запретил пробовать готовившиеся блюда, объяснив это тем, что шеф-повар сам прекрасно знает, какой у них вкус. Кроме того, «шахматный офицер» запретил давать официантам пробовать эти блюда (а также вообще отдельно готовить для персонала кухни), чтобы не тратить дорогостоящих продуктов. Управляющий приказал, чтобы официантам писали письменный отзыв о блюде и его вкусе, чтобы те могли при необходимости передать эту информацию клиентам.Шеф-повар с глубоким вздохом подтолкнул меню в сторону управляющего по гладкой поверхности стола. «Шахматный офицер» внимательно изучил меню, ставя на листе бумаги галочки, крестики и кружочки.– Мне кажется, что свинину можно готовить со свеклой вместо яблок. Шеф-повар Жуковский, помнится, у вас в кладовой есть большое количество свеклы.Управляющий вносил волюнтаристские изменения в меню, а Эмиль смотрел на него исподлобья с выражением плохо скрытой ярости. За глаза Эмиль величал «шахматного офицера» не иначе как «бесполезным болтуном».«Шахматный офицер» закончил просмотр меню, отдал его шеф-повару и взялся за просмотр заказов в книге метрдотеля. Несмотря на то, что подходил к концу 1953 год, управляющий открыл книгу заказов с января месяца и медленно пролистал, просмотрев все страницы до конца. Потом он критическим оком просмотрел сделанные на тот вечер заказы столиков, водя кончиком карандаша по строкам. После этого он проинструктировал Андрея, как рассадить гостей, и отдал ему книгу. Под конец планерки управляющий обратил внимание метрдотеля на то, что флористическая композиция в центре зала начала вянуть.– Я уже обратил на это внимание, – сказал Андрей, – но, к сожалению, наш цветочный магазин не способен обеспечить регулярные поставки свежих цветов, чтобы мы могли часто их менять.– Если наш флорист не в состоянии решить наши задачи, то вам стоит рассмотреть возможность установки композиции из шелка. В этом случае отпадет необходимость в свежих цветах и отель будет экономить, – сказал «шахматный офицер».– Я сегодня же поговорю с флористами в нашем цветочном магазине, – ответил Андрей.– Отлично.После окончания планерки управляющий исчез, а Эмиль, тихо бормоча ругательства, отправился доставать из кладовой свеклу. Граф и Андрей вместе дошли до центральной лестницы.– А tout а l’heure[117], – произнес метрдотель и пошел в цветочный магазин.– À bientôt![118] – ответил граф и направился в свой номер.Но как только Андрей исчез из виду, граф спустился на лестничную площадку второго этажа, выглянул в коридор и осмотрелся. Убедившись в том, что Андрей спустился вниз, он поспешил к двери ресторана «Боярский». Он вошел, закрыл за собой дверь, удостоверился, что Эмиль и остальные повара заняты своим делом, и только после этого направился к столику метрдотеля. Ростов открыл выдвижной ящик и, дважды перекрестившись, вынул из него книгу заказов столиков на 1954 год.Граф быстро просмотрел заказы, сделанные в январе и феврале. Он с особым вниманием отметил про себя один заказ в Желтом зале, сделанный в марте, и еще один в Красном зале, сделанный в апреле, но ему не подошел ни один из них. Ростов начал пролистывать книгу заказов на следующие месяцы. Чем дальше, тем больше перед ним было пустых, не исписанных пока страниц. Целые недели еще оставались пустыми. Граф начал быстрее листать пустые страницы и дошел до одиннадцатого июня. В этот день был заказ, записанный аккуратным почерком Андрея. Это был совместный обед Президиума ЦК и Совета министров – двух важнейших государственных органов управления СССР.Граф положил книгу в выдвижной ящик и поднялся в свою комнату. Он отодвинул стул, сел на пол и впервые за тридцать лет снял одну из ножек письменного стола великого князя. Ростов принял решение действовать, когда за полгода до этого к нему приезжала Катерина, но только после того, как консерватория одобрила выезд Софьи за границу, он понял, что время пришло.