– Еще подумала, что это странно, то что мистер Уотсон так просто рассказал тебе о своих планах, несмотря на то что случилось между вами. – Денери далеко не дурак, душа моя, и понял, что дело касается не только его, но и безопасности Диосты в целом. – Выходит, он и правда знал то же, что и мы? – на всякий случай спросила я. – Тогда почему искал целый артефакт, а не его части? – Он не знал про артефакт точно, лишь догадывался, это одна из версий. Ян терпеливо отвечал на все мои вопросы, не выражая недовольства тем, что я его разбудила. Его сердце билось ровно, размеренно, словно гипнотизируя меня своими сильными, уверенными ударами, и ко мне постепенно возвращалось спокойствие. Сейчас я действительно верила, что рядом с Яном мне ничто не угрожает. – Думаю, Деш действовал не в одиночку, – тихо сказала я. – И тут я с тобой согласен. Но когда Денери задержит его, уверен, что станет гораздо проще добраться до его сообщников. Вскоре за окном кареты значительно посветлело, а дорога стала более ровной. Мы въехали в Ростолье аккурат перед рассветом, а с первыми лучами вступившего в свои права солнца остановились у портального вокзала. Арка перехода сверкала, переливаясь багровыми всполохами, пока контролеры с усилием раздвигали пространство, чтобы выпустить прибывших. Ян покинул карету и переминался с ноги на ногу у самого выхода из портала, явно волнуясь перед встречей с давним другом. Я же внимательно следила за всем происходящим из окна кареты. Мистер Уотсон покинул портал одним из первых. Остановился рядом с контролерами, позволяя им проверить слепок его ауры, и сразу же направился к Яну. Я вдруг вспомнила, что Джейми по каким-то причинам не выпустили из портала. Нужно обязательно расспросить об этом мистера Уотсона, потому что мне казалось, что именно он отдал соответствующий приказ местным контролерам. Откровенно говоря, только когда мужчины, торопливо обменявшись приветствиями, направились к карете, я наконец-то выдохнула. Очень уж не хотелось, чтобы вместо следователя мы получили еще один труп. – Мисс Ломаш? – Следователь недоуменно взглянул на меня, замерев у открытой дверцы кареты. – Доброе утро, мистер Уотсон. – Денери, входи скорее, я сейчас промокну до нитки, – ворчливо поторопил Ян. Только после этого следователь легко поднялся в карету и занял место напротив меня, Ян же устроился рядом со мной, ожесточенно стряхивая крупные капли дождя с плаща и растрепавшихся волос. – Не думал, что мистер Хидс потащит вас с собой, – недовольно проговорил следователь, обращаясь при этом исключительно к Яну. Мне стало немного неловко, но Ян, почувствовав мое состояние, успокаивающе положил свою руку поверх моей руки. – Катарина имеет право знать все, – уверенно сказал он. – Она сильно пострадала от этой истории и всячески помогает мне на протяжении всего времени своего пребывания в Меренске, тем более именно она сейчас является главным источником информации о планах мистера Деша. – Мне бы не хотелось разглашать столь секретные подробности в присутствии посторонних. – Мистер Уотсон упрямо поджал губы, не собираясь отступать. – Катарина не посторонняя, – возразил Ян, – она знает все, что известно мне. Мистер Уотсон лишь неопределенно хмыкнул, взглянув на меня с нескрываемым интересом. Было видно, что разговор с Яном ему дается с трудом, а еще мне почему-то казалось, что он не хотел бы, чтобы я знала про ту историю с его возлюбленной. Наверное, любому мужчине было бы неприятно, если бы его любовные неудачи становились достоянием общественности. – Возвращаемся! – крикнул Ян кучеру, и карета резко тронулась с места. Раздался мерный цокот копыт по мостовой, к которому добавились глухие удары крупных капель усилившегося к рассвету дождя, и напряженная тишина схлынула. – Ладно, – наконец выдохнул мистер Уотсон, – я все равно собирался поговорить с вами, мисс Ломаш, о ваших видениях. – Он устало помассировал виски и откинулся на спинку сиденья. Я рассматривала следователя и не узнавала его. То ли мужчина так сильно устал, что под глазами залегли глубокие тени, а щеки значительно впали, то ли заболел во время своих путешествий. Такое чувство, будто мистер Уотсон не спал и не ел несколько суток, хотя в моем видении следователь был еще свежим и довольно бодрым. – Вы, наверное, устали, – несмело предположила я. – Может быть, поспите в пути, а как приедем, я вам все расскажу? – Мисс Ломаш, дело, которым я занимаюсь, не терпит отлагательств! – взвился следователь. – Вы что, не понимаете, что на кону жизни людей?! Хотя откуда вам понять, если вы имели неосторожность связаться с Яном Хидсом! Этот человек не умеет уважать чувства других, не ценит ни дружбу, ни любовь, и вы, вероятно, такая же. Такие люди, безусловно, могут спокойно спать, пока вокруг убивают невиновных, или устраивать свою личную жизнь на фоне всеобщего страха. Гневная тирада мистера Уотсона ввергла меня в