Пожал в ответ плечами загадочно, попытался опять ускользнуть. – Муж! Я требую определенности! Сзади раздался смех, Варя с Кириллом бегали, как дети, кидаясь друг в друга снежками. – Супруга дражайшая, согласно традиции древней ко двору государеву прибывают послы, родственники новобрачных и прочий люд. Уклонился от летевшего в него снежного снаряда, запустил тут же свой. – Как… Какой еще люд?! В плечо ударило снегом. Марина резко обернулась, ища обидчика, и тут же оказалась в крепких руках. – Коему сказано, чтобы против молодой государыни на колени садился и колпак каждый снимал. Понятно. Зубы жене заговаривает, вот ведь… дипломатище. А она тоже не просто так между прочим тут бегает. – Государыня молодая приказывает все как есть доложить ей и голову не морочить, дражайший супруг мой. Он рассмеялся весело и хитро, с восторгом смотря на нее: румяную, красивую и такую счастливую. Раньше она была неприкаянной, как дикая птица, в светлых глазах постоянно мелькала тревога. Даже в день их танго была напряжена, словно готова была в любой момент сбежать. А теперь… она была совершенно спокойна. Ни тени тревоги в глазах, ни малейшего страха. Будто бы в этой потерянной девушке вдруг нашелся твердый стержень. Скала, точка полного равновесия. И скалой этой был, кажется, он. – Родственники, государыня-рыбка. Мой дед, сестра и ее друг детства. Остальные не вырвались, но ты с ними еще познакомишься, не надейся уйти от ответственности. – Их там… много еще, этих родственников? Боже, как стыдно! Она и о сестре-то узнать умудрилась случайно. Кажется, был еще брат. Вот ведь досталась супруга Потемкину! 56. Быстро-быстро! – Так, дорогая, быстро встаем и бежим! Куда, зачем? В четыре московских утра куда можно бежать? Марина открыла глаза, с огромным трудом фокусируя взгляд. Мама? Лиза? Варя? Все сразу. Многострадальное платье висело на зеркале, на столе стоял изумительной красоты букет белых роз. Стильный, скромный, настоящий. Арат уже убежал “хлопотать”, и встретятся они только в Храме. Дальше свадебная метель подхватила ее, понесла. Все окружающие Марину люди будто играли в увлекательный квест “русская свадьба” старательно исполняя одним им известные роли, играя свою партитуру. Она ощущала себя декорацией. Одевали, рассказывая свои женские истории, причесывали, благо венчание предполагало скромный макияж, а прическа невесты с короткой стрижкой и вовсе была незатейливой. Куда-то везли за пустом белом джипе Кирилла. Варя отчего-то была очень грустной. Кирюха задумчивым. Монастырь их встречал веселой предсвадебной кутерьмой, и венчавший их батюшка, разговаривавший с Аратом, стоящим спиной, увидев Марину, им вдруг улыбнулся так, что снова стало все просто и очень светло. Арат оглянулся, смотря на нее так… в этом взгляде можно было утонуть с головой. Все происходящее после: утомительный и волнительный ритуал, гулкие своды подворья, темные древние стены, иконы, смотрящие строгими ликами – все это было лишь фоном. Только он и она, этот взгляд и все то, что было им сказано. Ради него одного можно было пройти хоть все свадебные церемонии мира. Плясать под небом на углях, уходить в пустыню вдвоем, кланяться родственникам. Кстати, родственники Арата страшными не были. Сестра Солонгой отчего-то ужасно на брата была сердита, просто звенела негодованием, как струна, стреляла огненными взглядами в Марину и очень неплохо говорила по-русски. А дед, очень смуглый и невысокий старик с хитрыми узкими глазами, и вовсе молчал. Выходя из-под древнего свода, осыпаемая невесть откуда взявшимися лепестками, она вдруг подумала, глядя на существенно увеличившуюся толпу гостей, среди которых ей были известны совсем немногие: “Вот такая теперь она – твоя жизнь, жена дипломата. Улыбайся, публичная личность, ты умеешь прятаться за улыбкой, школа Алекса пригодилась". И в ту же секунду луноликий фотограф вынырнул прямо перед ними и, громко смеясь, кинул в Марину целую горсть лепестков. Он неожиданности Марина даже остановилась, сжимая руку мужа. Он сразу все понял и прошептал тихо, куда-то в фату: – Помилуй, супруга, я не мог доверить фотосъемку самого главного события в своей жизни кому попало. Только самое лучшее! Алекс! Хитрый индеец действительно был их фотографом, и уже очень скоро привычно и властно захватил все в свои крепкие руки. – Куда мы теперь, спать? – Марине казалось невероятным организовать пышную свадьбу за такой срок. Все же они в Москве, не в деревне, где можно, наверное, сдвинуть лавки в ряд, взять гармонь, разлить самогон по граненым стаканам и плясать до упаду. Арат рассмеялся, привлекая раскрасневшуюся молодую жену к себе и целуя. Вдруг схватил на руки и понес под одобрительное улюлюканье всех причастных. Марина зажмурилась. Каждый раз ей казалось, что ее неуклюжее тело сейчас снова их всех подведет: упадет и покатится по огромной лестнице, просто выскользнет, ноги отвалятся. Но монгол легко нес ее, будто и не были он почти одного роста (без ее каблуков), будто и не было шлейфа на платье. Одним легким движением усадил жену на сидение лимузина, предусмотрительно подогнанного к выходу. Кирилл, дверь открывавший, кому-то махнул, подсадил повеселевшую Варю, впорхнул в салон, и они тронулись. – Так, девушки, переодеваемся. До пункта