– Кто? – рассмеялся Дэш. – Тот, кто любит окружать себя подхалимами и льстецами. Представляешь, он им платит за это. Игрокам в шахматы в парке. Корейцам-тусовщикам. Возможно даже, этим второклашкам, которых обучает здесь покеру. – Эдгар платит за то, чтобы с ним тусили? – Ага. Для этого у него в кармане всегда лежит сверток пятерок. – Теперь мне многое понятно, – отозвался Дэш. Миссис Бэзил поднялась со своего пуфика и звякнула бокалом с шампанским. – Прошу внимания, дорогие друзья! – обратилась она к гостям. Обычно при таком столпотворении и таком обилии эгг-нога подобное предложение приходится повторять не раз, но командный голос миссис Бэзил тут же привлек всеобщее внимание. – Для начала хочу поблагодарить вас всех за то, что вы пришли. Счастливого Рождества! – Счастливой Кванзы[64], миссис Орегано! – крикнул ей в ответ Бумер. Миссис Бэзил кивнула ему: – Спасибо, Рикошет. – Она обвела взглядом гостей и задержала взгляд на сидящем рядом с ней дедушке. – Как вы уже знаете, в этом году мы столкнулись с серьезными трудностями, а новый год принесет свою долю проблем. И мы сейчас благодарны всем вам за вашу дружбу и возможность отпраздновать… Дедуля коснулся ее лодыжки тростью. – Дай уже мне сказать слово! Миссис Бэзил отошла в сторону. – Не будь таким Капризой, – пожурила она брата. Дедушка, улыбнувшись, поднялся. – По давней традиции в поздние часы нашей рождественской вечеринки, когда взрослые начинают петь… – И все поют и поют, и поют, – хором встряли его многочисленные племянники и племянницы. – Да, поют, – невозмутимо продолжил дедуля, – а уставшую молодежь клонит в сон, взрослые продолжают праздновать, поставив детям внизу кино, после которого те и засыпают. – «Волшебник страны Оз»! – воскликнула кузина Керри. – «Звуки музыки»! – предложил кузен Марк. – «Сделай Рождество голубым»! – выкрикнул Лэнгстон. – Как, простите? – спросила миссис Бэзил, шокированная тем, что никогда не слышала о таком рождественском фильме. – Шучу, – сказал Лэнгстон. – Это кино для афте-афтепати[65]. Для самых выносливых тусовщиков. – В этом году у нас особенный сюрприз, – продолжил дедушка. Его любящий взгляд остановился на мне. – Лили, проводи меня, пожалуйста, вниз. Там ждет тебя мой рождественский подарок. Кто хочет посмотреть кино, присоединяйтесь к нам. Кто не хочет, воля ваша. Продолжайте веселиться здесь. – Он посмотрел на Эдгара Тибо и погрозил ему тростью. – Любой сегодняшний выигрыш будет пожертвован реабилитационному центру. Эдгар рассмеялся. Вряд ли он когда-либо получал приказы от кого-то помимо судьи. Однако взгляды большинства гостей дали понять ему, что дедуля не шутит. – Ладно, договорились, – пожал он плечами. Рождественское чудо! Щедрость! Несколько моих двоюродных братьев и сестер спустились на цокольный этаж, пока мы с Дэшем, встав по обе стороны от дедушки, помогали ему сойти вниз. – Ты знал об этом сюрпризе? – спросила я Дэша. Странно, что вечеринку так рано прервали фильмом. Надеюсь, это старая пленка, конвертированная в ДВД, о маленьком дедуле и его родных. – Это величайшая тайна, – ответил Дэш. Когда мы спустились на цокольный этаж, который миссис Бэзил держала вроде мужской берлоги для членов семьи, увлекающихся футболом, с полным баром и громадным телевизором (ни в одной другой комнате вы данный прибор у нее не найдете), телевизор уже включили, но экран был пуст. Барную стойку использовали под буфет с машиной для попкорна и стеклянными вазочками с разнообразными конфетами: «Эм-энд-Эмс», «Милк дадс», «Джуниор минтс» и целой полкой моих любимых «Сно-кэпс»[66], собранных в форме рождественского дерева. Если у меня до этого и были сомнения насчет того, что мы будем смотреть, они испарились, как только сняли покрывало с картонной фигуры, стоявшей рядом с телевизором. На картоне в натуральную величину была изображена Хелен Миррен в образе хрупкой старенькой Бесс, в платочке, со своим киношным корги на руках, Пончиком! – Да ладно! – завизжала я с таким бешеным восторгом, какой бы, наверное, вызвало у девчонки-подростка домашнее выступление знаменитейшей мальчиковой группы. – На место, Визгля! – пошутил из толпы брат. Сердце так колотилось, что казалось, я умру от счастья. – Как? – спросила я дедушку. – Мой друг, которого ты зовешь мистер