– Пока что это самый большой выпуск. – А сколько книг никогда не вернется в библиотеку… – Поговори с кем-нибудь в деканате, – посоветовал он. – Передай им список должников… – Выпускники не станут обращать внимания на счета. – Когда-нибудь им понадобятся выписки, – проговорил Джек. – Когда они будут подавать запросы, высылай им отказы с уведомлением, что они ничего не получат, пока не заплатят штрафы. Она наклонилась вперед. – Какая хорошая идея! – Конечно. Они сразу раскошелятся, если речь пойдет о потере работы. – Ты выбрал не то призвание, когда занялся антропологией. Тебе следовало стать администратором. – Я занимался тем, чем хотел, – ответил он. – Почему ты говоришь в прошедшем времени? – спросила она. – Не знаю. – Что случилось?.. – Ничего, правда. Но чувство не проходило. Оно было рядом. – Твой контракт, – сказала она. – У тебя возникли проблемы? – Нет, – ответил он. – Никаких проблем. Принесли пиво. Он поднял бокал и отпил глоток. Под столом его нога задела ногу Клэр. Она не отодвинулась: впрочем, она никогда не отодвигалась. «От меня или кого-то другого, – подумал Джек. – Хорошая любовница, но слишком сильно хочет выйти замуж. Она не скрывала от меня свое нетерпение весь семестр. Теперь уже в любой момент…» Он отбросил эти мысли. Он мог бы на ней жениться, если бы встретил ее раньше, – у него не возникло бы сомнений, если бы пришлось оставить жену и отправиться туда, куда ему нужно. Но он познакомился с ней только в этом семестре, и финал был уже близко. – А что с твоим творческим отпуском, о котором ты говорил? – спросила она. – Ты уже принял решение? – Я не знаю. Все зависит от одного исследования, которое я сейчас провожу. – И сколько тебе осталось? – Я узнаю, когда получу доступ к компьютеру. – Скоро? Он посмотрел на наручные часы и кивнул. – Так скоро? – удивилась она. – Если у тебя получится?.. Он закурил. – Тогда уже в следующем семестре, – сказал он. – Но ты говорил, что твой контракт… – …в полном порядке, – сказал Джек. – Но я его не подписал. Пока не подписал. – Ты как-то упоминал, что не нравишься Квилиану. – Так и есть, – кивнул Джек. – Он старомоден. Считает, что я провожу слишком много времени за компьютером и слишком мало – в библиотеках. Она улыбнулась. – Я тоже. – В любом случае я слишком популярный лектор, чтобы мне не предложили продлить контракт. – Тогда почему ты его еще не подписал? Ты хочешь получить больше денег? – Нет, – ответил он. – Но, если я попрошу творческий отпуск, а он мне откажет, я с удовольствием скажу ему, куда он может засунуть свой контракт. Впрочем, я вполне могу его подписать, а потом уйти – если так будет нужно для моих… исследований. Но я очень повеселюсь, если у меня появится возможность сообщить доку Квилиану, в какое место ему следует отправиться вместе с контрактом. Клэр отпила пива. – Значит, ты близок к чему-то важному. Он пожал плечами. – А как твой семинар? – спросил он. Она рассмеялась. – Ты определенно стал занозой в заднице профессора Уизертона. Он потратил большую часть лекции, расчленяя твой курс «Обычаи и философия обитателей Темных земель». – Мы расходимся по многим позициям, но он никогда не бывал на Темной стороне. – Он утверждает, что и ты там не бывал. Он согласен с тем, что там феодальное общество и местные лорды, возможно, считают, будто обладают абсолютным контролем надо всем в своих владениях. Но он отрицает идею, что между ними заключен Договор, основанный на допущении, что небо упадет, если они не будут поддерживать некий Щит при помощи совместных магических действий. – И что тогда сохраняет жизнь на той стороне планеты? – Кто-то из зала задал такой вопрос, и он ответил, что это проблема для физиков, а не для социологов-теоретиков. Однако сам он считает, что дело в отводе тепла от наших силовых экранов на больших высотах. Джек фыркнул. – Я бы хотел однажды взять его с собой в полевую экспедицию. А также его приятеля Квилиана. – Я знаю, что ты бывал на Темной стороне, – сказала Клэр. – Более того, считаю, что твоя связь с ней гораздо сильнее, чем ты говоришь. – Ты о чем? – Если бы ты видел себя со стороны, ты бы понял. Мне потребовалось много времени, чтобы разобраться, но когда я заметила, что придает тебе странный вид в таких местах, как это, ответ стал казаться очевидным: твои глаза. Они более чувствительны к свету, чем любые другие из тех, что мне доводилось видеть. Как только ты уходишь со света и оказываешься в полумраке, как здесь, твои зрачки становятся огромными. Вокруг них остается лишь узкая полоска радужки. И еще я заметила, что солнечные очки, которые ты носишь, гораздо темнее обычных. – У меня и правда проблемы с глазами. Они довольно слабые, и яркий свет их раздражает. – Да, об этом я и говорю. Джек улыбнулся в ответ. Он затушил сигарету, и, словно это стало сигналом, из динамика, расположенного над стойкой бара, полилась тихая, тошнотворная музыка. Он глотнул еще пива. – Я полагаю, Уизертон сделал несколько замечаний и по поводу воскрешения тел? – Да. «А если я умру здесь? – подумал он. – Что со мной станет? Откажут ли мне в Глайве и возвращении?» – Что-то не так? – спросила Клэр. – Ты о чем? – уточнил Джек. – У тебя раздуваются ноздри. И брови сошлись на переносице. – Ты слишком много вглядываешься в лица. Причина в ужасной музыке. – Мне нравится на тебя смотреть, – сказала она. – Но давай закончим и пойдем ко мне. Там я поставлю тебе что-нибудь другое. И у меня есть вещь, которую я хочу тебе показать, чтобы спросить твое мнение. – Какая? – Я бы предпочла подождать. – Ладно. Они допили пиво, и Джек расплатился. Они ушли, и предчувствия отступили, когда они оказались под ярким светом, который Джек пропускал сквозь себя. Они поднялись по лестнице в ее квартиру, находившуюся на третьем этаже. Как только Клэр переступила порог, она замерла и издала какой-то тихий звук.