назначения сорок минут. Впереди у нас бал-маскарад и большой костер вечером. Больше я ничего не успел, ты прости, дорогая. Жестом фокусника Арат выдвинул из-за спины рейку с висевшей на ней одеждой. Восхитительно – белый костюм из ангорской шерсти, тот самый, и такой же бордовый – для Вари. Настоящие сокровища Монголии. Подарок от провинившейся Солки. Глаза у Марины с рождения были довольно-таки большие и круглые. Но глядя на их стремительное увеличение, все сидевшие в салоне свадебного лимузина громко смеялись. – Это шутка была про маскарад? Он рассмеялся, переглянувшись с Кириллом. – Практически. Видишь ли, суть нашей профессии такова… – Ой, да не вози сопли по чашке, Арат. Мань, тут все дело в секретности. Чтобы побывать тут инкогнито могли и наши парни, пришлось изображать это все. Вы же такие внезапные, правда? Такие вот все неожиданные… Вот и все, веселимся весь вечер в намордниках. Если бы этот гад не был Кириллом, если бы… Наверное, он все же прав. Вот так у них все стремительно вышло. Зато весело, зато такой вот свадьбы ни у кого точно не будет. Поэтому Марина просто широко улыбнулась, тряхнула короткими волосами и спросила: – Ну, так почему мы стоим? Где мой намордник? Надеюсь, он под цвет платья? Идемте, я хочу танцевать, это можно ведь делать и инкогнито, правда? И схватив за руки этих несносных, она твердо двинулась к главному входу с надписью “Культурный центр МГИМО”. Сегодня ее только день, и она не позволит испортить его, даже всем этим маскам инкогнито. Пусть разведка подавится, и весь мир подождет. Вечер был восхитительным. Они танцевали, на сцене пел дуэт – потрясающий, необыкновенный! Могучий бас Бямбажав Жаргалсайхан, бархатного тембра, необыкновенно ласкающий слух и меццо-сопрано Солонгой: потрясающе насыщенное, яркое, сочное, как спелые вишни. Как такой голос только помещался в этой маленькой огненной девушке? Как они так успели, без репетиций, без спевок – и так зазвучать? В вихре веселья, в бесконечной череде поздравлений, подарков и танцев порядком уже подуставшая Марина таки умудрилась поймать мужа. Нет, он все время был рядом, но не с ней. Всем улыбался, излучая свое счастье какими-то волнами. А Марине кусочек Арата доставался лишь после дежурного “Горько!” – Да они с детства вместе на сцене. Сай даже ей предложение делал раз пять или шесть. – То-то она так яростно фыркала! Как лисица. – Ага. Ничего, у них еще чудесный сюрприз впереди, если услышишь страшные взрывы – это сестра моя радуется. Кстати… Он поймал ее за талию, притянул плотно к себе и шепнул тихо-тихо на ухо: – А давай мы сбежим? – Разве можно? – Нельзя. Но мы все же попробуем. Есть у меня еще ровно два дела. Поможешь? Мы быстро. “Быстро” не получилось. Почти час они ехали на машине, за рулем сидел очень задумчивый отчего-то Кирилл, рядом Варя, а новобрачные, бессовестно покинувшие праздник в кругу друзей (в который уже раз, пора привыкнуть), спали в обнимку на заднем сиденьи. Вышли в каком то очень странном месте, где их ждали, и пока девушки сонно хлопали глазками, их уже запихнули в маленький вертолет. Машина взлетела. Ночной мегаполис под ногами, полыхающий потоками огней, живший какой-то своей мифической жизнью, извергался будто вулкан. Москва дышала, пульсировала, затягивала взгляд, как воронка. Уже через сорок минут вся компания приземлялась где-то за городом. – Мы не улетели уже на Луну, милый муж? Сколько там у тебя еще было дел? – Это последнее. И потом сразу спать. Честно. – М? Надеюсь, не послезавтра? – Нет-нет, мы быстро, родная. Их тут ждали, целый коттеджный комплекс занимали их гости, родители, Лунины, дед. Им хорошо было здесь: горел огромный костер, деревья вокруг светились тысячами огоньков. И вновь тут терпеливо ждали только их. И снова поток поздравлений, цунами подарков, бесконечные поцелуи под громкое “Горько!” А ведь она его предупреждала: русскую свадьбу пережить совсем непросто. Особенно с такой семьей, как ее. К концу вечера Арат уже просто покачивался. И после очередного их свадебного поцелуя почти обреченно вздохнул. – Знаешь. А вертолет ведь нас ждет… – Сбегаем? – азартно предположила Марина, кутаясь в шубку и приплясывая. Ноги у нее уже озябли и гудели от усталости, ничего больше не хотелось – ни глинтвейна, ни блинов, ни жареного мяса, которым щедро потчевали гостей. – Лунины подарили нам номер для новобрачных в гостинице. Угадаешь, в какой? Маринины глаза загорелись. – Неужели? И мы еще здесь? – она ухватила супруга за руку и потянула в сторону своего “транспорта”. – Побежали же! “Побежали” они очень слабо. Едва доползи. От вертолетной площадки почти в самом центре Москвы, на Пресненской набережной, их привезли на такси. Марина уснула на диванчике в фойе, пока Арат добывал ключ от номера, и лишь глаза приоткрыла слегка, когда вздохнувший супруг подхватил ее на руки. Уже с огромным трудом, но ни за что не согласившийся нарушить традицию, из последних сил он внес жену в номер, бережно уложив на кровать, которую она просто уже не увидела. Занавес. Дело сделано, безумный день закончен, они пережили и третью серию этого спектакля. Трижды женатые (для надежности) молодые спали теперь без задних ног на роскошнейшем ложе, усыпанном лепестками роз. Так прошла их брачная ночь.