Но как ни крути, Марк единственный в этом доме, с кем я могу поговорить. И пускай это разговоры не по душам, а игра по натянутым нервам. Поэтому когда после полудня слышу писк гаражных ворот, то сразу мчусь на первый этаж. — Мне надоело! Сделай хоть что-нибудь! — набрасываюсь на Марка, стоит ему переступить порог дома. Он молча кладет ключи от машины на комод, сбрасывает кроссы и куртку. А я закатываю глаза. Этот выпендрежник вырядился в кипенно-белую футболку, демонстративно подчеркивающую крепкий торс и чёрные линии татуировок на руках. Ну и куда же без фирменных тёмных джинсов с потертостями на коленях. «Идеальный» прикид для декабря. — И тебе привет, — дружелюбно улыбается Марк и собирается прошмыгнуть мимо меня. — Как дела? Как прошёл день? Но я преграждаю ему путь, став перед его носом. — Ты прекрасно знаешь как, — воинственно скрещиваю перед собой руки, вскидываю подбородок и требовательно смотрю ему в глаза. — Марк, поговори с отцом. Я не могу никуда поехать или даже просто выйти за пределы дома. Я же не пленница?! — Нет, но я с ним согласен, — он зеркалит мои движения руками. — С чем? С тем чтобы держать меня взаперти? — возмущенно округляю глаза. — С тем, чтобы ты не шлялась в одиночестве. — Я чисто теоретически не могу быть одна, — кошусь на свой живот, спрятанный под свитером. — Вот именно, Лика. Ты теперь не одна, а что стоит тебе уехать в обморок где-нибудь ещё? — слышу в его интонации поучительные нотки. — Если так пойдёт и дальше, — проговариваю через зубы, — то уедет моя кукуха. Я нормально себя чувствую — Так нормально, что тебя выворачивает почти каждое утро. — Меня скоро начнёт тошнить и от этих стен. Не хочешь говорить с отцом, тогда хотя бы имей совесть, приходя домой, не утыкаться носом в телефон или ноут. — Супер. Мы еще не женаты, а у тебя уже замашки на вынос моего мозга, — вздыхает Марк, проводя ладонью по своим волосам. — И что ты мне предлагаешь? Придумать тебе развлечение? — Да! Бинго! Какой догадливый! — Смотрю на него так, чтобы было понятно - это мой ультиматум! Сощурившись, Марк открывает рот, видимо, готовя мне очередной ответ с намеком на издевку, но тут же его захлопывает. Его лицо пронимает вся серьёзность, а взгляд задумчиво проходится по мне с головы до пят. — А тебя сильно укачивает в машине? — Ну, не знаю... Вообще нет, — тяну оторопело. — Пару часов выдержишь в дороге? — Должна. — Тогда собирайся, Рыжик, — довольно усмехается Марк и небольно щелкает меня по носу. А я сердито морщусь и отмахиваюсь от его рук. — Будет тебе и свобода, и внимание, и даже море. & & & — И куда мы? — перекидываю через себя ремень безопасности и поглядываю на Марка. Долго уговаривать меня не пришлось. Так хотелось поскорее слинять из этого дома, что я не стала уточнять куда едем. Марк лишь попросил запихнуть в сумку только самое необходимое на пару дней. Настолько быстро я ещё никогда не собиралась, поэтому меньше чем через час, мы уже сидели в его машине. — Предлагаю довериться водителю и получить от поездки удовольствие, — торжественно выдает он и, закатывая рукава черного худи, заводит мотор автомобиля. — Серьёзно? Что-то подобное я слышала пару месяцев назад, — расплываюсь в ироничной улыбке и показательно кладу ладони себе на живот. — Если ты мне не доверяешь, то зачем тогда согласилась поехать? — Потому что хуже уже вряд ли может быть... — Кла-а-асс, — хмыкает Марк. Откинувшись всей спиной на сидение и широко расставив ноги, он с такой силой сжимает пальцы на руле, что видно узоры вен. — Значит, твой уровень доверия ко мне: хуже быть не может. Его наигранная вальяжность в позе и напряженная интонация выдает с потрохами все недовольство. А я лишь жму плечами. Ну а что? Это же правда. Но предпочитаю больше ничего провокационного не говорить. Мало ли. Психанет. Развернет машину, а еще день в стенах особняка Громовых и чокнусь. Уточняю лишь одно: — А твой отец не отправит за нами вертолеты на поиски? — Там куда мы едем, его мнением не интересуются, — без тени сомнения заверяет Марк и прибавляет скорости машине. Внедорожник уверенно отдаляет нас от роскошного дома строгого режима, и меня словно перестают сдавливать тисками. Прислонив полубоком голову к сидению, прилипаю взглядом к профилю Громова. Зачем-то рассматриваю грубоватые, но очень правильные черты его лица. И меня с головой окунает в ту нашу первую встречу. Картинки его нахального взгляда и обаятельной улыбки слишком яркие. Что-то тянет в груди, мешает наполнить легкие кислородом. Сердце тяжелеет раз в тысячу. А может, тогда надо