– Сын? – недоуменно переспросил отец. – Что за глупости? Ты единственный ребенок в нашей семье, можешь смело спросить у своей матери. – Сын не от мамы. Мистер Уотсон сделал соответствующую экспертизу и выяснил, что твой роман с женщиной, которая приютила твой отряд на севере за три года до моего рождения, не прошел бесследно. У тебя есть сын, и сейчас он в отделении патруля, его допрашивают. Я отвела взгляд, не желая даже представлять, каким образом мистер Уотсон ведет допрос. Что-то подсказывало мне, что он не ограничивается простыми вопросами, на которые Деш отвечает по собственной воле. Отец молчал, буравя меня тяжелым взглядом, и тяжело дышал. Полагаю, для него было большим потрясением узнать такое. – Это было еще до знакомства с твоей матерью, Кати, и, клянусь, я никогда ничего не знал об этом ребенке! – Я знаю, папа. И не осуждаю тебя, – искренне ответила я. – Просто ты должен знать. Та женщина была одной из адептов культа дивалов, и рождение вашего общего сына они запланировали еще до вашего с ней знакомства. Откровенно говоря, о таком родственнике, как Кларенс Деш, я никогда не мечтала. Не скрою, в детстве мне хотелось иметь старшего брата, но такого, который стал бы защищать меня, поддерживать, от Деша же поддержки ожидать не стоило. Я задумчиво почесала кончик носа, раздумывая, что еще сказать отцу в последние секунды разговора, и не сразу заметила, как изумленно вытянулось лицо родителя. – Катарина, ты что, помолвлена?! – взревел папа. Я испуганно взглянула на чуть светящийся синий камень и внезапно устыдилась, вновь чувствуя себя маленькой девочкой. – Это долгая история… – И ты обязательно мне ее расскажешь! Я сейчас же выезжаю в Меренск! – А как же друзья деда, которые находятся под твоей охраной?! – воскликнула я, всерьез испугавшись приезда отца. Сомнений в том, что он не одобрит Яна, не было! Он же некромант, к тому же мы так мало знакомы. Я умоляюще посмотрела на отца, ожидая, что он откажется от своей идеи приехать, но внезапно кристалл связи погас, белоснежный до этого камень наполнился тьмой и утратил свое свечение. – Да уж, только этого не хватало, – прошептала я, обхватив руками голову. Сама не знаю, почему приняла кольцо Яна. Да, я, безусловно, доверяла ему, даже была влюблена, но замужество… С другой стороны, Ян ни слова не сказал о свадьбе, лишь пекся о моей безопасности. При воспоминании, что Ян примчался мне на помощь в горы, губы растянулись в довольной улыбке. Значит, я действительно дорога ему! Мои размышления прервал слабый стук в дверь, которая приоткрылась, являя мне заспанного Флипа. – Вам тоже не спится? – поинтересовался мальчишка. – После вашего приезда весь дом провонял успокоительными травами Уайлда. Я вспомнила, с каким лицом встречал нас дворецкий, и невольно улыбнулась шире. Он ругал меня, Яна, клял всех богов, обещал разгромить весь патруль Меренска во главе с его начальником, потом суетился рядом со мной, постоянно спрашивая, все ли в порядке, лично набирал мне ванну и даже грозился сбегать за лекарем, но Ян заверил, что справится с моими синяками сам, что, собственно, и сделал без особого труда. – Простите, что я доставляю столько хлопот, – проговорила я. – Это ничего, зато ваша жизнь очень интересная. Мальчишка осмелел и, подойдя ближе, присел на краешек стула. – Уж лучше бы она была скучной, – пожала плечами я. – Так что ты хотел? Вместо ответа Флип подался вперед, наклоняясь ко мне. – Не двигайтесь, на вас уселась какая-то букашка, – сказал он, сосредоточенно глядя в одну точку. Парень провел пальцем по моей щеке, обдав холодом кожу, и неуловимым, быстрым движением вырвал волос из локона, спускающегося на плечо. В тот же миг горло сдавило спазмом, лишив возможности сделать вдох, но через секунду все прошло, и я жадно стала хватать ртом воздух. – Ай! – вскрикнула я. – Что ты творишь?! Неожиданно лицо воспитанника деда начало расплываться перед моими глазами. Я попыталась встать, но ставшие ватными ноги не слушались, и я тяжело опустилась обратно в кресло, чувствуя, как кружится голова. – Теперь спите, мисс Ломаш, – очень знакомым голосом проговорил Флип. Я не закрывала глаза и теперь не понимала, что случилось. То ли я начала сходить с ума, то ли это горячечный