– А та бабка… Она уже мертвая была. Я проверил. Я ее не убивал. Серьезно. – То есть… Ты вошел, увидел труп, потрогал его и все равно открыл газ? – Типа того. Арсеника молчала и пыталась поверить. – Давай, посуду вымой, – неожиданно скомандовал он. – И приходи. Ты ведь за этим сюда приехала, а не про Игни трепаться, – пояснил он в ответ на ее ошарашенный взгляд. Пока Арсеника мучительно придумывала достаточно хлесткую реплику, выслушивать ее стало некому. Из соседней комнаты понеслись выкрики и механические вопли гибнущих противников. Дев врубил видеоприставку. Она потихоньку вытянула из пачки сигарету. Прикурила, набрала в рот дым и сразу же выдохнула. Вот же мерзость, как можно так над собой издеваться? Тщедушный мальчик-Земфира не походил на парня ее мечты даже в первом приближении. Пополоскав под краном свою чашку, остальное она так и оставила нетронутым. Бесшумно ступая, вышла в прихожую, потихоньку обулась и надела куртку. Входная дверь оказалась заперта. Ключей нигде не было. Пришлось заглянуть в комнату. Здесь царил все тот же минимализм, подозрительно схожий с нищетой. Одну стену занимал огромный плазменный экран. Вместо кровати на голом паркетном полу лежал надувной матрас. И ничего, напоминающего мебель. На подоконнике в специальной подставке дымились, распространяя сладковатую вонь, несколько сандаловых палочек. – Падай. – Дев похлопал ладонью по полу рядом с собой и протянул ей вторую игровую консоль. – Я ухожу. Открой, пожалуйста, дверь. Ухмыльнулся. Кивнул на телевизор. – Обыграешь меня – выпущу. Арсеника решила, что он шутит. У нее по-любому не было шансов. Она неуверенно опустилась на колени и уставилась на разноцветные кнопки. – Ты справа, – объяснял он, накрыв ее пальцы своими. Его дыхание пахло зубной пастой. – Шаг. Вот так – назад. В сторону. Да не дергайся ты, на экран смотри. Прыжок. Удар. Все просто! Ее персонажем была блондинка в жилете и кожаных брюках. Дев – закованный в броню полуробот. – Знаешь, чем мне нравится Сайракс? Арсеника лихорадочно давила на все кнопки подряд и была слишком этим поглощена, чтобы вникать в смысл его слов. – Его мировоззрение – невольное зло. Он был так предан клану, что согласился стать киборгом, но при этом утратил человечность. Потерял душу и свободу воли. Идеальная машина для убийства, забывшая о том, кем была раньше. Игровую проекцию Арсеники накрыла светящаяся сеть. Удар противника вышиб из нее фонтан крови. Комбо и подсечка. Он не давал ей пошевелиться. – Ты только зацени формулировку, – продолжал мурлыкать Дев. – Невольное зло. Я тоже невольное зло… я тоже забыл, каким был раньше. – Нараставшая в его голосе злоба прорвалась внезапным выкриком: – Меня заставили забыть! Как думаешь, кто? Твой чертов говнюк. Игни! – Он стиснул зубы так, что скулы побелели, в глазах плескалась ярость. Нет, не ярость. Дикость. Арсеника застыла, напуганная такой внезапной переменой, и даже шорохом боялась напомнить о себе. – Пять с половиной часов, – заговорил он обманчиво-спокойным тоном, готовый вот-вот снова сорваться на крик. – Объем среднего гроба – восемьсот восемьдесят пять литров. Пятую часть полезного объема составляет кислород – это сто шестьдесят четыре литра. Взрослый тратит пол-литра кислорода в минуту. И задохнется спустя пять с половиной часов. Я был ребенком. Я пролежал там восемь. Арсеника бесшумно опустила на пол игровую консоль и сменила позу. Ноги затекли. В горле першило от сандалового дыма. Дев смотрел прямо перед собой. В никуда. – Я так ждал его. Ждал Игни. Но он так и не пришел… – Ты поэтому лифтов боишься? Он вздрогнул. Уставился на нее остекленевшим взглядом так, словно рассчитывал услышать какие-то слова, но она не знала, что тут можно сказать, поэтому пробормотала: – Мне надо идти. – И по привычке поискала взглядом часы. – Ты никуда не пойдешь. Хлесткая, с оттяжкой пощечина застала ее врасплох. Слезы