Когда в шесть вечера граф спустился в бар «Шаляпин», там праздновали успехи Пухлого Вебстера – обеспеченного, но не очень удачливого американца. Пухлому Вебстеру было двадцать девять лет, и его внешний вид полностью соответствовал кличке, которую он получил еще в детстве. Вебстер был сыном владельца расположенной в Нью-Джерси компании «American Vending Machine Company», занимавшейся производством торговых автоматов. Отец отправил его в Россию с наказом, чтобы сын продал как минимум тысячу автоматов. Лишь через три недели после своего приезда молодой Вебстер смог назначить деловую встречу с заместителем начальника катка в Парке Горького. Журналисты убедили его в том, что это – большая победа, и американцу пришлось «проставиться».Ростов сел в углу зала и принял с кивком благодарности из рук Аудриуса высокий бокал с шампанским с видом человека, у которого есть собственный повод для торжества. Осуществлению любых человеческих планов может помешать случай, вкравшееся сомнение или излишняя спешка, но, если бы графу дали возможность создать идеальную ситуацию хода событий, он бы не смог сделать ее лучше, чем была та ситуация, которую подготовила ему сама судьба. С улыбкой на губах Ростов поднял бокал.Но пить за удачу – дело не самое благодарное, потому что удача может в любой момент от человека отвернуться. Граф поставил бокал на стойку бара и услышал над ухом горячий шепот:– Ваше сиятельство!Граф резко повернулся и с удивлением увидел, что перед ним стоит Виктор Степанович в пальто и шапке, на которых лежал снег. За несколько месяцев до этих событий Виктор Степанович начал работать в составе камерного оркестра и с тех пор редко появлялся в «Метрополе». Дирижер тяжело дышал, будто пробежал полгорода.– Виктор! – воскликнул граф. – В чем дело? И почему ты в таком виде?Виктор Степанович проигнорировал вопрос графа.– Я знаю, что вы стремитесь оградить дочь от самых разных неприятностей, – сказал музыкант, – и я с вами абсолютно согласен. Долг каждого родителя – оберегать своих детей. Тем не менее в данном случае вы переборщили и совершили большую ошибку. Через шесть месяцев она закончит консерваторию, и из-за вашего решения ей будет сложно получить место в хорошем оркестре.– Дорогой Виктор, – ответил Ростов. – Я понятия не имею, о чем вы говорите.Дирижер с недоумением уставился на графа.– Разве вы не попросили Софью снять свою кандидатуру?– Кандидатуру куда?– Со мной только что говорил дирижер и руководитель делегации Вавилов и сообщил, что она отказалась ехать на гастроли за границу вместе с оркестром консерватории.– Как это отказалась ехать?! Мой дорогой друг, я уверяю вас, что это не так. Я прекрасно понимаю, что будущее Софьи зависит от того, как она выступит во время этих гастролей.Некоторое время они молча смотрели друг на друга.– Если это и произошло, то исключительно по ее инициативе, – сказал граф.– Но почему?!Граф покачал головой.– Вероятно, в этом есть и моя вина, Виктор. Вчера, когда нам сообщили, что Софья будет участвовать в заграничных гастролях, я сказал: «Представь, что ты будешь играть перед публикой в несколько тысяч человек в «Palais Garnier»! Возможно, она испугалась. Но мне кажется, что через несколько недель она одумается и изменит свое мнение.Виктор взял Ростова за рукав.– У нас нет времени. В пятницу будут объявлены программа гастролей, график выступлений и имена исполнителей. Я сказал Вавилову, что, если вы приняли решение об отказе дочери от участия в гастролях, у меня есть двадцать четыре часа, чтобы вас переубедить. Вавилов обещал, что сутки он подождет и не будет заменять Софью другим исполнителем. Если ваша дочь сама приняла решение отказаться от участия в гастролях, то у вас есть ровно сутки, чтобы ее переубедить. Вы должны это сделать, чтобы обеспечить Софье дальнейшую карьеру и развитие ее таланта!