бред, но вместо мальчишки передо мной стояла… я! Такая же растрепанная после сна, в собственном халате – и с невероятно холодным, отстраненным взглядом. Я знала этот взгляд, и я боялась его. – Лион, – пересохшими губами прошептала я. – Простите, мисс Ломаш, я должен освободить отца. Внезапно я вспомнила одну немаловажную деталь: иллюзионистам недостаточно просто захотеть принять чей-либо образ, им всегда нужен генетический материал: волос, слюна… Я провалилась в небытие, так и не успев додумать эту мысль. Только отметила ускользающим сознанием, что дверь кабинета захлопнулась. Это определенно был сон – на грани восприятия, похожий на видение, но сон. Я шла по коридору особняка, осторожно оглядываясь по сторонам. Я знала здесь каждый угол, каждый поворот, я считала это место домом, и я была не собой. Видимо, воспользовавшись моим волосом, Лион впустил частицу меня в свою душу. Думаю, что это из-за моего дара пифии, иначе подобное невозможно. Сейчас я была им, внутри него, и я никогда еще не знала такой бездны отчаяния и безнадежности. Лион очень любил свою мать, которая умерла, едва мальчику исполнилось семь лет. Она так и не смогла полюбить снова и до последнего дня прожила одна, посвящая всю себя лишь сыну. Она мечтала, что когда-нибудь они найдут способ освободить Рашдаршана – именно так звучало имя дивала, который стал отцом Лиона. Но она не дожила, а он, мальчик, который остался сиротой, считал своим долгом продолжить начатое ею дело. Лион принял личину безобидного деревенского мальчишки, родители которого погибли от страшной хвори. Тот мальчишка, Флип, стал первой жертвой на алтаре воскрешения дивала. Под его личиной Лион пришел в приют Меренска. Почему именно Флип? Все до банального просто. Его мать работала горничной у мистера Доминика Бреннона, и Лион был уверен, что тот не бросит в беде сына покойной служанки. Он не ошибся в моем деде, тот действительно забрал парня в свой дом. Лион тайком читал записи моего деда, подслушивал разговоры, собирал информацию про артефакты-тюрьмы и был так близко к семейству Бреннон, как только мог! Когда знаний стало достаточно, Лион нашел других приверженцев культа великих дивалов и стал проверять на практике свои теории. Так его руки окончательно окрасились кровью. Он посылал в озеро Тишь адептов культа дивалов одного за другим, но никто не мог достать основную часть артефакта. Получив новые знания, Лион понял, что суть ритуала завязана на крови рода Бреннон и ладонь может достать только тот, в чьих жилах течет кровь Доминика. Позже он разыскал Деша, который, по мнению Лиона, и стал ключом к освобождению его отца. Они продумали, казалось, все. Ввели в заблуждение моего деда, заставив его думать, что опасность миновала, и тем самым вынудив его возобновить связь с семьей. После того как я прибыла в Меренск, главной задачей стало не отпустить меня, не дать мне скрыться, чтобы использовать как инструмент для извлечения ладони из озера. Именно поэтому меня подставляли следствию как вероятного убийцу. Так мне не давали уехать. Все было продумано детально, но они не учли одного – внезапно вспыхнувшего ко мне чувства Яна Хидса, который и стал причиной обрушения всех надежд. По задумке Лиона, именно я должна была собрать для него пальцы, а Кларенс – провести ритуал. Но совершенно неожиданно на мою защиту встал один из сильнейших магов Диосты, что весьма огорчило Лиона. Сейчас в душе Лиона царило отчаяние. Он понимал, что все пошло не по плану, но отступать не собирался. Более того – он был полностью уверен в том, что все получится. Он был готов на все! И он уверенно шел к моей комнате в моем обличье. Шел с одной лишь целью – убить Яна, а после, приняв его облик, освободить Кларенса и завершить начатое. В этот раз он не был бы так глуп, он все сделал бы иначе… При мысли о том, что Яна могут убить, меня прошиб холодный пот, и я вынырнула из сознания Лиона, как из ванны с ледяной водой. Я все еще не могла открыть глаза и пошевелиться, но думать-то я могла! Путем невероятных усилий я мысленно взмолилась, каждой своей клеточкой призывая Яна ответить на мой зов. И готова была умереть от счастья, когда услышала такой знакомый голос: «Душа моя, что с тобой?» Глава 19 Больше