- Давайте, – тот вздохнул и потер пальцами переносицу. В комнату вошли спецназовцы. Когда Яго вывели, Сезонов неспешно вышел следом, медленно закрыл дверь, тихо щелкнув замком, и неторопливо шагнул в кабинет. На него обратились четыре пары глаз: техники тоже оказались под сильным, даже неизгладимым впечатлением, но не от умения Сезонова разговорить пришельца на длительный диалог, а от трагической истории жизни последнего. - Фантастическая в своей драме история, – покивал Калдыш, оглядывая всех в кабинете. – Мне интересно, что же было дальше. По его истории фильм снимать можно! Согласитесь: такого в реальной жизни не могло произойти! Потому что всё это слишком трагично и тяжело, не верится, что на одного человека, вернее, пришельца выпало столько ужасов. Он пережил столько потерь. И живет с этим столько лет. Кошмар. - Это чудовищно, – тихо сказала Владыкина, соглашаясь. – Правда не верится. Теперь я не хочу думать, что он может быть опасен: тот, кто вынес столько горестей… У него просто никаких сил не останется творить зло! Он когда-то опустошен всем этим, а на сегодня эмоционально истощен, чтобы взяться за плохое, ненавистничать. - Не соглашусь. С другой стороны: кто видел и перенес на своей шкуре столько зла, того наоборот этот перенесенный негатив подстегивает на новые мести и новые злости. Они копятся и в один день выливаются в пакость вселенского масштаба, – сказал лейтенант. - Но наш объект всё же соответствует точке зрения Екатерины, что наглядно показывают события предшествующих месяцев, когда он молчал в Новосибирске и работал в депо в Омске, никому не навредив. Ну, почти никому. – Сезонов посмотрел на Владыкину и Калдыша. - Пока соответствует. Сейчас вслух вспоминая и заново пережив эти годы, в нем может проснуться злоба, которую он таил на тамошних врагов, которую не успел на них до конца вымести в силу попадания в наш мир и которую теперь пойдет вымещать на невинных людях здесь, – заметил лейтенант. - Может и да, а может и нет. В любом случае сейчас мы не ведем речь об усилении или ослаблении охраны Ягосора в этом здании в качестве проверки обоснованности заявлений каждого из вас, прошу заметить. – Сезонов перевел взгляд с одной на другого. – Это не предмет настоящего обсуждения. Всё остается по-прежнему. - Так точно, ясно. – Владыкина и Калдыш кивнули. - Звук и видео хорошо идут? – подполковник подошел к столам техников. - В лучшем качестве, – заверили те, продемонстрировав отрывки частично обработанной первой части встречи в комнате. - Сегодня, думаю, ограничимся историческими сюжетными поворотами его жизни в своем мире. Завтра попробуем прощупывать почву на предмет пребывания на Земле. Это в идеальном варианте, если всё пойдет хорошо и он захочет продолжить разговор, – вслух рассуждал Сезонов и посмотрел на Екатерину: – Его сегодня не должны куда-то забрать? - Нет, сегодня он в полном вашем распоряжении, – заверила та. – Завтра в первой половине дня его посещает внештатный клинический психолог, затем он свободен до ночи. - Отлично. Будет время продумать стратегии будущего общения. – Сезонов прошел к столу и поставил нагреваться чайник, кинув в стаканчик пакетик черного чая. Заваривая чай в своем стаканчике, подполковник подумал и залил кипяток в еще один. - Мне кажется, он с начала нашей встречи ничего не пил и не ел. – Сезонов макал пакетики, держа по одному в каждой руке. - Вообще думаю да, у него прием пищи строго по расписанию. Как в детском лагере, – сказала Владыкина. - Как в СИЗО, – незло хмыкнул Калдыш. Девушка небольно ударила его ладонью по руке и постучала пальцем по лбу. - Где, говорите, у вас буфет? – Сезонов повернулся к техникам. Получив пошаговую инструкцию, где спуститься и куда завернуть, подполковник зашел в буфет. Обеденное время еще не подошло, в зале за столами сидело человека четыре, двое топтались у кассы при раздаточном столе. Сезонов взял с полки с выпечкой пару мясных расстегаев и, оплатив их, вернулся в кабинет. Калдыш и Владыкина о чем-то напряженно спорили вполголоса, шипя друг на друга в другом конце кабинета подальше от мест техников. Оба последних куда-то вышли. - Валерий Игоревич, по каким критериям и на каких основаниях вы будете решать, куда помещать Ягосора и что с ним, грубо говоря, делать? – лейтенант резко отвлекся от спора с девушкой и живо обратился к Сезонову. Тот, с задумчивым видом пережевывая расстегай, смотрел в пол. Немного погодя, сделав глоток чая, он произнес, рассуждая: - Ну смотрите. После