– Порошок? – задумчиво повторил Ян. Мне показалось, он что-то понял, но почему-то не сказал мне. – Готово! – наконец возвестил Николай и продемонстрировал нам шкатулку без крышки. Уже издалека я отчетливо видела содержимое шкатулки – это были бумаги. При близком рассмотрении это оказались письма, адресованные мистеру Бреннону. – Письма. – Интересно, что в них, раз дед хранил их в ячейке? Желание прочесть все немедленно было нестерпимым. – Мы же не станем читать их здесь? – заметив мой алчный взгляд, покачал головой Ян. Пришлось согласиться: читать здесь небезопасно. Ян сгреб всю корреспонденцию с верстака, положив на освободившееся место блестящий золотой кругляш. Николай неуверенно отодвинул от себя монету. – Не надо. В прошлый раз я оплошал. – Брось, – хитро ухмыльнулся Ян, снова пододвигая монету к здоровяку. – Это магия, тут ты бессилен. Он подошел ко мне и, взяв под локоток, повел прочь из кузницы. – Всего доброго, Николай! – на ходу крикнула я, но ответа кузнеца не услышала, потому что мы уже входили в дом. Мы не стали дожидаться нашу провожатую, поспешно прошли через дом и покинули его. Ян спрятал бумаги под плащ, чтобы не замочить, и уверенно привел меня к карете. – Похоже, сейчас мы узнаем массу интересного о мистере Доминике Бренноне, – улыбнулся он, выкладывая бумаги на сиденье между нами, и взял самое верхнее письмо. – Это от мистера Кита Леена. – Друг деда, один из членов ордена, – вспомнила я и подалась ближе к Яну. Дверца кареты резко распахнулась, впуская холодный воздух улицы. – Куда едем? – спросил уставший ждать указаний кучер. – В резиденцию мистера Эмиля Хидса, – распорядился Ян и вернулся к письму. – Читай вслух, – робко попросила я, осознав, что мне будет весьма проблематично разобрать почерк мистера Леена. – «Здравствуй, дорогой друг. Как обстоят дела в Меренске? После твоего последнего письма я долго думал и понял наконец, что ты все сделал правильно. У нас всегда хватало врагов, и кто знает, может быть, если бы ты не выдумал эту историю с гибелью Адама, они добрались бы до него как раз в день его тридцатилетия. Как бы мы ни старались безвозвратно уничтожить руку, ничего не выходит. Нам всем приходится хранить части этой заразы, и они непрестанно тянутся друг к другу. Кто знает, может быть, когда мы уничтожим всех приверженцев культа дивалов, снова сможем вернуться домой, повидать старых друзей и спокойно встретить старость. Ты пошел на великие жертвы, друг мой, ты потерял семью, но помни, Доминик: мы боремся за благо всей Диосты, ведь дивал, даже один, способен нанести страшный урон. Жду твоих писем. Твой друг Кит Леен». – Отец жив! – выкрикнула я, не в силах сдержать облегчения. В глубине души я и не сомневалась в этом, но в свете всей информации последних дней дурные мысли о том, что мой настоящий отец все же погиб, меня посещали. Теперь я была уверена хотя бы в том, что дед выдумал смерть своего сына. Зачем? Ответа на этот вопрос у меня пока не было, но, судя по этому письму, отцу могла угрожать опасность, как-то связанная с днем его тридцатилетия. Нужно узнать об этом подробнее. – Я, безусловно, разделяю твое счастье, душа моя, – глухо сказал Ян, – но меня больше заинтересовал культ дивалов. – Разве у этих чудовищ может быть культ? – Психов в мире полно. Чему только не поклоняются люди, иногда диву даешься. Ян говорил отстраненно и очень медленно, что-то обдумывая. – Ты слышал о подобном раньше? – Случалось. Еще во время работы в Глонвуде. И боюсь, тебе очень не понравится то, во что они верят. – Он оторвал взгляд от окна и посмотрел на меня. – Была группа людей, которые называли себя адептами культа дивалов. Обычные психи, пьяницы, блаженные даже были. Так вот, они верили в дивалов как в богов. Какой-то двинутый псевдопророк предрек однажды, что последний дивал, восставший из мертвых, обеспечит всем его приверженцам вечную жизнь. – Бред какой-то! – возмутилась я. – Дивалов нет! Их перебросили в их мир, и проход открыть невозможно! – Да-да, я тоже так думал. Раньше. Я замерла, с интересом глядя на Яна. В отличие от него я никогда не слышала ни о каком культе дивалов. Да и вообще все, что я знаю об этих чудовищах, ограничивается общими сведениями. Они враги, бессмертные и беспощадные. Дивала можно умертвить, хоть и с большим трудом, а вот душу его не истребить. После гибели тела душа остается жить. В их мире после потери тела она просто переселяется в новое вместилище и проживает следующую жизнь. Тела же жителей Диосты, видимо, слишком слабы для сильных душ дивалов, и потому тело простого человека погибает уже после нескольких дней ношения бессмертной души. Вот и все. Еще их было всего шестеро, жалкая горстка, но они смогли ввергнуть во тьму всю Диосту, беспощадно уничтожая магию, поглощая ее, оставляя за собой трупы магов, лишенных сил. – Так вот, раньше я был уверен, что все это бредни и дивалы уничтожены, но сейчас сомневаюсь. – Не сомневайся, если бы эти твари существовали, Диоста уже пала бы, – возразила я. – Адепты их культа твердили, что один из дивалов не покинул Диосту. По общеизвестным данным их было шесть, но они утверждали, что существовал и седьмой. Его тело убили, а душа осталась в нашем мире. Воскресить бессмертную душу может лишь родная кровь убившего тело. Если верить пророчеству, то воскресит душу дивала именно