– Что-то вы рано сегодня. Он с удовольствием посмотрел на голубое небо. – Свада видели? – спросил он. Лон пожал плечами. – Мы что, сторожа брату нашему? Агнесса вскочила с места и забегала по плечу. – Ну чего ты застыл, тупица, там в зале висят два сладких духа – беги подбирай их! – Она видела, что человек застыл, оторопело разглядывая вымазанного в крови гремлуна. – Свад, ты что, их убил? – спросил Артем и глупо заулыбался. Он был рад вновь увидеть своего проказливого мальчика-с-пальчика, как сейчас мысленно обозвал он его, хотя тот бы величиной с локоть. И не скрывал своей радости. – Кого я убил, недоумок? Ты вновь меня вызвал. Своим дурацким заклинанием. Ты знаешь, что я нашел свое место в жизни? Ты это знаешь? – орал гремлун. – Я снова обрел свободу творчества! Я… Я всю ночь выполнял твою просьбу снять проклятие с ног этой маленькой грязнули, заросшей волосами по пупок! – Он задохнулся от возмущения и только потрясал окровавленными руками, не в силах больше произнести ни слова. – Подожди, малыш, – опомнился Артем, – я сейчас, – и быстро ломанулся в зал, где были убиты его стараниями два церковника. Затем опомнился, вернулся. Закрыл библиотеку изнутри и поспешил в зал, подмигнув оторопевшему гремлуну. – Не дрейфь, дружище, – произнес он. – Я тебе горло перережу, и ты снова будешь у себя дома, как новенький. Услышав предложение человека, Сунь Вач Джин судорожно схватился за горло. Его воображение ярко показало, как тот достает свой ужасный костяной нож и медленно перерезает ему горло. Он сглотнул и почувствовал боль при этом. Осторожно проверил горло и убедился, что оно все еще цело. Человек скрылся в зале, а у него появилось время подумать. Он опустился на пол и закрыл глаза. Что произошло, отчего он оказался снова здесь, в том зале, где его прихлопнуло огромной тяжестью, упавшей сверху? Это могло означать только одно: его дома убили. Он вспомнил мгновенную боль в голове и головокружительный полет в темноте. – Братья! – как яркая вспышка мысли, озарившая его откровением, пришло к нему понимание. Он, как ученый гремлун, знающий природу закономерностей, сразу понял, что причиной его появления тут, на месте прошлой гибели, могла стать только смерть. Он попал в круговорот перемещений. Будучи один раз вызванным и убитым, он не мог окончательно умереть. Его просто выбросило в тот мир, где он умер в прошлый раз, и, самое главное, он вновь носил на себе проклятие отца. Малыш не выдержал такого сурового поворота судьбы в своей жизни и заплакал. Уж лучше бы он погиб окончательно, но и этого он не смог бы осуществить. Смерть от насильственных действий ему не грозила, он превратился в вечного скитальца по мирам, пока кто-нибудь не отправит его обратно путем магического перемещения. Это называлось парадоксом Энштейна, первого ученого испытателя-гремлуна доказавшего его в своей теории цикла. Для Энштейна время было не прямолинейной величиной, как считалось прежде, а циклом, разбитым на фазы. После него проверить его теорию не захотел никто. И вот он, несчастный Сунь Вач Джин, стал невольным подтверждением этой теории, и фаза проклятия в его цикле к нему вернулась. Так он просидел минут двадцать, неспособный двигаться и размышлять, после того как понял, каким образом он попал опять в мир дылды. Тот подошел к нему и погладил по голове, потом надел на него потерянную в зале шестеренку. – Знаешь, великий созидатель, а я рад, что мы снова вместе, – сказал человек и по-доброму улыбнулся. – Ты меня убьешь? – слабым голосом спросил Свад. Он поднял заплаканные глаза на Артема. Тот вновь погладил его. – Если только ты этого захочешь, – ответил тот. Свад прижался к большому телу человека, который уселся рядом на пол. Гремлун, вытирая заплаканные глаза, произнес: – Пока не хочу. Там, дома, меня убили мои братья. Поэтому я снова тут. Вернусь – и они вновь меня прибьют. Даже если я пожалуюсь, никто не поверит. Лучше я подожду. – Тогда, дружище, нам надо отсюда выбираться. Смерти двоих церковных сановников нам не простят. Если бы можно было как-то закрыть дверь изнутри, то мы были бы чисты. Те зашли внутрь, что-то там наколдовали и погибли по своей неосмотрительности, – стал объяснять положение дел Артем. Гремлун немного подумал и произнес: – Это сделать несложно. Затем поднялся. Он уже овладел собой, подошел к двери. – Подсади! – уже повелительным тоном приказал он, и когда Артем поднял его, держа на руках, переставил ключ на другую сторону двери. Закрыл дверь, достал какие-то тонкие крючки, палочки, повозился и довольно произнес: – Готово. Артем