было просто выскочить из его машины прямо на ходу? Усмехаюсь вслух своим же мыслям, встряхиваю головой и отворачиваюсь к пассажирскому окну. — Что? — хрипло интересуется моей реакцией Марк. Я чувствую его изучающий взгляд на себе, но не оборачиваюсь. — Ничего, — тихо бормочу под нос, гипнотизируя мелькающие лысые деревья на фоне бурого декабрьского неба. Прикрываю глаза, стараясь уйти от мысли, что моя жизнь напоминает несмешной каламбур. Сама не замечаю, как под монотонное рычание мотора и скучные пейзажи за окном проваливаюсь в вязкую дрему. В какой-то момент она захватывает меня полностью, и мне мерещатся прикосновения к моему лицу. По щекам и скулам словно проскальзывает теплый ток. Но заставить себя вынырнуть в реальность не могу и не хочу, поэтому просто шумно фыркаю, сгоняя с себя этот мираж. Просыпаюсь окончательно, лишь когда меня настойчиво трясут за плечо. — Мы на месте, — низкий голос Марка стрелой врывается в мой сон. Разлепляю глаза и оглядываюсь. В машине темно, как и на улице, а сам внедорожник Громова припаркован у высокого кирпичного забора. Я точно здесь никогда не была. И судя по обстановке, которую можно разглядеть - мы где-то в частном секторе и обещанного моря пока не видно. — Уже? — сипло интересуюсь я. Ерзаю на сидении, пытаясь размять затекшие мышцы. — Идем, — Марк озаряет темноту салона белоснежной улыбкой и, даже не удосужившись накинуть на себя куртку, выходит из машины. И я покорно следую за ним. У Г ромова оказываются ключи от ворот, у которых мы припарковались. Он пропускает меня вперед в небольшой дворик, подсвеченный садовыми фонариками вдоль дорожки, ведущей к скромному двухэтажному домику. В окнах с английской решеткой горит свет и, по всей видимости, нас здесь ждут. Потому что парадная дверь распахивает моментально. Я не успеваю вообще ничего понять, как из дома пулей вылетает огромная хаски. Ее звонкий лай звенит по всей округе. — Джеки! — огибая меня из-за спины, Марк наклоняется и широко расставляет руки. Хаски запрыгивает в его объятия, и на ее морде как будто напечатали слово «счастье». А я еще не совсем понимаю, где мы и чей это дом. Но это ощущение остается со мной всего на секунду. Все сразу становится на свои места, когда в дверях дома появляется женщина. Ее стройная высокорослая фигура в свободной футболке и спортивных штанах долго не задерживается на пороге. Прямо в домашних тапочках она просто летит нам навстречу. И стоит ей приблизиться, как меня парализует. Становится так неловко, что мои щеки на прохладном воздухе просто огнем горят. Теперь я понимаю, кто хозяйка этого дома и кем приходится Марку. Те же черные раскосые миндалевидные глаза, широкие брови вразлет, темно-каштановые волосы, густой копной струящиеся по плечам и едва уловимая азиатская красота во внешности. Он ее копия. И когда Марк крепко обнимает эту женщину, я больше ни в чем не сомневаюсь. Он привез меня в дом своей матери. Глава 24 Здесь пахнет теплотой и домом. Даже модная квартира на двадцать пятом этаже не подходит под это определение. Не говоря уже об особняке Громовых. Сейчас я растерянно сижу за столом, мама Марка суетится на уютной кухне со смешными занавесками в прованский цветочек, а Джеки радостно виляет хвостом, кружа вокруг хозяйки дома. Я уже просто исполосовала взглядом Марка, сидящего рядом, своими немыми вопросами. Почему не предупредил? Да, знакомство с его матерью рано или поздно состоялось бы. Как-никак свадьба через несколько недель. Но не таким же спонтанным образом! Спасибо, что хоть перед тем как зайти в дом, Марк успел отправить мне сообщение: «Она ещё ничего не знает. Я сам скажу». Почему он до сих пор скрывал это от матери даже думать не желаю. Да и какая теперь разница? Ведь сейчас тяну улыбку женщине по имени Эльвира Николаевна, которая и понятия не имеет, что я беременна от ее сына. Мое сердце настороженно бьётся груди, потому что даже боюсь предвидеть ее реакцию. Возможно, я бы предпочла не слышать это воочию. Но Марк зачем-то все решил без меня. Хренов умник! — Мне даже покормить вас нечем, — причитает его мама, выставляя на стол перед нами сто пятисотую тарелку с каким-то блюдом. — Я-то ждала тебя к выходным и одного, — интонацией она выделяет последнее слово и с загадочной улыбкой косится в мою сторону. — А ты, Марк, мастер сюрпризов у меня, оказывается. Чувствую, как мои щеки сливаются с цветом моего ярко бордового свитера. Про сюрпризы - это еще мягко сказано. И он не для всех может оказаться приятным. Слышу глубокий вдох Марка, а его руки ложатся на стол.