках чего-то. – Уайлд, нужно запереть дверь спальни, – шепотом попросила я. Теперь я точно должна задержать мисс Остин до появления патруля. Дворецкий кивнул и поспешил за ключом, оставив меня одну. В это время мисс Остин встала с колен и отряхнула подол бледно-розового платья. Я приготовилась броситься к двери и удерживать ее до тех пор, пока Уайлд не принесет ключи, но женщина обошла кровать и снова опустилась на колени, уже с другой стороны. Я с облегчением выдохнула, когда в коридоре послышались шаги, но, прислушавшись, поняла, что Уайлд идет не один. – Что у вас случилось, мисс Ломаш? – поинтересовался шествующий перед дворецким мистер Уотсон. Я лишь приложила палец к губам и жестом подозвала следователя к себе. Когда мы вместе посмотрели в отверстие в стене, мисс Остин уже поднялась с колен и настороженно смотрела на дверь. – Вы заперли несчастную женщину в спальне покойного? – недоуменно спросил мистер Уотсон, даже не думая сбавлять громкость голоса. Мисс Остин наверняка услышала его, поэтому я подошла к двери и распахнула ее. – Мисс Остин, что вы искали здесь? – уверенно спросила я. – Н-ничего, – сбивчиво ответила она. – Я просто хотела побыть в спальне Доминика. – Да-да, именно поэтому шарили под кроватью и упали в обморок при упоминании писем с угрозами. – Я повернулась к мистеру Уотсону, справедливо рассудив, что чистосердечного признания от мисс Остин ждать не приходится. – Помните тот день, когда вы осматривали кабинет деда, мистер Уотсон? – Естественно, – растерянно отозвался следователь. – В тот день мисс Остин была здесь и очень просила, чтобы ей дали побыть в спальне наедине со своими воспоминаниями, но призрак мистера Бреннона напугал ее, и ей пришлось покинуть спальню. В тот же день мы с мистером Хидсом нашли под этой кроватью те самые письма, которые мой поверенный передал вам. Сегодня за обедом я намекнула мисс Остин о том, что вы ищете некие письма с угрозами, после чего она снова попросила разрешения побыть здесь в одиночестве. Естественно, я позволила, а когда мы с Уайлдом заглянули в спальню, она что-то искала под кроватью. Мисс Остин страдальчески закатила глаза и наверняка планировала очередной обморок. Следователь же некоторое время, прищурившись, смотрел на меня. – То есть сейчас вы пытаетесь обвинить в чем-то мисс Остин, не имея доказательств? – ехидно поинтересовался он. – Я просто озвучила вам вполне обоснованные подозрения. – Вы вызвали патруль из-за простых подозрений? – Вот именно, я вызвала патруль, а явились вы, – процедила я, глядя ему в глаза. В душе кипело и бушевало негодование. Выходит, обвинять меня на основании простых подозрений можно, а других – нет? Или можно, но только самому мистеру Уотсону? – Мисс Остин, что вы искали под кроватью? – Следователь первым отвел взгляд и повернулся к женщине. – Свои личные вещи, – тихо ответила она. – Точнее, одну деталь женского туалета. – Мисс Остин густо покраснела, а я в очередной раз поразилась ее актерской игре. Совсем некачественно, но и подкопаться не к чему. – Мисс Остин, вы можете быть свободны, – благодушно проговорил следователь. – Извините мисс Ломаш за эту сцену. Она еще молода и склонна совершать необдуманные поступки. Мисс Остин величественно кивнула и, окинув меня презрительным взглядом, направилась прочь. Уайлд поспешил проводить гостью. – Почему вы не берете в расчет сказанное мной? – глухо спросила я. Сомнений в том, что мисс Остин связана с письмами, у меня не было. Может, это она убила деда? Почему он даже не допускает подобной мысли? Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, следователь взял меня под локоток и настойчиво повел в комнату, а когда мы оказались в спальне, плотно прикрыл дверь. – Поздравляю! Вы чуть не разрушили мой план! – прошипел он. – Я? Каким образом? – Я была не просто удивлена таким заявлением, оно вогнало меня в ступор. – Да, те письма написала мисс Остин, довольны? Более того, мне известно, что именно она выкрала их из кабинета вашего покойного деда и перепрятала под кроватью. Не знаю, по каким причинам она не смогла вынести их из дома. – То есть вы знали это? Почему же тогда не задержали ее?! – Наши маги провели все соответствующие проверки еще утром и выяснили, что письма написаны рукой мисс Остин, и наша пифия отчетливо увидела, как корреспонденцию перемещали из кабинета сюда. Но она не может быть убийцей. – Почему? – Я искренне недоумевала. – Она шантажировала деда! Вы должны арестовать ее! Я требую, чтобы вы выполняли свою работу! – Я и так выполняю свою работу, а вы пытаетесь мешать мне! – не менее яростно, чем я, воскликнул мистер Уотсон. – Мисс Остин – пешка! Она человек, который писал и подбрасывал письма, но не их настоящий автор! Она даже не знает, что в них было написано. – Откуда вы знаете? – На бумаге отчетливые следы магии принуждения и забвения. Нет сомнений, что писавшего заставили это сделать. Сегодня, когда мисс Остин была на допросе, она подписала несколько бумаг, так мы узнали, что письма – ее рук дело, но содержание она придумала не сама. Я упрямо поджала губы, все равно пребывая в полной уверенности, что мисс Остин необходимо задержать. Позже до меня дошло еще кое-что: мистер Уотсон с самого начала знал, что я не убийца. Иначе зачем ему сейчас рассказывать все это мне? Интересно, а может ли быть так, что я, как и мисс Остин, просто пешка в чьей-то большой игре?