моих с ним встреч мне были бы интересны свежие результаты диагностики его психосоматических и неврологических состояний и реакций, свежее заключение психиатра и свежее заключение психолога. Я эти документы отсылаю куда надо («Пока совершенно не известно, куда и кому», – про себя подумал он) и жду решение компетентных лиц. Что они скажут, так и поступим. В общем, таково мое видение на сегодняшний момент. Мне, кстати, очень интересно то, что Ягосор выглядит как землянин. А не как этот зверь с моего рисунка, с Ярославля. В этом тоже можно многое выиграть. - Теперь мы считаем появление на Земле Ягосора отголосками названного вами «ярославского дела»? – вдруг спросила Владыкина. - Что, простите? Сезонов внутренне похолодел, но внешне не подал вид, что сильно обескуражен ее вопросом. - Инопланетянин-человек и инопланетянин-чудовище. Не объединить ли «ярославское дело» и «омское»? Не попытаться ли найти в этих историях общее для них начало – истоки фантастических перемещений в пространстве и времени? В частности, пути, по которым и те, и этот пришельцы попали сюда – они одинаковы или могут различаться: по месту перемещения, по характеру процессов? Владыкина посмотрела на Калдыша. По взгляду лейтенанта стало ясно, что в целом он поддерживает ее идею. - А почему вам это интересно? Отдельные ситуации, считаю, не требующие объединения, – попытался отговориться Сезонов. Надо не дать ей уйти в этом направлении, надо свернуть ее. Иначе всплывет то многое и масштабное, что так глубоко и тщательно, в далекие глубины запихивали Фамилин и следственный главк – с усердием, сравнимым с застегиванием пухлого чемодана, собранного в поездку на море, крышки которого вот-вот расползутся и лопнут от натуги, скрывая под собой еле втиснутое невпихнуемое. - Почему отдельные? – спросил Калдыш. Вот, он уже готов разделить с Владыкиной ее точку зрения и пойти вслед за ней! Теперь двоих придется останавливать. - Потому что я так думаю, – сказал Сезонов первое пришедшее на ум. – Разное время их обнаружения. Разные места. Вряд ли одинаковые способы появления на Земле, несмотря на общее место проживания. У вас другие мысли? - Нельзя не проработать версию, что механизм перемещения и связующий путь между мирами происходит по одному и тому же принципу. Ну вдруг такое случится! – не отступала женщина. Какая догадливая! Будто подслушала, отзеркалила его, подполковника, мысли, сидевшие в голове сегодня утром в самом начале встречи с галактионцем. Теперь еще думать, как оградить Владыкину от пришедшей ей в голову идеи, как остановить ее и не позволить дать ход следующему, потенциальному возможному процессу. Активная, общительная, радетельная, она через Селиванова с его связями может подойти не только к разведыванию информации о «ярославском деле», но и поделится данными, на настоящий момент неизвестными главку, с высшим кабинетом. Начнется невообразимое. А насколько близка такая развязка и когда это произойдет (чего ни в коем не хочется допустить), Сезонов не имел ни малейшего представления. Нужно провести с Владыкиной что-то вроде воспитательной беседы. Но тогда придется шире рассказать о Ярославле, чего делать нельзя в силу многих различных обстоятельств. Ладно. Еще будет время прикинуть, как и что, в каком объеме рассказать. Вечером в гостиничном номере и подумает. - Обсудим позже. – Сезонов спрятал нервную ухмылку за очередным глотком, допивая чай. Взяв стаканчик со вторым заваренным чаем и расстегай, кивнув вернувшимся техникам, сигнализируя о новой готовности, подполковник направился на выход, обратившись к Калдышу: - Товарищ лейтенант, приглашайте нашего товарища. Я готов. Лейтенант ушел за спецназовцами и галактионцем. Подполковник ожидал напротив двери в комнату, прислонившись к стене. В этот раз Ягосор с сопровождением долго не появлялся, пришлось несколько подождать. Первым впереди по коридору показался Калдыш, он раскрыл дверь в комнату и тут же скоро удалился в кабинет. Пришелец молча взглянул на стаканчик чая и пирожок в руках Сезонова. Совершив знакомые заученные действия, спецназовцы вышли. Подполковник сел за стол, едва за ним закрылась дверь, и поставил перед Ягосором чай, положив рядом расстегай в пакете. Галактионец повел бровью. - Я подумал, подходящее время, чтобы перекусить. – Сезонов придвинул ближе к себе оставленные на столе ручку с бумагой. - Тактично, – крякнул, прочистив горло, Яго и неловко обхватил пальцами пирожок: мешали наручники. - Мы же не будем ждать, как он