подергал дверь – действительно она была заперта изнутри. Облегченно вздохнул. – И на это раз пронесло. Арингил грустно покачал головой. – Не думаю, что так просто все получится. За убийство придется отвечать. Его подопечный вновь перешел перекресток и оказался на развилке пяти дорог, скрытых в тумане будущего. «Как же сложно с ним», – подумал он. – Да ладно тебе расстраиваться. Парень сделал то, что должен был сделать, или ты хотел, чтобы он подвергся пыткам в подвалах монастыря? Это был его единственный шанс безопасно покинуть это место. – Да я не спорю, – вяло ответил ангел, – только как же у него все сложно и неопределенно по жизни. Вот это меня смущает. Не попадет ли он в еще большую беду, выбравшись из малой. – Дорогой! Ты считаешь подвалы инквизиции малой бедой? – спросила Агнесса, и это новое определение ее «дорогой» по отношению к нему поменяло ход мыслей Арингила. У него тоже наметились проблемы в личной жизни. В нее медленно, но уверенно вползала Агнесса. Это не было бедой в его понимании. Девушка она красивая и неглупая, хотя несколько избалованная и сумасбродная. Но за ней маячили ее родственники. Решительная мама, папа-алкоголик и баба Крыся, отбывшая срок на каторге и отдохнувшая в борделях. И этого он страшился больше всего. А главное, он не понимал внутреннего устройства их высокого общества. На земле все было просто и понятно. Ты ангел – значит, служивый. Служи свой срок честно и добросовестно. Архангелом, конечно, не станешь, но заслужишь пенсию и право спуститься на землю, выбрать среди дочерей людей жену – и будешь жить сыто и обеспеченно. Умрешь и вернешься на небо. А тут все перемешано. Тифлинги обоих полов. Могут сходить вниз и принимать человеческий облик. Жить жизнью людей и опять возвращаться на небо. Жениться и выходить замуж. У них нет строгой вертикали власти. Есть тифлинги и Хранитель. Все! Вот этого он, взращенный на устоях земли, до конца не понимал. Кто служивым распределяет подопечных, если нет архангелов? Как раздается благодать? – Демократия, туды-растуды! – проворчал Арингил и покосился на довольную Агнессу. Ее взгляд был похож на взгляд лисы, увидевшей курочку. Артем сходил за сумкой, не спрашивая желания Свада, схватил того за шкирку и затолкал туда немного возмущенного гремлуна. Надел ее на плечо и направился на выход. Открыл дверь, оставив в замке ключ, направил свои шаги к столовой. – Я ухожу. – сообщил он шеф-повару. – Чего так? – удивился тот. – Не понравилось у нас? – Он уставился на парня. – Понравилось, – хмуро отозвался Артем. – Руби дрова, молись и ешь до отвала – чем не счастье, только прибыл инквизитор с бородкой и прогнал меня, – не моргнув глазом, соврал Артем. – Вот зашел попрощаться. – Понятно, – кивнул здоровяк, – брат меченосец Мастронг может. Но просто так ты от нас не уйдешь! – Повар грозно посмотрел на Артема, и у того засосало под ложечкой. Увидев, как изменилось лицо ученика мага, повар упер руки в боки и захохотал. – Что, испугался, штудент? Ха! Ха! – Его жирное объемное пузо затряслось. Отсмеявшись, он величественно повел рукой: – Проходи, друг, мы устроим тебе отвальную. Наевшись так, что трудно было дышать, Артем вышел из ворот монастыря. Ему еще две седмицы нужно было где-то провести время, и он не знал, что делать. Для того чтобы понять, куда пойти и чем заняться, ему нужно было время, и он решил, пока будет думать, отмыть от крови гремлуна в ближайшей реке: видел ее широкую голубую ленту в километре от монастыря. Он пересекал ее не пароме с отцом Ермолаем. Маг свернул с дороги и пошел по лугу вниз, туда, где по его расчетам должна находиться река. Широкая и полноводная, словно Волга. Потом надо новый наряд прикупить, старый был испачкан и порван. «Словно оборванец какой-то», – недовольно подумал Артем. Величественная река неспешно несла свои воды издалека, долго, по ней плыли лодки и тупоносые парусные корабли. Те, что по течению, на парусах, а против течения – на веслах, как галеры. Артем вышел на песчаный берег и достал Свада. – Иди мойся, грязнуля! – приказал он тоном, не терпящим возражения. – А то завонял уже. Тот ошарашенно огляделся, увидел большую воду, напоминавшую ему море в его мире, и испуганно прижался к ноге человека. – Это еще зачем? – попытался оспорить приказ гремлун. – Мы не моемся. У нас есть поверье, что тот, кто моется, удачу смывает. Артем спорить не стал, он уже давно понял, что малыш бывает упрям, как стадо баранов, а доказывать ему что-либо – это пустая трата времени и нервов. Поэтому он просто схватил того за шиворот и понес орущего