Пол был окружен группой льстивых юнцов из богатых семей Арракина. Между ними герцог заметил трех офицеров внутренней стражи Атрейдесов, державшихся отчужденно. Особенно внимательно герцог приглядывался к молодым женщинам. Еще бы, ведь наследник герцогского титула – такая добыча! Но Пол никого не выделял, общаясь с ними с благородной сдержанностью. «А тяжесть титула ему уже по плечу», – подумал герцог, вновь ощутив в этих словах дыхание смерти, отчего по коже его побежали мурашки. Пол увидел отца в дверях, но избегал его глаз. Он оглядел группки гостей, пальцы в драгоценных камнях, обхватывавшие флаконы. Содержимое флаконов привычно и незаметно проверялось портативными ядоискателями. Дешевые маски, за которыми скрываются гниль души и молчание сердца. «Кажется, я сегодня кисло настроен, – подумал Пол. – Интересно, что сказал бы обо всем этом Гарни?» Он знал, почему пребывает в таком настроении. Он не собирался присутствовать на обеде, но отец настоял. «В обществе ты уже занимаешь вполне определенное положение, – сказал он. – И ты достаточно взрослый. Почти мужчина». Пол заметил, что отец вышел из дверей, оглядел комнату и присоединился к группе, в которой была леди Джессика. Когда Лето подошел к ним, поставщик воды спросил: – А это верно, что герцог установит контроль за погодой? Из-за его спины герцог проговорил: – Наши замыслы, сэр, пока так далеко не заходят. Тот повернулся, явив округлое вкрадчивое дочерна загорелое лицо. – Ах, герцог, – протянул он. – Мы уже заждались вас. Лето глянул на Джессику: – Пришлось кое-что сделать. Обращаясь к поставщику воды, герцог рассказал об умывальных чашах и добавил: – Насколько это зависит от меня – со старыми обычаями будет покончено. – Это приказ герцога, милорд? – спросил мужчина. – Ну уж это… как сочтете сами, – ответил герцог. Он обернулся, заметив приближающегося Кайнса. Одна из женщин произнесла: – А по-моему, это очень великодушно – отдать воду… Кто-то шикнул на нее. Герцог поглядел на Кайнса и заметил, что планетолог одет в старомодный темно-коричневый мундир с эполетами штатского слуги Императора и крошечной золотой слезинкой на воротнике – знаком положения. Поставщик воды сердитым тоном спросил: – Герцог возражает против наших обычаев? – Этот обычай отменен, – подтвердил Лето, он кивнул Кайнсу, заметил, как нахмурилась Джессика, и подумал: «Такое выражение ей не к лицу, но от этого слухи о нашей размолвке лишь усилятся». – С разрешения герцога, – сказал поставщик воды, – я бы хотел продолжить разговор об обычаях. Лето услышал необычно елейные тона в голосе, отметил почтительное молчание в обступившей гостя группе. В комнате, прислушиваясь, стали поворачиваться к ним. – Не пора ли начинать обед? – спросила Джессика. – Но у нашего гостя есть кое-какие вопросы, – сказал Лето. Поглядев на поставщика воды, круглолицего, большеглазого и пухлогубого мужчину, он вспомнил памятку Хавата: «…за поставщиком воды надо следить – Лингар Бьют, запомните это имя. Харконнены использовали его, но полностью он им никогда не подчинялся». – Водяные обычаи столь интересны, – проговорил Бьют с улыбкой на лице. – Любопытно, что вы собираетесь делать с устроенной в доме оранжереей? Вы тоже будете тыкать ею людям в лицо… милорд? Сдержав гнев, Лето поглядел на мужчину. В голове промелькнуло: «Бросить мне вызов в моем собственном доме – для этого требуется большая смелость, в особенности теперь, когда Бьют уже подписал контракт об альянсе. Поступок означает и понимание собственной силы. Вода действительно символ власти на этой планете. Если, например, заминировать устройства подачи воды, чтобы их можно было взорвать по сигналу… Похоже, этот человек способен на такой поступок. А разрушение водных заводов погубит Арракис. Значит, Бьют замахивался на Харконненов именно этой дубинкой». – Герцог и я уже решили, как использовать оранжерею, – сказала Джессика, улыбнувшись герцогу, – конечно, мы сохраним ее, но как залог – для всего Арракиса. Наша мечта – изменить климат Арракиса настолько, чтобы такие растения были здесь повсюду. «Благослови ее, Господи, – подумал Лето. – Пусть поставщик съест это». – Нам очевидна ваша заинтересованность в воде и контроле за погодой, – сказал герцог. – Я бы посоветовал рациональнее распределять ваши капиталы. Когда-нибудь вода перестанет быть драгоценностью на Арракисе. А про себя он подумал: «Следует поторопить Хавата… его люди должны быстрее проникнуть в организацию этого Бьюта. А нам следует начать возводить дублирующие