Панавижн[67], получает приятные безделушки под названием «скринер»[68], так как является членом Киноакадемии. Он помог мне достать «скринер» этого фильма и рекламную картонную фигуру. Однако мистер Панавижн напоминает: это ценная интеллектуальная собственность и к нам примчатся агенты ФБР, если она попадет в руки преступников. Поэтому ни в коем случае не пускайте сюда Эдгара Тибо! – Сладости от нас, милая, – сказала мама. – А я сделал конфетную елку, – добавил Дэш. – Плоховатенько сделал, – встрял Лэнгстон. – Она больше смахивает на какашную елку. В мире столько всего нехорошего – войны, глобальное потепление, переезд дедушки в дом престарелых, опустение, а потом, возможно, и продажа семейного дома, в котором я прожила всю свою жизнь, – но и столько всего хорошего. Добродушные подначивания-пререкания брата с моим бойфрендом. Молниеносное поедание арахисовых конфет папой, прежде чем до них доберутся остальные. Главенствующая среди моря гостей миссис Бэзил. Аромат попкорна. Объятия дедули. Самые любимые люди, собравшиеся в этой комнате, чтобы посмотреть со мной фильм о королеве и ее собачке. Я мечтала о просмотре этого фильма на свидании, с Дэшем, в кинотеатре. Но эта «берлога» несравненно лучше. Эти люди – мой ковен. Моя свита. Счастливого Рождества, Лили! Ваше высочество. * * * Мне очень понравился фильм. И очень понравилась вечеринка. Но у меня есть приоритеты. Восемьдесят семь минут экранного времени с лапочкой Пончиком, и мне потребовалось незамедлительное воссоединение со своим псом. Поведение Бориса с прошлого года, конечно же, изрядно улучшилось – людей он пригвождал к полу не больше раза-двух в месяц, – однако к большим вечеринкам он еще не привык, а посему был оставлен дома. После фильма мы с Дэшем сразу ушли с вечеринки, чтобы выгулять пса и чтобы я с обожанием ткнулась лицом в его густую шерсть. На прогулке я слезно признавалась Борису в любви и в том, что сочту за честь потеряться с ним в глухом лесу, окружающем замок Балморал, а потом мы вернулись домой и я вручила Дэшу и Борису рождественские подарки. Сначала я дала псу жевательную игрушку, которую он зверски растерзал меньше чем за минуту. Лишь одно мгновение кукла Дональда Трампа была в идеальном состоянии. Затем в разные стороны полетели парик и оторванные конечности. – Это было прекрасно, Борис. – Дэш опустился на колени, чтобы находиться на одном уровне с псом, и величественным тоном Хелен Миррен выдал ему коронную фразу из «Корги и Бесс»: – «Всегда жуй с достоинством, дорогой Понч». А вот мой рождественский подарок Дэшу грозил лишить меня моего достоинства, но я пыталась набраться храбрости для его вручения. Сначала я расправилась с легкой частью дарения. Мы уселись возле Оскара, я достала из-под елки подарок и вручила Дэшу, украв в процессе пару-тройку-пятерку поцелуйчиков. Натянула на голову Дэша шляпу Санты, купленную на его же подарочную карту с суммой в 12,21 доллара, и сказала: – Угадай, что это. Санта-Дэш потряс подарок. – Солонка? – предположил он, хотя подарок по размеру и форме явно напоминал книгу. – Снагги[69], который просил для себя Санта? Как будто у него недостаточно мягких и теплых вещей. – Дэш глянул на Бориса: – Я не о тебе, мохнатик, а об оленях. Без обид. Борис лизнул его лодыжку. Он не обиделся. – Открой, – попросила я. Дэш осторожно снял подарочную бумагу и отложил в сторону, чтобы потом снова использовать. Ты ж моя прелесть. – Это книга! – воскликнул он с такой бурной радостью, будто ему подарили машину. – Глазам не верю! Затем пригляделся к книге: «Рождественская песнь», но не обычное издание, а в красном переплете, с золотым тиснением. – Лили! Это же первое издание? – К сожалению, нет. Я хотела купить первое, но оно стоило около тридцати тысяч долларов и миссис Бэзил сказала, что если я все еще хочу стать Магнаткой, то не должна транжирить деньги. Так что это точная копия первого издания 1843 года. Не оригинал. Зато экземпляр не пыльный и уж точно не переносчик полуторавековых микробов. Ну и с более приемлемой ценой. Дэш прижал книгу к груди: – Обожаю! Наклонившись, я коснулась легким поцелуем повязки на его глазу. А потом вручила другой подарок. – Это – спонтанная покупка в «Стрэнде». В отделе антиквариата. Дэш открыл его. – «Остров сокровищ»! – восхитился он.