Не ослабляя хватки на горле, пионерка проволокла Филина мимо своего пульта вдоль нар и кухни. Филин, у которого еще звенело в ушах от выстрелов, не дергался, помогал ей, как мог, ногами, чтобы не перекрыла дыхание. Через пару секунд они, миновав чуть гудящие генераторы, оказались в отгороженном закутке. Лампы здесь не было, и тупик скрывался полностью в темноте, зато освещенная часть подвала просматривалась как на ладони. Все продумала, стерва. Отсюда ее без тепловизора не выкурить. Если, конечно, не открыть плотный огонь, не думая о заложнике. Интересно, она кого-то из них задела, прикинул Филин? Если да, то укры будут работать на поражение, и его шансы выжить близки к нулю… Оценить, что случилось с диверсантами, было сложно. В поле зрения чисто, если и ранены, то успели уйти. Но нет, вроде бы все в порядке. Назгул залег за нарами, Шульга укрылся за стойкой аппаратуры. Если целы и сохранили подвижность, то девку выкурят, фактор неожиданности утерян, теперь это вопрос времени. Как, интересно, она собирается действовать дальше? Оказалось, пионерка все продумала лучше, чем он ожидал. За спиной стукнул засов. Ага, значит не просто забилась в угол, а ушла к запасной двери. Ясное дело, в оборудованном подвале должен быть помимо люка выход, и не один. Но Филину от этого не легче. Как только откроется дверь, он перестанет представлять для нее интерес. Иметь на хвосте двух спецназовцев намного лучше, чем трех… Еще раз лязгнуло, заскрипело. Шею придавило сильнее. Филин понял, что она пытается одной рукой его удержать, а другой — открыть за спиной замок. Причем, похоже, безуспешно. Фурия зашипела, попробовала чуть развернуться. Филин уперся спиной во что-то твердое, полукруглое. Стало ясно, в чем дело. Это не дверь, а люк запирающийся на вентиль, не предназначенный для того чтобы его открывали одной рукой. Пионерка еще немного повозилась с запором, затихла. Филин не шевелился, стараясь не провоцировать, но это было непросто. Бок пекло, а нижняя рубаха под горкой напитывалась мокрым. Минут пятнадцать, и он истечет кровью настолько, что будет для нее представлять лишь обузу. Нужно быстро что-то решать, а точнее действовать. Филин уже раскрыл рот, начиная переговоры, как из-за нар раздался веселый голос: — Что, красавица, "Сим-Сим" не захотел открываться? — Вы уроды! — взвизгнула пионерка над ухом. — Всех моих положили! — А нехрен было жадничать! Мы шли по своим делам, вас не трогали. Лучше бы сейчас о себе подумала! — Это вы думайте, как нам теперь разойтись! Возникла небольшая пауза. Вероятно, Шульга и Назгул совещались жестами, вырабатывая линию поведения. — Что предлагаешь? — задал вопрос Шульга. Значит, он и будет принимать ключевые решения. — Я вашего отпускаю, а вы мне кидаете нормальный ствол и даете уйти. — А иначе? — А иначе я ему помимо дырки в боку разнесу затылок и буду отстреливаться. Лягу, конечно, но, скорее всего, еще кого-то из вас задену. Трудно было сказать, насколько эта короткая речь убедила Шульгу, но Филин пионерке поверил сразу и безоговорочно. Судя по всему что произошло, это не просто девочка за компьютером, оказавшаяся в банде в поисках денег и приключений. Нет, тут пахнет подготовкой в одном из нескольких центров, укрытых такими секретными грифами, что для допуска к ним и его, Филина, уровня даже в лучшие времена не хватало. Шульга, похоже, все понял правильно, продолжил переговоры. — Филин ты как? — Получше бывало! — ворчливо ответил Филин. — Бочину она мне точно пробила, кровь течет. — Ладно. Будем решать. Слышь, деловая, если отпустим куда пойдешь? — Не твое собачье дело! — тут же ответила пионерка. — Расклад такой. Вы мне сюда кидаете снаряженный автомат, я даю этому отойди на два шага. Отпираю дверь, ухожу. На этом все. — Автомат — жирно будет! — твердо сказал Шульга. — Тут в нескольких сотнях метров дачи, ты про них точно знаешь. На третьем участке отсюда в крайнем ряду — три трупа с полным БК. С пистолетом доберешься, а там они все твои. Пионерка крепко задумалась. Рана в боку Филина уже не пекла, а ныла и дергала. Если скажет нет, прикинул Филин, то нужно, пока силы еще остались, резко