водные предприятия. Я не потерплю никакого давления!» Бьют кивнул, все еще улыбаясь: – Весьма похвальная мечта, милорд. – И отступил на шаг. Внимание Лето теперь привлекло выражение на лице Кайнса. Он глядел на Джессику каким-то странным взглядом, преобразившись – как влюбленный… или словно в молитвенном трансе. Думы Кайнса на этот раз были целиком поглощены фразой из пророчества: «И они разделят вашу сокровенную мечту». Он прямо спросил Джессику: – И вы принесли нам сокращение пути? – Ах, доктор Кайнс, – проговорил поставщик воды. – Ради герцога вы оставили ситчи ваших фрименов. Как это любезно с вашей стороны! Кайнс невозмутимо глянул на Бьюта и произнес: – В пустыне говорят: «Избыток воды делает человека безрассудным». – Разные странности рассказывают в пустыне, – отвечал Бьют, и в голосе его послышалась явная неуверенность. Джессика подошла к Лето, взяла его под руку, чтобы слегка успокоиться. Кайнс произнес слова: «сокращение пути». На древнем языке эти слова прозвучали бы так: «Квизац Хадерач». На странные вопросы планетолога никто из остальных собравшихся вроде бы и не обратил внимания, и теперь Кайнс, склонившись к одной из консорток, уже слушал ее тихий кокетливый лепет. «Квизац Хадерач, – подумала Джессика. – Неужели наша Миссионария Протектива посеяла здесь и эту легенду? – Тайные надежды ее оживились. – Да, Пол может оказаться Квизац Хадерачем. Может». Представитель Гильдии затеял беседу с поставщиком воды. Голос Бьюта вдруг покрыл гул возобновившейся общей беседы: – Многие хотели бы переделать Арракис. Герцог заметил, что эти слова словно бы ударили Кайнса, тот поднялся и отошел от затевавшей с ним флирт женщины. Собравшиеся вдруг умолкли. Солдат внутренней охраны, переодетый в ливрею пажа, кашлянул за спиной Лето и громко провозгласил: – Кушать подано, милорд. Герцог вопросительно глянул на Джессику. – В соответствии со здешним обычаем хозяин и хозяйка последними подходят к столу, – улыбнулась ему Джессика, – или мы изменим и этот обычай, милорд? Он холодно выговорил: – Почему же? Хороший обычай. Последуем ему. «Надо, чтобы у гостей создалось впечатление, что я подозреваю ее в предательстве, – подумал он, поглядев на дефилирующих мимо гостей. – И кто же из вас поверит в этот обман?» Заметив его отстраненность, Джессика впервые на этой неделе удивилась. «Он похож на человека, который борется с самим собой, – подумала она. – Неужели же он так отчужден из-за того, что я поторопилась со званым обедом? Но он же и сам прекрасно знает, как важно установить контакт наших людей с местной верхушкой. И для тех, и для других мы с ним должны быть словно отец с матерью. Ничто не впечатляет народ более, чем подобный стиль взаимоотношений». Наблюдая за проходящими гостями, Лето припомнил, как вспыхнул Хават, узнав об обеде: «Сир! Я категорически против!» Мрачная усмешка тронула губы герцога. Получилась целая битва! А когда герцог настоял в конце концов на своем присутствии на обеде, Хават покачал головой: «Сир, – заявил он, – у меня дурные предчувствия. На Арракисе все идет пока слишком складно. На барона это не похоже. Совершенно не его стиль». Мимо отца прошел Пол в сопровождении молодой женщины – та была на полголовы выше его. Кисло глянув в сторону отца, он кивнул, отвечая на ее реплику. – Ее отец производит конденскостюмы, – сказала Джессика. – Мне сказали, что в глубокой пустыне не найдешь ни одного глупца в костюме его работы. – А кто этот человек со шрамом на лице, что впереди Пола? – спросил герцог. – Я никак не припомню. – Добавили в список в последний момент, – шепнула она. – Приглашение отправил Гарни. Это контрабандист. – Отправил Гарни? – По моей просьбе. Согласовали с Хаватом, хотя поначалу он слегка воротил нос. Контрабандиста зовут Туек, Эсмар Туек. Среди своих это фигура. Здесь его знают все и принимают во многих домах. – А у нас он зачем? – Каждый гость задается подобным вопросом, – сказала она. – Одно присутствие Туека посеет среди них сомнения и подозрения. Он послужит живым напоминанием о том, что ты готов твердой рукой претворять в жизнь свои указы против жульничества, в том числе и против контрабандистов. Эта мысль понравилась Хавату. – Не скажу, что она нравится мне. – Он кивнул проходящей паре, заметил, что оставалось лишь несколько гостей, пора было следовать в зал. – Почему ты не пригласила никого из фрименов? – Здесь присутствует Кайнс, – сказала она. – Да, Кайнс здесь присутствует, – ответил он. – Еще какие-нибудь небольшие сюрпризы для меня будут?