Это все, на что ее хватило. Больше она ничего уже не могла придумать. 45. Осколки Арата "Ребенка не будет" Арат отложил телефон, потер усталые глаза и снова прочитал сообщение. "Ребенка не будет". Боже, она снова это сделала! Снова ударила наотмашь, не думая ни о ком, кроме себя. Он уже начинал к этому привыкать. Сама она – ребенок. Написала глупость, а ему теперь волноваться: "Что же с ней случилось? Выкидыш? Сделала аборт? Лежит там, за океаном, воет в подушку? Режет вены? Прыгает от радости и танцует? Что, что с ней?" Чуть дрожащими пальцами набрал номер. К счастью, ответила почти сразу. Он не успел придумать еще тысячу ужасов. – Что с тобой? – быстро спросил Арат, надеясь, что голос звучит не так зло, как ему слышится. – Со мной все хорошо. Он пытается угадать, что она сейчас чувствует, о чем думает, но не получается – совсем. – Что случилось? Почему вдруг не будет? – Прости. Я виновата, – от трубки веет мраком и холодом. – Марина! Что ты сделала? – Арат уже почти кричал. Это он-то – ни разу в жизни, кажется, не повысивший голос! Монголы не кричат, это для них просто верх неприличия и малодушия. – Ничего. Просто… ошиблась. Не было никакого ребенка. Гормональный сбой. От нервов, от переутомления. Врач сказал: так бывает. Прости. – Мне прилететь? – Нет, зачем? Я в порядке, – ни черта она не в порядке, и они оба это понимают. – И… Арат. У меня новый контракт. В Швейцарии. На полгода. – У нас свадьба в марте, – нервно напоминает он ей, сжимая трубку, будто саблю. Так бы и ударил. Исполосовал все вокруг. Вот кому она врет? Какие полгода? Что там можно снимать, сериал? А как же ее работа, бросает? – Не нужно. Больше не нужно. – Какого черта, Марин? – все же взрывается он. – Что ты придумала себе? Мы же решили! – Ребенка нет. И свадьба больше не нужна, – холодным, словно могила, голосом произносит она. – Ты не можешь вот так одна все решить! – рычит громко он, судорожно оттягивая вдруг начавший его душить ворот свитера. А в голове уже щелкают костяшки счетов – такие деревянные, черно-белые. Он видел их всего один раз на рынке в детстве. Смеялся, калькулятор удобнее. Сегодня седьмое. Последний экзамен двадцать третьего января. Две недели. Еще две недели он никак не может лететь к ней. Если улетит – это может поставить крест на всей его учебе. – Почему не могу? – удивляется в трубку Марина. – Тебе ведь совсем не нужна сейчас жена. У тебя учеба. Карьера. Тебе всего двадцать три, Арат. Рано. Она так ничего и не поняла. Снова. Арата удивляло, как такая умная девушка могла быть такой невероятно глупой. Дура. Отличное русское слово. – А сама ты чего, скажи, хочешь? – задает он самый важный вопрос. – Свободы, – быстро отвечает Марина. – Я хочу свободы. Вот как. Что ж, она имеет полное право. Свобода – отличное слово. Особенно, если не понимать его истинный смысл. Марина молчит в трубку, чего-то ждет. Чего? Что он будет умолять? Клясться в любви? Может быть, начнет ругаться, спорить? Нет. Ты хочешь свободы – бери. Хочешь жить как раньше – с яхтами, съемками, Георгом? Хочешь независимости? Значит, все было зря. Все, что он делал – зря. Все планы, все стратегии разбились об острый волнорез по имени Марина. Что ж, сегодня он отпустит ее. Невозможно заставить себя полюбить силой. В принципе, все очень правильно. Она лишь играла, его очевидно используя. И даже с ребенком от другого – пользовалась. А теперь ребенка не будет – и он больше не нужен, ведь так? Арат понимает, что так больше не может. Устал. Слишком больно. Невысказанные слова жгут губы, но, перешагивая через боль, он тихо произнес: – Я понял. Ты свободна, Марина. Не смею больше навязываться. И нажимает отбой. Телефон падает на пол, но ему уже все равно. Нет больше ничего – только оцепенение. Только холод. Только свобода – для них обоих. И Арат даже не предполагает, что там, на другом краю света, где-то в центре Аппер-Бей залива, давится слезами, зажав рот руками, светловолосая девушка. Она уверена, что все сделала правильно. Так будет лучше для них обоих. Пусть он будет свободен. Он – перспективный дипломат. Восходящая звезда международной политической арены. Она – пустышка, неуклюжая, глупая, необразованная, которая даже забеременеть не смогла. Зато нервы всем потрепала изрядно. Всех обманула. Не нужна ему такая