ступор. Я молча смотрела на него, не в силах узнать довольно спокойного мужчину, с которым мне приходилось говорить ранее. Молчание нарушил Ян, которого, видимо, задели слова бывшего друга. – Если я такой подонок, то почему ты попросил встретить тебя? Почему стал посвящать меня в свои великие тайны следствия? Почему не отказался вообще иметь дело со мной, когда я вчера связался с тобой? Или ты с твоим характером уже растерял всех союзников? Голос Яна я не узнала – он был ледяным от бешенства, хотя Ян не повышал тона, и именно это пугало. Я взглянула на следователя в ожидании очередной порции гадостей, но вместо этого увидела, как глаза мужчины медленно закатываются и он кулем оседает на сиденье, заваливаясь набок. Я вскрикнула и испуганно приложила руку ко рту. Ян мгновенно пересел на сиденье рядом с мистером Уотсоном и попытался нащупать на его шее биение пульса. – Он жив. Наверное, обморок. Поддерживая рукой голову мистера Уотсона, Ян вглядывался в его глаза, видимо пытаясь понять причины недомогания. – Он плохо выглядит, переутомился, наверное, – облегченно выдохнув, сказала я и принялась искать нюхательную соль в сумочке. – Или на него что-то воздействует, – прищурившись, проговорил Ян и принялся бесцеремонно обшаривать карманы бывшего друга. Вскоре он извлек что-то завернутое в измятый платок. – Пальцы, два, – констатировал Ян. – Думаешь, он говорил все это под действием артефакта? – с сомнением спросила я, откупоривая баночку с солью. Нет, я, конечно, знала, что под действием древних сил у человека может помутиться рассудок, но говорил мистер Уотсон вполне искренне, так что подозреваю, что если наличие артефакта как-то и повлияло на его слова, то не сильно. Может быть, сила просто заставила его сказать все, что он думает в самом деле. – А ты приведи его в чувство, как раз и узнаем, – хмыкнул Ян, пряча свою находку во внутренний карман. – Не хватает одного пальца. Должно быть три, – озабоченно проговорил Ян. – Давай, душа моя, буди этого спящего принца, будем разбираться. Я послушно пересела к мистеру Уотсону и провела баночкой перед его носом, потом еще раз и еще, пока следователь не открыл мутные после потери чувств глаза. Странно, но теперь мистер Уотсон был действительно более свежим, даже как будто и тени усталости из-под глаз ушли. Неужели действительно действие артефакта? Мистер Уотсон недоуменно переводил взгляд с меня на Яна, словно что-то соображая, а после и вовсе отвернулся к окну, пытаясь не встречаться с нами взглядом. – Простите, мисс Ломаш, – после мучительно долгой паузы произнес он. – Не знаю, что на меня нашло, право слово. – Ничего, я не сержусь, – поспешила заверить я. – Мы думаем, что это ваши находки так повлияли на ваше сознание. – Я тоже жду извинений, – словно невзначай проговорил Ян. – Ну уж нет! – Мистер Уотсон сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – Тебе я и вправду сказал все, что думаю! – Иного я и не ждал. – Ян невозмутимо пожал плечами. – Раз дружбу не вернуть, предлагаю временное перемирие, пока не распутаем это дело. – Он протянул руку следователю. Мистер Уотсон почти не колебался, и произошло примирительное рукопожатие. Пусть договор временный, но и это уже прогресс, а там, кто знает, быть может, они снова смогут стать друзьями. – Мистер Уотсон, вы привезли только два пальца, – начала я, – но не хватает трех. – Не хватает? – Следователь недоуменно взглянул на меня, потом перевел взгляд на Яна и уверенно кивнул собственным мыслям. – Так, давайте-ка сразу разберемся, что вам известно об этом артефакте? – Э нет, – Ян прищурился, как довольный кот, нежащийся после долгого сна, – давай-ка сначала ты расскажешь нам о ходе своего сверхсекретного расследования, а там, глядишь, и мы захотим поделиться с тобой своими достижениями. Следователь снова сжал кулаки, но сдержался и грубить не стал. Интересно, что такого сказал ему Ян при мысленном общении, что он готов раскрыть нам ход своего расследования? – Я расскажу, но только потому, что видения мисс Ломаш, о которых ты говорил, могут быть весьма ценными для следствия. Ах вон оно что. Оказывается, Ян выменял информацию о ходе расследования на мои видения. Я не имела ничего против, разве что мне не понравилось, что Ян не предупредил меня об этом. – То, что это не простое убийство, я понял сразу, – заговорил мистер Уотсон, – слишком уж странный преступник. Использование яда, который изобрела мисс Ломаш, а также то, что она получила состояние, – это все было похоже на весьма очевидную и бездарную подставу. Чтобы усыпить бдительность злоумышленника, я принялся направо и налево рассказывать о своих подозрениях в адрес мисс Ломаш. Как ни странно, почти никто в патруле не верил в ее виновность, кроме Кларенса Деша. Вот он искренне подозревал вас. – Взгляд следователя метнулся ко мне. – Это было мне на руку, потому что, пока в патруле были люди, уверенные