поест? – насмешливо прозвучал в наушнике негромкий голос Калдыша. Сезонов не отреагировал на его реплику. Минуту спустя, когда Яго отпил пару глотков чая и сжевал половину расстегая, подполковник заговорил: - Вы упомянули о двух товарищах, которым вы благодарны за свою свободу. Один из них Лин. Кто был вторым? Инопланетянин, дожевывая, поднял глаза на Сезонова, потирая друг о друга кончики замасленных пальцев. - Тот, кого я встречал до этого. Точнее,та. *** - Эй! – Федр облокотился на стойку и стукнул ладонью по лакированной черной крышке. Сидевшая за столиком молодая женщина с короткой стрижкой и бледным лицом, протяжно вздохнув, отложила таблоид и подняла на мужчину глаза с густо накрашенными длинными ресницами. - Чего хочешь? – не очень вежливо произнесла она грудным голосом, растягивая слова. - Выделите-ка моему другу самую лучшую даму. Профессионала своего дела, так сказать. – Федр гоготнул и, поманив Яго, хлопнул того по плечу, притянул к себе. – А лучше всего – сами-знаете-кого. Если она не занята. Он (Федр смерил взглядом товарища) у нас нетронутый, поэтому хотелось бы, чтобы в первый раз всё было в лучшем виде. Федр хмыкнул, сканируя оценочным взглядом ловеласа обтянутое откровенным зеленым платьем тело женщины-администратора от плеч до бедер. - Сейчас узнаю. Ее лицо озарилось понимающей улыбкой. Молодая женщина вышла из-за стойки, направившись к тяжелому темному занавесу рядом, скрывшись за ним. Яго успел увидеть широкий коридор с темно-малиновой отделкой стен, черный плинтус и пару высоких дверей, прежде чем занавес за спиной женщины упал. - Слушай, может, не надо? Зачем всё это? Ты пьян. Тебе дурь в голову лезет. – Яго посмотрел на Федра, сдвинув брови. - Надо-надо! Сегодня классный день! – кивнул тот, небольно ударив приятеля кулаком в спину. – Мужчину из тебя сделаем! Потом еще спасибо скажешь! Не спорь с другом! – Федр ткнул Яго в лицо указательный палец, дыхнув на товарища перегаром. Яго поморщился, отстранив лицо, отошел и сел на софу напротив стойки администратора. Федр стоял, разглядывая оставленный женщиной таблоид. Внизу, за крутым поворотом ступеней, голосили, перекрывая музыку, пьяные посетители бара: ржали, свистели, распевали песни и распивали крепкие напитки. От гула едва заметно трясся пол под ногами. Разноцветные лампы, слепившие глаза в баре, здесь были заменены холодными синими люминесцентами. Тяжелый занавес зашевелился. Яго с Федром повернули головы. Раздвинув полотнище, к стойке вернулась женщина-хостес. - Она свободна. Внесите аванс, – она посмотрела на Федра. - Сколько просит сегодня? - Восемьдесят. Федр присвистнул и посмотрел на Яго, подзывая. - Дорого, да, брат. Но она того сто́ит! Выкладывай деньжат. - Ты уверен, что делаешь мне добро? – язвительно рыкнул Яго и полез за купюрами в кожаный набедренный чехол. Федр сжал губы, сдвинул брови и, не сводя с товарища вдруг ставший презрительным взгляд, резким движением выхватил из своих ножен кинжал и приставил его к горлу Яго. Женщина, округлив глаза, молча смотрела, что последует дальше, и не пыталась поднять тревогу. Яго замер, опустив лицо и держа пальцами наполовину вытянутые из чехла купюры. - Просто попробуй. Ощути. Это совсем несложно, – прошипел Федр в ухо. – Не обижай своего друга. - Убери кинжал, – спокойно произнес Яго. Федр улыбнулся и убрал оружие в ножны. Яго вздохнул и выложил деньги на темную крышку стойки. Женщина накрыла их ладонью и подтянула к себе, сделав запись в учетной книге. - Имя? – она подняла глаза на Яго. - Яго. Просто Яго, – быстро ответил за него Федр. - Пятая дверь слева, – женщина указала на полотнища. - Давай, друг, удачи. Воткни ей хорошенько. – Федр беззвучно заржал и хлопнул Яго по руке. – Я тебя в баре подожду. Столько, сколько нужно. Яго выдохнул, решительно направился к занавесу и перед ним в последний раз обернулся на Федра. Тот, ухмыляясь, покивал и показал неприличный жест. Яго покрутил пальцем у виска и под хохот товарища скрылся за занавесом. Сюда не проникало ни единого звука: своим тяжелым непроницаемым материалом полотнище заглушало сторонние шумы извне. Вдоль широкого коридора тянулись два ряда темных дверей. Коридор завершался круглым помещением за полупрозрачными шторами типа курительной или небольшого салона, откуда доносилась пара приглушенных голосов. Яго медленно, почти бесшумно прошел мимо первых дверей и подошел к пятой. Положив ладонь на ручку, надавил на нее. Дверь легко поддалась, и Яго, не спрашивая разрешения, вошел.