я ничего не видела и не слышала, погрузившись в объятия заботливо окутавшей меня тьмы. Она обволакивала, затопляла разум и лишала возможности думать, но в какой-то момент до сознания начали доноситься обрывки чьего-то разговора. – Если она не придет в себя, клянусь, я убью тебя! Голос отца я узнала сразу. Судя по всему, отец сидел совсем недалеко от меня. Я же, в свою очередь, лежала на чем-то мягком и приятно пахнущем. Первой мыслью было открыть глаза в поисках Яна. То, что один из услышанных мной голосов принадлежал не ему, вызвало панический ужас. – С ней все в порядке, просто легкое отравление, – ответил ему теперь уже Ян. – Это моя вина, признаю, но главное, что все обошлось. Я выдохнула, окончательно осознав, что Ян жив и с ним все в порядке. Хотелось заговорить, открыть глаза или хотя бы пошевелиться, но сильная слабость не позволяла пока и этого. – Обошлось?! Это ты называешь обошлось?! Моя дочь лежит здесь без сознания уже почти сутки, а ты говоришь «обошлось»? Что мне прикажешь говорить ее матери, которая убьет меня на месте, если узнает обо всем этом? Если бы могла, я вскрикнула бы от удивления. Неужели я и вправду без сознания уже сутки? И о каком отравлении говорит Ян? Ярость папы, в отличие от прочего, удивления не вызывала. Адам Бреннон всегда славился бурным темпераментом, особенно в том, что касалось меня и мамы. С нами суровый старший следователь вел себя совсем иначе, становясь любящим мужем и заботливым отцом, чересчур болезненно воспринимающим наши беды и проблемы. – Мистер Бреннон, при всем уважении, я попросил бы вас умерить свой пыл. – Приятный голос мистера Уотсона я также узнала без особых проблем, и очень удивилась, ведь сейчас старший следователь патруля Меренска фактически встал на защиту Яна. Неужели помирились? Неужели конец многолетней войне? Или мистер Уотсон, как и я, считает, что валить все беды на Яна глупо? В конечном счете, если бы я не оставила Яна в комнате, направившись в кабинет деда, ничего не произошло бы. – А ты вообще молчи, мальчишка! – взревел отец. – Я доверил тебе самое дорогое, что у меня есть, – свою дочь! И ты клялся мне, что с ее головы и волос не упадет, а в итоге что? Этот подлец умудрился отравить ее, и еще неизвестно, что будет дальше! В то время как я был вынужден тратить время на охрану посторонних людей, забыв о родной дочери! Внезапно я почувствовала холодные пальцы на своем запястье, которые, судя по ощущениям, нащупывали пульс, и постаралась дышать размеренно. – А дальше все будет хорошо. Катарина уже в порядке, пульс выровнялся. Скоро придет лекарь и еще раз осмотрит ее. Уверен, в самое ближайшее время она придет в себя. Холодная рука Яна бережно погладила мою ладонь, и от кончиков пальцев до самого плеча разлилась приятная прохлада. – Тем более что ее жизни уже ничто не угрожает, – снова поддержал Яна следователь. – К тому же Лион не стал бы убивать мисс Ломаш, ведь она нужна была ему живой. Этот фанатик планировал заставить вашу дочь нырнуть в озеро Тишь за частью артефакта, и именно мы помешали ему это сделать. – Это не оправдывает вашей безалаберности! – заявил отец. – Я доверил вам живую и здоровую дочь, а получил ее отравленное, бессознательное тело! К тому же, если бы вы лучше следили за Катариной, этот, как вы выразились, фанатик не смог бы ее похитить. Надо же, и она мне даже ничего не сказала! Ни словом не обмолвилась о том, что ее пытались убить. И вы, мистер Уотсон, как старший следователь, хотя бы из уважения ко мне как к коллеге были обязаны об этом сообщить! На этот раз претензии отца остались без ответа, а я уже не спешила открывать глаза, хотя казалось, что силы на это уже появились. Голова все еще кружилась, во рту пересохло, и мне совсем не хотелось сейчас отвечать на чьи-либо вопросы. Однако очень хотелось узнать, что же все-таки произошло и где сейчас Лион. – К сожалению, я вынужден вас покинуть, – быстро проговорил мистер Уотсон, видимо решивший банально сбежать от гнева моего родителя. – Мне необходимо оформить соответствующие документы и дождаться ответа от патруля Глонвуда. – Я так понимаю, что мне лучше попрощаться с Катариной сейчас? – обреченно спросил Ян, и я вздрогнула. О чем это он, почему нам нужно прощаться?