Я только сейчас понимаю, как долбится о рёбра сердце. Распахиваю глаза и хриплю не своим голосом: — Да, заходи. В моей спальне, видимо, напряжения до потолка, потому что мама протискивается в комнату и старается даже не смотреть на нас. — Вот, — она аккуратно прям с порога закидывает мой телефон к нам на кровать, — ты забыл в гостиной, а он там трезвонит. Спокойной ночи — Спасибо, — с досадой бормочу я, потянувшись за гаджетом, а Лика смущенно кивает на пожелание мамы. Но даже после ее ухода в комнате вольтаж неловкости не падает. Соединив ладони, Лика зажимает их между коленями и отстраненно отворачивается. Мама, блин! Ну, зашла бы хоть на минуту позже! Несколько секунд все ещё безрезультатно взываю взглядом к Лике, а потом перевожу его на экран телефона. И пульс опять пускается в пляску. Там с десяток пропущенных от отца и парочку сообщений от него же. — А ты уже кого-нибудь приглашала на свадьбу?— протягиваю я, внимательно читая смс на экране. — Нет. — Лика все-таки поворачивается ко мне, недоуменно хлопая ресницами. — А что? Вздыхаю с усмешкой на губах и откидываю телефон обратно на кровать. Все что нужно я уже прочитал. — Предлагаю усиленно заняться этим прямо с утра, — сообщаю это, смотря в голубые глаза Лики в упор.— Отец прилетает завтра. Свадьба через три дня. Глава 28 Провожу пальцами по изящной вышивке на декольте и поднимаю взгляд на зеркало. А там белоснежное пышное облако. Неуютное. Неудобное. Я вообще ощущаю себя как-то по-дурацки. — Ну это вообще шик, — охает и ахает Настя где-то позади меня. — Думаешь? — все ещё неуверенно глажу крошечные бусинки. Видеть себя в свадебном платье странно. В него-то я влезла, а вот в шкуру и настроение невесты... Вчера мы вернулись от матери Марка. Теперь он почти все время где-то пропадает. Такая спонтанная свадьба поставила две семьи на уши. Мои родители вообще в молчаливом шоке. Я нервничаю. Марк напряжен. И мы теперь потерянно переглядываемся с ним, как два подростка. И снять этот предсвадебный тремор не особо помогает даже свадебный шопинг с подружкой. На это мероприятие я пригласила Настасью и все жду, когда же и мои глаза будут смотреть на это все с восторгом, а не с ощущением, что мир, как будто издевается надо мной. — Да ты в каждом платье шикарна, — сияя позитивом, Настя появляется из-за моей спины. Мы пересекаемся с ней взглядом в зеркале, и подруга тут же киснет. — Лик, ну чего ты? Тебе вообще ничего не нравится? Ещё раз осматриваю своё отражение. Открытые плечи подчеркнуты изящным лифом с бусинками, а растущий живот спрятан под пышными слоями вуали. Все безоговорочно красиво, но. Неряшливо плюхаюсь на рядом стоящий пуф и больше в зеркало не смотрю. — Это какой-то бред, — вздыхаю я. — Это свадьба, — важно поправляет Настя, неодобрительно ставя руки в бока. — Ага. По залёту и за четыре дня до Нового года. — Ищи плюсы. Ты выходишь замуж за богатого красавчика, и скоро у вас родится лялька. Так многие и мечтают. Усмехаюсь словам Насти. А я ведь тоже когда-то устраивала свадьбы куклам и мечтала о длинной фате и шикарном торжестве. И сейчас это все прямо перед моим носом. Бери и радуйся. Но я смотрю на себя в белом платье и ощущаю лишь смятение. Марк мастерски умеет переворачивать все мои мысли и чувства за неделю. Семь дней назад мне казалось, что все хорошее между нами - пепел, который еще и развеяли над морем. Но это же море все и изменило. Или спасло. Впервые за прошедшие месяцы мне стало легче дышать. Даже рядом с Марком. Я не пыталась сблизиться с ним. Старалась отгородиться и настроиться лишь на то, что наш брак просто необходимость. Моя финансовая, его - отцовская. Но почему тогда огромные горячие ладони бережно укрывали мой живот каждую ночь? В эти моменты я не дышала и не могла избавиться от такого нужного мне чувства защищенности. От ощущения, что нужна... Что мы нужны Марку. Только обманывать себя снова очень не хочется. Даже когда он решился впустить меня в своё прошлое. Даже когда он зачем-то сказал, что теперь все будет по-другому. Даже когда его губы и руки были чересчур близко. Мое сердце все равно как мишень. Опять ждёт удар на поражение. Поэтому у моего отражения проблемы с излучением счастья. — А вдруг это все, — окидываю взглядом белоснежное платье на себе, а