брызнули сами. Голова взорвалась болью, рот наполнился слюной с соленым привкусом. Дев отшатнулся так, словно это она ему врезала. Привалился плечом к стене, отвернулся, задышал тяжело и часто. Арсеника прижала ладонь к пылающей скуле. Прямо под кожей, там, куда пришелся удар, горячо пульсировала кровь. Никто никогда не поднимал на нее руку. – Прости. – Псих ненормальный, – невнятно проговорила она и осторожно потрогала кончиком языка передний зуб. – Больной ублюдок, чертов лузер! – Да. – Тебе нужна помощь психиатра. – В голосе плескалась плохо сдерживаемая истерика. – Да, да. Нельзя показывать страх, мысленно твердила она. Нельзя вести себя как жертва. Нельзя. Пусть только попробует повторить! – Выпусти. Меня. Отсюда. Слова звучали в такт биению боли под прижатыми к скуле пальцами. Дев вынул из кармана ключи, протянул связку на раскрытой ладони. Не подойдешь – не достанешь. Арсеника сделала шажок вперед. Затем еще один. Молниеносно выхватила ключи. Дев оказался быстрее. Поймал за запястье, но удерживал вполсилы. Она легко могла бы вырваться, если бы захотела. – Дай посмотрю. – Он заставил Арсенику отнять руку от лица. Слегка приподнял ее голову за подбородок и повернул к свету. – Надо приложить холодное, иначе будет синяк. Пошли, поищем что-нибудь. Она послушалась, потому что поняла – он снова изменился. Точнее, вернулся в себя так же резко, как вышел. Порывшись в холодильнике, Дев извлек из него запотевшую жестянку пива. – На, держи. Она не стала отнекиваться. Вскрыла банку и сделала большой глоток. Металлический привкус во рту сменился пивной горечью. Арсеника провела пальцем по ресницам и под глазами, проверяя, не размазалась ли тушь, и подарила своему обидчику взгляд, полный ненависти, – тот наблюдал за ее манипуляциями и кривовато улыбался. – Я, вообще-то, другое имел в виду, – сказал он и снова приблизился на небезопасное расстояние, но вместо того, чтобы пояснить, вдруг коснулся губами все еще саднящей кожи. Потом повторил чуть ниже. Арсеника замерла в ожидании неизбежного продолжения. – Если бы ад существовал, для меня приготовили бы самую жаркую из сковородок, – произнес он вверх, обращаясь к кому-то, но точно не к ней. – Тебе восемнадцать-то есть? Арсеника кивнула. Дев не настаивал, но и отпускать не спешил. Чтобы оказаться с ним лицом к лицу, ей достаточно было слегка развернуться навстречу. Запах теплой кожи, шампуня, зубной пасты и еще чего-то тревожно-свежего, как дождь за распахнутым окном, в которое собираешься шагнуть. Этот полуголый тощий мальчишка выглядел скорее жалким, чем физически притягательным. Еще и с головой, похоже, полный абзац. Но осознание того, кем он являлся, будоражило сильнее любого алкоголя. Равно как и то, что совсем недавно она целовалась с Ландером, а теперь сблизилась с его врагом. Она была тем, что их объединяет. Занимала место в мыслях обоих. Отдавала тепло своего дыхания каждому из них. Те самые пальцы, которые плутали сейчас в ее волосах, могли нажимать на курок. Или нащупывать пульс на шее мертвой старухи, чтобы через минуту пустить в квартиру газ. Заметив, что она сомневается, Дев принял решение сам. Божена – Бо! Пропуск! Да сколько же можно докапываться, когда она почти каждый день здесь маячит? – Работать, что ли? Уже выздоровела? – Не то чтобы охранница реально интересовалась. Так, потрепаться… – Не-а, – Бо замотала головой и для убедительности пару раз хлюпнула носом. – К Маше. Я ей книжку обещала вернуть. В подтверждение своих слов она наполовину вытащила из сумки пособие по телефонному консультированию, которое всегда таскала с собой. Могла бы просто не уточнять, но прошло уже три дня, и Бо немного осмелела. Три дня, а ее по-прежнему никто не искал. Может, и вправду обойдется? Тот парень выжил и, судя по всему, никому о ней не рассказал. Вот бы и потом не передумал. Когда поймет, что ключ все еще у нее.