жена. Он ее не любит. Вот оно – самое главное. Он. Ее. Даже не любит. Жениться был готов – ради ребенка. Но ребенка нет – и никакой больше причины для брака нет тоже. Ни разу он не сказал ей ни единого слова о любви. Ни тогда, ни сейчас. Не то чтобы она ждала… хотя да, ждала. Жаждала. Мечтала. Но так и не услышала. Он всегда был с ней честен. Всегда говорил то, что думает. Требовал доверия и откровенности. И сам платил тем же. Значит – не любит. Значит – так будет лучше для всех. – Прости, – прошептала она, кончиком пальца нежно обводя контур телефона. – Я так люблю тебя. Будь свободен. *** – Лиза, Андрей, я переезжаю в гостиницу, – невозмутимо, даже с легкой улыбкой сообщил им монгол в конце ужина. – Так мне удобнее готовиться к экзаменам. Я достаточно вам уже надоел. – Ты что это выдумал? – растерянно смотрит на него Лиза. – Ничего не надоел! Все в порядке! – У вас своя семья. Лишние тут неуместны, прости. – Погоди, но ты ведь тоже – семья. Ты – жених нашей Марины. Значит, она еще никому не сказала. Даже сестре. Ему первому. – И все же я так решил, – в мягкости его тона прозвучали холодные стальные нотки. И Лиза отступила, почувствовав, что спорить бессмысленно. Наверное, он банально устал. Первая сессия в аспирантуре – дело очень серьезное. А здесь дети. Девочки его обожали: с Соней он делал задания на каникулы, укачивал Катю, заговаривая ее эти режущиеся зубы, а Аленка капризничала, ревнуя и требуя к себе внимания. Да и сама Лиза расслабилась и обнаглела, то и дело подсовывая ему то коляску, то поводок Беса, а то и всех детей сразу. Какие уж тут экзамены! Андрей сначала молчит, смотрит внимательно, стучит пальцами по столу, а потом спрашивает: – У тебя деньги есть? Тебе сколько еще жить в Москве? Давай я квартиру найду. Гостиница очень недешево выйдет. – У меня достаточно денег, – благодарно кивает Арат. – Спасибо за предложение. Я посуду помою, Лиза, не вставай. Он улыбается. Моет посуду, как всегда, с шутками, обрызгивая водой вертящихся на кухне старших девчонок, которым только это и нужно. Спокойно рассказывает об экзаменах. Словно ненароком упоминает своих друзей и однокурсников, которые сейчас учатся с ним. И даже сверхнаблюдательная Лиза не догадывается, что внутри у него – только осколки былого Арата. Руины в безлюдной пустыне. 46. Пуговицы Уже рано утром он съехал в гостиницу. Как по волшебству, на горизонте внезапно нарисовался Кирюха, он всегда чувствовал, когда нужно сунуть свой нос в его дверь. Так и не сумев монгола разговорить, Кир весьма наглым образом поволок полумертвого друга в… тир. У обоих были высокие разряды по всем видам стрельбы из “боевого ручного стрелкового оружия”. Полегчало. Не то чтобы прям по-настоящему, но хотя бы дыхание не перехватывало от одной только мысли о том, что произошло. Жмурился, стрелял не то в Георга, не то в Марину, а скорее всего в самого себя, в этого глупого мечтателя-монгола с его стратегиями, планами и несбыточными надеждами. Вот так – еще одна дырка в сердце. Одной больше, одной меньше – невелика потеря. Спустив немного пар, Арат согласился поесть, и в ближайшем ресторане Кирюха ему напомнил будто бы между прочим, что завтра у них встреча выпускников. И монголу об этом сообщали, он обещал быть. Их очень ждут. Встреча выпускников? Наверное, сообщали. Он даже собирался, кажется. Только со всеми этими событиями совершенно позабыл. Собственно, почему бы и нет? Это именно то, что Арату сейчас нужно. Оставаться в одиночестве невыносимо. Арат со всеми в своей группе поддерживал отношения очень дружественные, даже теплые. МГИМО – особая школа жизни. Каждый однокурсник монгола достоин был восхищения. Арату было совершенно незнакомо такое понятие как “зависть”. В каждом из блестящих своих друзей он был уверен, как в братьях и сестрах. Знал все их недостатки и нежно любил. Все умные, амбициозные, яркие. Он был искренне рад видеть каждого. Ему тоже все радовались, отвлекая от самокопания и всяких мучительных мыслей. – За нашего Чингисхана и его с АЛРОСом победу в битве алмазных престолов! – был первый же тост за столом, и Арат не мог в ответ не улыбаться, ликуя вместе со всеми. Да, новостные каналы до сих пор обсуждали эту “сделку века”. Давно готовился обмен визитами глав государств, и эта новость была как нельзя кстати.