потом поднимаю глаза на подругу, — огромная ошибка? Настя вздыхает и, убрав тёмные пряди каре за уши, присаживается рядом на пуф, придвинув пышные складки платья ко мне. — Ты же сама говорила, что Марк стал относиться к тебе и беременности по-другому? Что вы теперь больше даже и не ругаетесь. — Не ругаемся. — задумчиво повторяю я. — Спите в одной постели? — В одной. — Он тебя обнимает? — Ну. — смущенно мнусь с ответом и параллельно сжимаю пальцами тонну фатина на платье, — иногда. по ночам. — А поцелуи? — Глаза Насти хитро сужаются, и мои щёки тут же покалывает жар. — Были? — Нет, — я демонстративно фыркаю и притворяюсь, что занята рассматриванием вышитого узора на объемной юбке платья. А в голове все держится та секунда ДО. Если бы не Эльвира, то таким ответом я бы сейчас не отделалась точно. Дурацкие гормоны! Если первые месяцы они работали на нытьё и раздражение, то теперь моему телу нравятся даже мимолетные мысли о прикосновениях, руках, голосе и вообще все, что связано с Марком. Мне даже стала сниться сладкая ересь. И его губы тёплые. мягкие. Пару раз я уже просыпалась среди ночи как в горячке: взмокшая и со сбитым сердцебиением. А когда спящий виновник моих снов сам же и жжёт мой затылок своим дыханием. Боже! Я честно ругаю себя, но мой организм, кажется, внезапно забыл, что он беременный. — Значит, будет чем заняться в брачную ночь. Ребёнка-то вы уже сделали, — прыскает Настя, добродушно толкая меня в бок. — В брачную ночь будем считать подаренные деньги, — шутливо язвлю я Насте. — О да. При статусе семьи Громовых - это неизбежно. — А ты точно не сможешь прийти? — тоскливо поглядываю на Настю. А та виновато хлопает ресницами: — Прости, Лик. Сессия сдана, самолёт домой уже сегодня ночью... Я же не знала, что твоя свадьба непросто на носу, а трезвонит в колокола. Кстати, про звон во все колокола. Весь универ на ушах, что Громов женится. Марк просил в деканате перенести несколько экзаменов по очень уважительной причине: у него свадьба. Ну и понеслась. Я резко выпрямляюсь на пуфике и ошарашенно глазею на подругу. Громов удивляет все больше. И даже не знаю, как реагировать. Зато стук сердца в моей груди становится громче. — Странно.— бормочу вслух свои же мысли. — Я думала, Марк будет скрывать. — А он видишь как, — Настя многозначительно округляет глаза. — Так что наш жених, кажись, не так уж и против этой свадьбы. Теперь все в университете гадают, кто его невеста. А она. — подруга одним махом подхватывает меня за руки, стаскивает с пуфа и, повернув за плечи, подталкивает к зеркалу, — сидит тут и куксится. — Я вообще-то нервничаю, — пытаюсь оправдаться, но Настасья уже водружает мне на макушку фату. Причём очень стремную и колхозную. Теперь на меня смотрит самая настоящая баба на чайнике. Беременная баба на чайнике. И внезапно меня отпускает. Я перестаю ощущать на себе тиски. Как же мне надоело тянуться за грузом паршивых мыслей. Всего пару недель назад казалось, что нет сил и желания улыбаться, а сейчас уголки моих губ сами собой ползут вверх. Кто знает, может через неделю я буду улыбаться ещё чаще и больше? — Ну вот! Уже лучше. Нравится? — радостно сверкает глазами, рассматривая меня в зеркале. — Жесть, — усмехаюсь и качаю головой. — Так в загс я не пойду точно. Тащи ещё платья. Будем выбирать. — Нет, спать сегодня ты здесь не будешь! Ну в смысле? Вчера можно было, а сегодня нет? Логика, ау! — Потому жених и невеста должны спать в ночь перед торжеством в разных местах, — бескомпромиссно заявляю я, держа уже несколько минут оборону в дверях спальни Марка, не пуская ее хозяина дальше порога. Он распахивает глаза, делая их как у мультяшного кота: — Лика, ты серьезно? Я весь день долбался с сессией, потом съездил за мамой, пока привёз, пока определил ее в отеле... Пусти, а? — Сорян, но гоу ту зе гостевая комната, — пожимаю плечами и делаю вид, что мне глубоко фиолетово. Марк дуется и хмурит широкие брови, а потом заглядывает за мою спину. — О, платьишко все-таки купила. Покажи. — В чёрных радужках вспыхивает живой интерес. Я каменею. Черт! Платье! Понимаю, что оно висит в раскрытом чехле прямо на дверце шкафа и от входа в комнаты на него открывается шикарный обзор. Воспользовавшись моим секундным ступором, Марк протискивается в спальню.