двинуть ей локтем под дых, а дальше — по обстоятельствам. Шансов уцелеть почти нет, но все лучше, чем ждать, когда тебя пристрелят как охромевшую лошадь. Но похоже, что на сей раз Фортуна повернулась к нему лицом. — Ладно! — крикнула пионерка. — Хрен с вами, уйду и так. Дадите мне тридцать секунд. Дернетесь — этого все равно пристрелить успею. — Не нервничай! — ответил Шульга. — Давай, по счету "три" начинаем. — Все слышал? — прошипела фурия в ухо Филину, толкнув в спину. — Делаешь два шага вперед и замираешь столбиком. Ясно? — Что тут неясного? Ты не переживай — они свое слово сдержат. — Мне ваши слова до задницы. Все, готова!!! — последнюю фразу она бросила громко в проход. — Раз!… Два!… - Шульга считал спокойно, словно проводил тренировку на полигоне. Нервы у парня конечно стальные… Филин постарался отвлечься от боли, сгруппировался. — Три! Получив тычок в спину, Филин спокойно сделал небольшой, чтобы не спровоцировать, шаг, а за ним второй. Не успел замереть, как за спиной заскрипело и застучало. Понятно, пионерка не выпуская из руки пистолет, откручивает запор. Люк ржаво взвыл, открываясь и почти сразу захлопнулся. В подземелье воцарилась, наконец, тишина. Глава 28.Шульга Шульга через прицел Хеклера наблюдал, как за спиной у Филина на секунду открылась дверь. За дверью было светло, в образовавшийся проем скользнула тень пионерки. — Давай сюда! — крикнул он Филину. ГРУ-шник медленно вышел на свет. Вид у него был помятый, на боку чернело большое влажное пятно. К ним подскочил Назгул. Спросил у раненого: — Как сам? — Не дождетесь, — хмуро ответил Филин. — Она меня таки чем-то пырнуть успела. — Глубоко? — Вряд ли. Иначе бы уже валялся без сознания. — Ладно, раздевайся, посмотрим и обработаем. — Я справлюсь! — сказал Шульга Назгулу. Ты лучше иди, разберись с их системой внешнего наблюдения. — Будем догонять? — кивнув, поинтересовался Назгул. — Для начала разберемся, куда пошла. Может она за дверью засела и ждет… — Согласен! — сказал Назгул и двинулся к пульту, за которым сидела бешеная пионерка. Пока Филин, матерясь, стягивал свою горку-сепарку, Шульга порылся в вещах, отыскал аптечку. Усадил раненого под свет, смыл антисептиком кровь. Дырка в боку у ГРУ-шника на вид была неглубокой. Шульга обработал рану, заклеил, смазал гелем, наложил эластичный бандаж. — Резких движений постарайся не делать. Шмотки есть в дальнем углу, у них там целая костюмерная. — Благодарю! — сказал, поднимаясь, Филин. — Вооружусь по-новой, не возражаешь? — Нет! — ответил Шульга. И, повернувшись к Назгулу, крикнул: — Ну что там? — Ушла! — доложил детектив. — У них датчики движения и камеры в инфракрасном диапазоне по периметру и внутри. Все экранировано, потому мы их не заметили. — Куда двинулась? — По твоей наводке, в сторону дач. Правильно решила, там можно и вооружиться и отсидеться. — Ты пока следи, я осмотрюсь. Шульга взял фонарь, зашел в закуток, где пряталась пионерка. Да, все правильно, знала что делает. Большая тяжелая дверь, напоминающая корабельную. Стало быть, за ней основной выход. Главное чтобы пионерка, уходя, не заперла дверь снаружи, иначе придется корячиться через люк в потолке. Он повернул колесо, запор подался. Потянул на себя, открыл. На всякий случай несколько секунд постоял за стенкой, лишь потом, держа оружие наготове, осторожно высунулся и начал оглядываться. В проеме просматривалось обширное помещение с бетонным сводчатым потолком. В отличие от той части бункера, где они находились, там было свободно, только под стенами громоздились двухъярусные нары, а в дальнем конце на отдалении, чернели ржавые мусорные контейнеры. Дверь, в которую ушла пионерка, обнаружилась сбоку. Большая, двустворчатая, с калиткой, тоже железная. Через такую сюда машину можно загнать, если, конечно снаружи проезд свободен. Но это вряд ли. Внешний осмотр неожиданно прервала громкая музыка. Шульга, ничего не понимая рванул к Назгулу. Пока бежал — слушал. В стилях он совершенно не разбирался, это был то ли рок, то ли кантри. Тревожно-безразличный мужской голос: Well there's a pain in my side But I keep traveling on Bring peace to this troubled land