мастера к воде. Не обращая внимания на его трепыхания, он погрузил того в воду и стал плескать им туда-сюда, периодически вытаскивая из воды и давая вдохнуть воздуха. Сначала Свад пытался орать и грозить всеми карами, известными в его мире, но абсолютно непонятными Артему. И как тут испугаться такой угрозе. – Я тебе, ось вертикальная, на минус спущу и амплитуду поменяю, буль, буль. Ты у меня вместо игрека полным нулем станешь, буль, буль. – Но вскоре, наглотавшись воды, заткнулся и только бешено вращал глазами, показывая своему купальщику, что он с ним сделает после пытки водой. Не обращая внимания на откровенную пантомиму малыша, человек вытаскивал мокрого Свада из воды, критически осматривал, кривился и вновь окунал в воду охваченного ужасом водобоязни купальщика. Наконец Артем остался доволен своей работой и поставил Свада на песок. Тот зашатался и упал, так и оставшись лежать, не имея сил встать. Артем, используя время, что у него появилось, обдумывал свои планы. Неожиданно солнце ему заслонила тень. Он поднял голову и чуть не умер от испуга. Над ним стоял его знакомый покойник, которого он закопал, похоронив со всеми почестями. Тот смотрел блеклыми глазами и прохрипел: – Нохпасхараан. У Артема отвисла челюсть, и он чуть не потерял сознание. Схватился за сердце и просипел. – Но пасаран, брат. – Сам в это время пытался обрести способность мыслить: коли покойник не напал на него, то ему что-то нужно. Вот привязался! Никак не успокоится. Набрал в себя юшпи и бродит. Главное, как он нашел его? И тут он вспомнил записку, амулет и письмо. Лихорадочно стал шарить по сумке. В книге нашел спрятанный листок и медальон. Вытащил и показал покойнику. Только какой он был покойник – уже зомби. – Помню, брат, надо отнести это по адресу. – Зомби согласно покивал и показал рукой вниз по течению. – Понял, Жакуй, – вспомнив, как зовут зомби, ответил Артем. «А что? – подумал он. – Вот и дело, которым можно заняться. Отдать долг спасителю и посмотреть мир. В самом деле неплохой план». – Только в город схожу, куплю одежду – сяду на корабль и отправлюсь, – сообщил он о своих планах зомбаку. И понял, что тот его понимает. В это время на свою беду пришел в себя Свад. Он поднялся и, не обращая внимания на ожившего мертвеца, набросился с кулаками на Артема. Жакуй проявил удивительную ловкость. Схватил маленького человечка и стал совать его в рот головой вперед. Того спасло то, что шестерня застряла у Жакуя во рту. И опомнившийся Артем заорал: – Жакуй, это мой друг! Не вздумай его жрать! Зомби отпустил впавшего в беспамятство гремлуна и вытащил застрявшую шестерню, повертел ее в руках, рассматривая, понюхал и бросил на голову поднимающегося Свада. Бросок оказался весьма метким. Трехочковый, подумал про себя Артем, увидев, как от удара маленький скандалист закатил глаза и успокоился. Какой-то он невезучий, покачал головой Артем. Жакуй потоптался и пошел вниз по реке, потеряв всякий интерес к человеку и к великому мастеру проклятий. Глава 17 Артем задумчиво смотрел вослед ожившему мертвецу. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: без некротического заклятия тут не обошлось. Кто-то, сам Жакуй или, скорее всего, тот, кто его послал, под инициалами К. Д., позаботился, чтобы записка и амулет были доставлены по адресу. Доставлены даже в случае смерти посыльного. Чего же такого имеется в этом медальоне? Почему так важно доставить его какому-то купцу? Неясные, смутные ощущения будили у Артема чувство тревоги, и, следуя советам своего учителя по «рукопашке», он прислушивался к своей интуиции. Здесь была какая-то тайна, скрытая от Артема, и ответ мог быть только у адресата. Однако у землянина складывалось впечатление, что дело, за которое он взялся, было весьма опасным. Недаром он обнаружил Жакуя на дне реки. С другой стороны, рассуждал он, кто свяжет его, Артема, с заданием доставить медальон? Посыльный мертв, и те, кто убил его, скорее всего уже доложили об этом. Но все равно надо быть поосторожней. Обдумав все хорошо, Артем решил на этом успокоиться. А Арингил, внушив такие мысли, решил вздремнуть. Идти было некуда, вот и оставалось ангелу дремать да бдить. – Чего он тупит? – произнесла вслух Агнесса. – У него рядом отличный источник информации. Пусть спросит у Артама, что значит этот медальон и где находится этот самый Арагс. Арингил обернулся к девушке и слегка скривился, показывая ей, что он думает об ее предложении. – Что? – Та посмотрела на ангела. – Что не так? – Увидев скепсис на лице Арингила, она уже была не так уверена в своих словах.