– Не все канадцы доброжелательны, Лили, – резко сказала она. – Не будь наивной. Дэшил, на канадский День благодарения мы берем тебя под свою опеку. Если твой отец будет против, отправляй его сразу ко мне. – Обожаю эту семью! – разулыбался Дэш. Мы с миссис Бэзил переглянулись и понимающе кивнули друг другу: Дэш любит нас сильнее и на канадский День благодарения выбрал нашу семью, а не свою. Улыбающееся лицо Дэша светилось от счастья, и мое сердце снова наполнилось радостью. Ведь вчера он сделал счастливой меня. Однако я задолжала Рождеству. Это всем известно. Нельзя дать Дэшу превзойти меня в рождественской романтике. Мне хотелось кричать о своей любви с крыш. И теперь, зная, что Дэш – полуканадец, я знала, с какой именно крыши хочу об этом кричать. – Как поживает мистер Замбони[39]? – спросила я дедушку. * * * Дедуля – дамский угодник, но после инфаркта не завел романа ни с одной женщиной. Однако поддерживал крепкий броманс со своими друзьями и стабильно, раз в неделю, встречался с ними в местной итальянской закусочной, где они, попивая эспрессо, играли в нарды. Я с детства обращалась к друзьям дедули не по именам, а по прозвищам, которые дала им по названиям их бизнес-проектов. Мистер Пельмень, бывший владелец китайского ресторанчика, предпочитает чай, а не кофе. Мистер Борщ, бывший владелец польской закусочной, слишком увлекается ставками и в результате проигрывается. «Зубровка» – водка Бизон Грасс, – которую он подливает в свою газировку, вносит немалый вклад в его проигрыши. Мистер Замбони, пожилой, но не отошедший от дел застройщик, отказался от глютена и больше не заказывает выпечку. Он сходит с ума по моим безглютеновым печеньям с арахисовым маслом, которые я регулярно пеку для него. Мистер Замбони настолько обожает эти печенюшки, что постоянно повторяет: «Я твой должник». Что ж, я пришла за должком. Несмотря на данное ему прозвище, мистер Замбони никак не связан с ледовым бизнесом. Однако несколько лет назад он построил на Вест-Сайде Манхэттена новый многоквартирный дом с видом на парк Хай-Лайн и крышей, которую зимой заливают льдом, превращая в каток. Я лично лучше расстанусь с несколькими Эндрю Джексона-ми[40] за час катания в Рокфеллер-центре или на Уоллмен-Ринк, но, видно, некоторые предпочитают потратить несколько миллионов на квартиру в здании с рождественским катком. Им греют душу зимние праздники с привилегиями. Зато их неприличное богатство сегодня на руку мне. Я дала Дэшу адрес и сказала встретить меня там в семь вечера. Днем мне предстояло о многом позаботиться. О приглашениях. Еде. Исполнителях. Пиротехнике. * * * Войдя вечером в вестибюль здания мистера Замбони, Дэш первым делом спросил: – Тебе в этом не холодно? Погода и правда была морозной, но я надела теплые колготки со своим рождественским костюмом «Рокетс»: танцевальным красным платьем из мятого бархата трапециевидной формы, длиной чуть ниже коленей, сильно затянутом на поясе лентой, с белым искусственным мехом по краю подола и глубоким вырезом на груди. Я ответила, что не холодно, и поцеловала Дэша. Конечно же, я немного подмерзла, но на сердце было так тепло! Я когда-нибудь перестану испытывать такую дикую радость при виде него? Наверное, никогда. Затем Дэш спросил: – Мы идем в Хай-Лайн? – Одно из его любимейших местечек на Манхэттене – прекрасный парк, разбитый на месте надземной железной дороги. – В каком-то роде, – уклончиво ответила я, взяла его руку в свою и повела к лифту. У лифта развязала на поясе ленту. Мне хотелось сделать Дэшу сюрприз. – Завяжешь глаза? – Ты меня на БДСМ-вечеринку ведешь? – поинтересовался Дэш. Наверное, начал читать одну из книг Д. Г. Лоуренса. О да, я погуглила. – Нет. Но спасибо, что считаешь меня способной на такую оригинальную идею. Я завязала ему глаза лентой. Потом достала карту-ключ, позволяющую нам войти в лифт и подняться на самый верх. – Это же не вечеринка-сюрприз? – забеспокоился Дэш, когда лифт начал подниматься. – Мой день рождения не в декабре. – Нет. – Я к тому, что на меня не будут выпрыгивать из кустов сада на крыше? Я не против хороших пугалок, но не на крыше высотного здания. – Расслабься. Двери лифта открылись, и я вывела Дэша к столикам и лавкам, расставленным под шатром наподобие иглу. Громко играла музыка, вечеринка была в самом разгаре. Держась за руки, катались на льду Бумер с Софией. Эдгар Тибо так энергично наяривал по катку, словно только что опустошил разом несколько банок «Ред Булл». Наши почетные гости, с которыми я лично не знакома, тоже вышли на каток. Кто-то из них неплохо катался, но большинство хваталось за перила-поручни, как за спасательный круг. Их забитые книгами холщовые сумки стояли рядком в шатре возле их же сапог и ботинок. Я развязала ленту и сказала Дэшу: – Узри! Рождественский каток. С