мужчина, тридцати лет от роду, который будет кровной родней того, кто убил седьмого. Улавливаешь? – То есть, возможно, они считают, что седьмого дивала убил мой дед? – не веря в собственные слова, спросила я. – Может, именно поэтому в письме сказано про тридцатилетие твоего отца. – Это могло бы многое объяснить, – пробормотала я. По крайней мере, это могло бы объяснить порыв деда объявить своего единственного сына погибшим. Ян задумчиво барабанил пальцами по сиденью, глядя в пустоту. – Нужно читать дальше, – предложила я, понимая, что информации по-прежнему мало. Но вместо того, чтобы взять в руки очередное письмо, Ян побарабанил кулаком по стенке кареты, призывая кучера остановиться. – Что ты делаешь? – хмуро спросила я. Как раз в этот момент дверца кареты отворилась, являя нам заинтересованное лицо кучера. – Резиденция отца отменяется, – сообщил Ян. – Едем на Кустовую улицу, навестим моего старого друга мистера Уотсона. Кучер понятливо кивнул и закрыл дверцу. Я же удивленно уставилась на Яна. – Не задавай ненужных вопросов, Катарина, – устало проговорил он. – Если все действительно обстоит так, как я думаю, Денери даже не представляет, во что ввязался. Глава 12 Откровенно говоря, мне совершенно не хотелось встречаться со следователем. Воспоминания о моем первом дне в Меренске еще были живы в памяти. Денери Уотсон изначально просто издевался надо мной! Он безосновательно обвинил меня в убийстве, хотя знал, что я невиновна, запретил покидать город, и вообще складывалось ощущение, будто он уготовил мне участь быть живой мишенью для преступника. Конечно, недавний рассказ Яна заставил меня испытать к мистеру Уотсону еще одно чувство – жалость, но помимо него была еще обида и всепоглощающая злость. Но также я могла понять и Яна – он хотел предупредить друга о том, что все это может оказаться куда серьезнее, чем просто пара убийств, – и только поэтому продолжала покорно сидеть в карете. Думаю, ему действительно станет легче, если он предупредит мистера Уотсона. – Еще письмо от мистера Саируса, – вырвал меня из размышлений размеренный голос Яна. – Это совсем свежее, и полгода не прошло. Я взглянула на лист бумаги, который сжимал в руке поверенный, и робко кивнула. Напряжение между нами нарастало по непонятным причинам. Я чувствовала обиду, а Ян был заметно встревожен. С какой бы легкостью он ни говорил об их с мистером Уотсоном размолвке, было видно, что тот по-прежнему дорог ему. – Здравствуй, дорогой друг, – тем временем начал читать Ян. – После твоего письма я принял непростое решение. Пришло время возвращаться! Как ты знаешь, я пал жертвой пагубных пристрастий и за время жизни в Глонвуде потерял почти все свое состояние. Но что-то подсказывает мне, что, вернувшись в Меренск, я смогу наладить свою жизнь. Перед моими глазами тут же возникла картинка: старый, обшарпанный дом с хлипкими окнами, кострище посреди просторной комнаты и мистер Саирус – если верить этому письму, вернувшийся в родной город, чтобы наладить свою жизнь. Мертвый и одинокий в своей бедно обставленной спальне. Видимо, ничего не вышло. Жаль. Почему-то мне стало безмерно жаль деда и его «дорогих друзей». Ян тем временем продолжал читать: – И своим возвращением я обязан именно тебе! Ты сумел разворошить это осиное гнездо и вычислить того, кто все эти годы был угрозой для нас. Теперь я понимаю, почему мистер Эдсон столько лет держал тебя подле себя. Он знал, что именно твой потомок может дать новую жизнь бессмертной душе. Мы поступили верно, создав иллюзию того, что бросили руку в озеро Тишь. Западные горы всегда были опасным местом, и я нисколько не удивлен, что мистер Эдсон и его подельник мистер Тарсон нашли там свою погибель. Опасности больше нет, друг мой! И это все благодаря тебе, Доминик! Скоро, очень скоро я вернусь домой, и мы сможем обсудить все это, больше не опасаясь за наши жизни и жизни наших родных. Ян замолчал, а я с удивлением почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Мистер Саирус так и не смог спокойно встретить старость в Ростолье. Видимо, дед ошибся и угроза не миновала. – Катарина, не вздумай плакать, – очень тихо, но настойчиво попросил Ян, который и сам заметно погрустнел после прочтения письма. – Приехали, – возвестил открывший дверцу кучер. Я вздрогнула и, отогнав нахлынувшую печаль, задумчиво посмотрела на мокрую мостовую. Ян встал, вышел из кареты и подал мне руку. – Пойдем предупредим этого оболтуса, что не время геройствовать. Я молча вышла, поежившись под порывом холодного ветра. Неужели все дело в руке? Столько смертей лишь из-за веры в то, что душа одного из дивалов осталась здесь. В голове не укладывалось, что кто-то может совершить зло во имя возрождения зла еще большего. – Ян, – робко позвала я, на мгновение сбившись с шага, – а может, не стоит впутывать в это мистера Уотсона? Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая продолжения. – Он работает в патруле, как и мистер Тарсон, который, как я поняла из письма, был врагом. И потом, наш преступник – он же знает все наперед, всегда на шаг впереди нас! – Я пыталась как можно корректнее выразить свои мысли. Неожиданно Ян рассмеялся, обнял меня за талию и, не стесняясь прохожих, легонько поцеловал в нос. – Ты действительно подумала, что Денери может быть убийцей? – совершенно верно понял он мой намек.