в вашей виновности, вас можно было держать в Меренске. – Но зачем вам было держать меня в Меренске? – недоуменно спросила я, прервав рассказ следователя. – Во-первых, я счел, что, раз вас хотят подставить, значит, вы интересны убийце. Думаю, он планировал устранить вас, но убить почему-то не мог. Во-вторых, пока я явно подозреваю вас, настоящий преступник может расслабиться и сделать ошибку. – Мистер Уотсон развел руками в извиняющемся жесте. – Это ужасно, потому что вы даже не представляете, что мне пришлось пережить, – обиженно сообщила я. – Мне пришлось нанимать поверенного, ежесекундно бояться того, что меня отправят в темницу, и не иметь возможности вернуться домой! – Приношу свои искренние извинения, мисс Ломаш, но иначе было нельзя. Если бы вы не вели себя столь естественно в своем желании защититься, то мои намерения легко мог бы раскусить настоящий злоумышленник. Сомнений в том, что он связан с патрулем, у меня не осталось после того, как был похищен прах мистера Бреннона. Кому, как не патрульному, причем весьма высокого уровня, знать о свойствах праха, который может поведать многое. Да и о том, что мистер Бреннон подписал разрешение на изучение своего праха, можно узнать лишь из нашего архива, а туда вход разрешен лишь крупным чиновникам и патрульным, как я уже сказал, довольно высокого ранга. Затем смерть мистера Саируса… – Мистер Уотсон ненадолго замолчал, задумчиво массируя виски. – Вот после нее я понял кое-что еще: все эти события как-то связаны с моим ведомством. И снова вы, мисс Ломаш, в центре событий. Снова загадочная смерть и таинственный убийца, который не использовал магию. На этот раз вы с Яном были уже вместе, и я не мог «подозревать» вас одну. – Поэтому записал в убийцы обоих и чуть не лишил меня права практиковать, – беззлобно напомнил Ян. – Я прекрасно понимал, что подставить хотели мисс Ломаш, но было бы странно, если бы я продолжил числить в подозреваемых ее одну. На месте преступления вы были вместе, причем именно ты попал в эпицентр. – Денери, если что, мне все равно, – развел руками Ян. Мистер Уотсон не стал комментировать это заявление, словно пропустив его мимо ушей. Я же была уверена, что Яну не все равно, иначе он вообще не вспоминал бы про это. – Так вот, после смерти мистера Саируса я начал искать связь и почти сразу нашел. Нашел информацию о членах ордена «Черный коготь», узнал их имена, адреса. К слову, сделать это оказалось непросто: мужчины разъехались из Меренска сразу после окончания войны и никогда не возвращались. Мне показалось это странным. Я связался с одним из них, мистером Лееном, совсем недавно, и, когда сообщил ему о гибели двоих бывших соратников, он сам попросил меня приехать в Пейлит. К сожалению, я не успел. Только одна из служанок мистера Леена была предупреждена покойным о моем визите, она и передала мне послание. Мистер Уотсон отвлекся, выискивая что-то в кармане плаща, и вскоре продемонстрировал нам записку. На пожелтевшем, потрепанном листе была изображена та самая рука. Изображена в спешке и весьма неумело, надо сказать, а под рисунком написано: «Не дайте им собрать это». – Когда я прочел записку, сразу вспомнил о тех самых артефактах, что изобрели для заключения бессмертных душ дивалов, и не на шутку испугался. У мистера Леена этого артефакта не было, иначе местный патруль с радостью отдал бы его мне, чтобы самим не разбираться в этом. Я расстроился, решив, что артефакт, вероятно, забрал убийца. Но потом понял, что что-то не сходится. Если артефакт и был причиной убийств, то почему не убили только мистера Кита Леена? Зачем убивать мистера Бреннона и мистера Саируса? Зачем подставлять мисс Ломаш? Не сходилось. И я решил направиться к мистеру Иджу и мистеру Пере, чтобы предупредить их об опасности. Я не был уверен, что им что-то угрожает, но подстраховаться было необходимо. – А когда к вам присоединился мистер Деш? – в очередной раз невежливо перебила я. – Кларенса я неожиданно встретил в Пейлите, когда направлялся в дом мистера Леена из местного патруля. Я встретил его случайно, в банке. Мне нужны были деньги на обратную дорогу, как оказалось, и ему тоже. – Как он объяснил свое появление в Пейлите? – жадно подавшись вперед, спросил Ян. – Сказал, что переживал за меня, – пожал плечами мистер Уотсон, – хотя два дня назад он немного приболел. Кларенс астматик, а в сезон дождей у них, как известно, обострение, поэтому я отпустил его, велев отдыхать. Тем более я все равно собирался в Пейлит. – А почему он не поехал с тобой дальше? Он же вернулся в Меренск прямо из Пейлита? – с видом опытного дознавателя продолжил допрос Ян. – В доме мистера Леена у него случился приступ, и я велел ему немедленно возвращаться. Думаю, он хотел поехать со мной, но я настоял и даже выделил ему провожатого из местного патруля. Ян немного расслабился и снова откинулся на спинку сиденья, сложив руки на груди.