твоими любимыми людьми. Посмотрев на каток, Дэш перевел взгляд на меня. – Единственные люди, которых я тут знаю, – это Бумера и Софию. И Эдгара. – Остальные – библиотекари. У моего кузена Марка из «Стрэнда» есть электронный рассылочный список библиотекарей. Вот он и разослал для них приглашения. Ты сегодня буквально окружен книжниками. Буквально. Дэш поморщился на мою нелепую шутку, но просиял, увидев буфет на другой стороне шатра. – Там стойка с горячим шоколадом? – Конечно! Я наняла людей из магазина Жака Торреса подавать нам горячий шоколад, обычный шоколад, шоколадное печенье и… – Мы все к концу вечеринки впадем в диабетическую кому. – Надеюсь на это! Значит, вечеринка удалась. Как говорит миссис Бэзил: «Чем веселее вечеринка, тем хуже чувствуешь себя на следующий день». Дэш улыбнулся. Нахмурился. – Это же стоило кучу денег. – Только обслуживание. И исполнители. Мне это в радость. Не хочу хвастаться, но я довольно богата. Не благодаря родителям-академикам, а благодаря своему собственному бизнесу по выгуливанию собак. На моем банковском счету лежит почти пятизначная сумма. Та, которая до запятой. Это деньги на учебу в университете. Но я с большим удовольствием потрачу их на Рождество. – Исполнители? – переспросил Дэш. – Увидишь, – ответила я и вручила ему коньки. – Переобувайся. – Честно признаюсь, катаюсь я так себе. – Но ты же полуканадец! – По отцовской линии мне досталась лишь любовь к «Аркад Файер»[41]. Я надела свои коньки, потом помогла надеть коньки Дэшу. Он встал и закачался. Пришлось его поддержать, чтобы он не упал. – Тут такой вид открывается – ты обалдеешь, – пообещала я. Взяла его за руку и вывела на каток. Катался он действительно плохо. Шатался, нервничал, осторожничал, пока мы не подошли к краю крыши и перед ним не открылся весь вид: на севере – небеса над Манхэттеном, уходящие ввысь небоскребы Крайслер и Эмпайр-стейт; на западе – Гудзон и Нью-Джерси; а под нами – Хай-Лайн. – Бесподобно, – выдохнул Дэш. – Хоть на такой высоте меня и тошнит. – Счастливого Рождества! – пожелала я ему. Мы успели разделить всего один поцелуй и сделать круг по катку, как появились исполнители. Они пришли раньше запланированного, поскольку погода сменилась с холодной на морозную, но при этом заморосило, а значит, скоро пойдет ледяной дождь, вот я и отправила артистам сообщение, чтобы они начали представление сразу по прибытии Дэша. Эдгар Тибо укатил в самый центр катка с мастерством профессионального хоккеиста. Он держал в руках бенгальские огни. Я наняла его ведущим. – Дамы, господа и уважаемые библиотекари, – начал он, – давайте вместе поприветствуем… «Рокетс»! «Рокетс» – труппа, танцующая под музыку в стиле панк-рок и созданная внучкой моего дяди Кармина. Не пройдя кучу кастингов в «Рокет», моя кузина решила направить свой талант в более подходящее русло. А поскольку танцоры в ее коллективе также являются любителями научной фантастики, некоторое время они называли себя «Спокетс»[42] и носили синие костюмы в стиле униформы Звездного флота Федерации. Поскольку заказов на выступления не было, недавно они переименовали себя в «Рокетс» – так сказать, взяли новое направление. Наша вечеринка на льду – их первый заказ после перевоплощения. А возможно, и вообще первый заказ за всю историю их существования. – Это твоя кузина Керри? – спросил меня Дэш, когда она заняла со своей труппой центр катка. На всех девушках были «панковские» наряды, больше в стиле Зигги Стардаста[43], нежели Сида Вишеса[44]: расшитые золотом брючные костюмы из семидесятых. Их лица сияли от блесток. Ох, поскорее бы сказать миссис Бэзил, что Дэш на все сто процентов достоин вручения нашего Списка! Он не только узнал внучку дяди Кармина, но и по-семейному назвал ее «кузина Керри». Сразу ясно, что он говорит не о «тетушке Керри», «соседе-Кэрри» или Кэри Гранте, имя которого не нуждается в кавычках и фильмы которого все обожают. – Она самая! – ответила я. Эдгар включил нужную музыку, и кузина Керри со своей труппой начала танцевальную интерпретацию одной из любимых песен Дэша – «Calamity Song» группы «Декабристы». Так себе группа, по-моему, послушать можно если только в декабре, но ее песни забавно лишены смысла. Дэш посмотрел на меня: «Нет!» Я посмотрела на него: «О да!» Это было потрясающе. Все самое любимое Дэшем в одном месте. Хай-Лайн! Библиотекари! Горячий шоколад! «Декабристы»! И дождь действительно пошел – ну, в виде града. – Сейчас! – взмолилась я. Мне хотелось поторопить грандиозный финал, чтобы его не испортил град. И танцовщицы, держа в руках мешки с подарками Санты, покатились по кругу, объезжая библиотекарей, меня и Дэша, Софию, Бумера и Эдгара, бросая в воздух блестки из мешков. Мне хотелось, чтобы вечер закончился фейерверком сверкающих на льду цветных точек.