— Угадала. Взволнованно прошептал я ей на ухо, махнул рукой, и Сэм сорвал занавес, под которым пряталось то, что я всегда пытался ей сказать своими поступками, то, что хотел донести своими движениями… там были мои истинные чувства. — О. Мой. Бог. Это же я… Я писал ее неохватный портрет целыми рабочими буднями напролет, вкладывая в ее прекрасное лицо всю свою нежность и трепет… абсолютно все, что мы пережили с ней. — Джеймс, это прекрасно… просто потрясающе… И сейчас на нас смотрела необыкновенно ослепительно красивая молодая девушка, с копной кудрявых каштановых волос, с глазами цвета солнца, с коралловыми губками и румянцем цвета красного кадмия. Я уткнулся в ее макушку и бесконечно нежил свою голубку, и, все сильнее обнимая и прижимая к своей высоко вздымающейся груди, повторял вновь и вновь. — Вот так я люблю тебя, Мили… теперь ты тоже видишь то, что вижу я… и то, что чувствую… — Господи, Джеймс, это так прекрасно. Я так люблю тебя… ты даже не можешь себе представить как… — О, нет, малая, могу… еще как могу… Я повернул ее к себе и, отрывая от земли, подарил самозабвенный поцелуй, в котором отдавал безвозвратно всю свою душу. — Мили, я еще кое-что должен тебе сказать… Она погладила мою щеку и нежно спросила. — Что еще, любовь моя? — Я здоров, малышка. Совершенно здоров. Я был у Феликса… и теперь мы сможем… у нас получится… ты понимаешь, что это значит, любимая моя? — я говорил без остановки, теряясь в буквах и словосочетаниях, а моя любимая жена смотрела на меня сияющим счастливым взглядом, ослепляя меня своей такой прекрасной улыбкой. — Да… Джеймс, я понимаю, и я безмерно счастлива… я это чувствовала… сказать почему? — Почему? — Потому что я уже три недели, как беременна, Джеймс… — на этих словах я оторвал ее от пола и закружил, бесконечно целуя ее влажное прелестное личико. — Боже мой… девочка моя… — И их там сразу двое, мой могучий гладиатор…ы — Сколько⁈ Глава 19 Финал Глава 19. Финал Кит Блэк был осужден и приговорен к смертной казни путем введения смертельной инъекции в его организм внутривенно. Казнь состоялась в воскресенье в полдень. Его отец безумно тяжело переживал эту утрату и покинул Нью-Йорк вскоре после этого вместе с женой и старшей дочерью. * * * Фишер Перри стал правой рукой Стоуна, который позвал его к себе после совместной операции по спасению одной заточенной красавицы. И он ранним утром, как обычно, вошел в его кабинет, оформленный в охотничьем стиле. — Перри, здравствуй, родной. Какие новости у нас с Купером? — Я не уверен, Стоун, этот клиент меня настораживает. В его владении находятся несколько крупных казино, которые не совсем честным обра… — Папочка, доброе утро. — каждодневный четкий рапорт Фишера был прерван девичьим нежным тембром, — Ой… Здравствуйте, мистер Перри. Прерывая Фишера на пол слове, в кабинет вбежала юная дочь Стоуна, которая при виде высокого широкоплечего статного адвоката заливалась пунцовым румянцем, утопая в его небесно-голубых глазах. — Доброе утро, Лия. Зови меня Фишер и, пожалуйста, на ты. Да и Фишер не мог оторвать взгляда от такой потрясающе милой и невинной молодой девушки. И в этот раз, он хотел все сделать САМ… — Эммм… ну я попозже зайду… до встречи, Фишер… — До свидания, красавица. Проводя девочку взглядом, адвокат перевел свой взор на пышущего огненного дракона, который все время шугал эту алую влюбленную парочку. — Даже не думай, Перри! Я тебя кастрирую! — взревел будущий свекор. — Что ты⁈ Конечно же нет… конечно же… — бормотал Фишер, расплываясь в хитром, ехидном оскале, косясь на винтовку висящую на стене над незажженным камином. — ПЕРРРРИ!!! * * * Мелиса. Сказать, что я была счастлива, ничего не сказать. Ведь всего неделю назад я стала мамой, и это самое великое счастье, которое только можно испытать в жизни. И сегодня мой любимый муж, героически выдержавший мою непростую беременность, неуверенно держал на руках двух прелестных дочерей, Хоуп и Фейт, и бесконечно целовал малюсенькие лобики, носики и щечки. И рядом с ними урчала и принюхивалась наша Фифи, которая тыкалась мокрым носом в крохотные волосенки и наводила девочкам прически шершавым розовым язычком. Кошка не отходила от них ни на минуту. — Господи, Мили, они такие маленькие… мне кажется, я их сейчас сломаю… мне так страшно… — Джеймс нервно улыбался и хихикал, а я не могла не любоваться его такой милой уязвимостью. — Мистер Гриф чего-то боится? С ума можно сойти. Но мама уже подоспела на помощь любимому зятю. — Так, и где же мои любимые внучки⁈ Вот видишь, Джеймс, можешь же, когда захочешь! — Ма-а-ам! — Да, миссис Кларк… — рассмеялся мой муж — ваша правда. Мили помоги, у меня так дрожат руки… и я, если честно, сейчас вообще свалюсь без сознания от волнения… это просто крышеснос… Мы с мамой забрали малышек, а светящийся Джеймс начал накрывать на стол, потому что сегодня у нас были гости. Со второго этажа, я услышала, как вошли наши лучшие друзья и пошла встречать любимых родных. — Джей! Поздравляем! — первой влетела Люси, и за ней Сэм с маленьким Джеймсом на руках. — Ну, брат, за раз отстрелялся, с чем тебя и поздравляю. — Да… уж… метко получилось, — ухмыльнулся любимый, играя с маленькими ножками смеющегося малыша. — А где Мили? — оглядела Люси нарядную столовую, где уже скатерть ломилась всевозможными изысканными блюдами, наготовленными к нашему празднику. — Укладывает девочек, сейчас спустится. — А я как раз пойду ее подменю и помогу ее прекрасной мамочке, — подлетел отец Джеймса. Поспевая к теме разговора, я ласково произнесла своему ненаглядному тестю. — Девочки спят, мама справится, мистер Уайлд. Но Уайлд старший уже упорхал на второй этаж, не обращая на меня никакого внимания. — Просто кое-кто похоже запал на твою маму, лисичка. Когда Джеймс шепнул мне эту суровую правду на ушко, я раскрыла рот от удивления.