Через час граф с Софьей сидели за столиком в ресторане «Боярский». Они просмотрели меню и сделали заказ. Софья ждала того, что граф начнет игру «Zut». В тот вечер была очередь графа выбирать категорию, и он заранее придумал весьма интересную категорию (для чего и в каких целях можно использовать воск)[119], но вместо того, чтобы начать игру, Ростов решил рассказать девушке историю, которая случилась с ним в далеком прошлом.– Я тебе никогда не рассказывал о том, как проходил день спортивных соревнований в моем лицее? – спросил Ростов.– Рассказывал, – ответила Софья.Граф нахмурился и попытался вспомнить все разговоры с дочерью о лицее, дабы определить, рассказывал он именно эту историю или нет.– Вполне возможно, что пару раз я действительно упоминал день спортивных соревнований в лицее, – согласился он, – но я совершенно уверен, что эту историю я тебе не рассказывал. Вероятно, я уже упоминал, что, когда я был мальчиком, я слыл очень метким стрелком. И вот в день проведения спортивных соревнований в лицее, когда я был приблизительно твоего возраста…– Разве тебе тогда не было около тринадцати лет?– Что?– Разве тогда тебе не было около тринадцати лет?Граф задумался.– Да, возможно, ты права, – произнес он несколько раздраженно. – Скорее всего, мне было около тринадцати лет. Но это не имеет большого значения. Важно то, что в школе я считался лучшим и самым метким стрелком из лука, поэтому я с нетерпением ждал дня соревнований. Однако чем ближе был тот день, тем хуже я начинал стрелять. Если раньше я с пятидесяти шагов попадал в виноградину, то в дни перед началом соревнований я не мог бы попасть в слона с десяти метров. Как только я видел лук, у меня начинали дрожать руки. Я начал подумывать о том, чтобы симулировать какое-нибудь заболевание, чтобы меня положили в лазарет и я не участвовал бы в соревнованиях…– Но до этого не дошло.– Совершенно верно.Граф сделал глоток вина и выдержал драматическую паузу.– И вот наконец настал день, которого я так боялся. Все мы собрались на площадке. Только что закончились соревнования по другим видам спорта, и подошло время стрельбы из лука. Я смотрел на мишень и боялся, что не только не попаду в «яблочко», но не попаду и в саму мишень. Дрожащими руками я натянул тетиву и краем глаз заметил, как старый профессор Топоров споткнулся и упал прямо в кучу навоза. Я так обрадовался, что пальцы сами разжались, и…– …Стрела попала в центр мишени.– Да, именно так. Стрела попала в самое «яблочко». Возможно, я раньше действительно рассказывал тебе эту историю. Но знаешь ли ты, что с тех пор, когда я волнуюсь и мне сложно «прицелиться», я всегда вспоминаю профессора Топорова и неизменно попадаю в цель?Граф сделал взмах рукой, как бы ставя точку в своем рассказе.Софья рассеянно улыбнулась, не понимая, почему именно сейчас граф решил поведать ей эту историю. Граф понял, что ему надо развить тему, чтобы у нее не возникало никаких вопросов.– В жизни бывают моменты, когда мы начинаем сомневаться в своих силах. Это может произойти, когда ты произносишь речь перед публикой, во время спортивных состязаний или выступления перед аудиторией в концертном зале.Софья громко рассмеялась.– Значит, во время выступления в концертном зале!– Да, в концертном зале, – повторил граф.– Тебе рассказали о моем разговоре с дирижером и руководителем выездной концертной группы Вавиловым?Ростов начал перекладывать столовые приборы, которые совершенно неожиданно стали лежать не так, как надо.– Может быть, я и услышал кое-что на эту тему…– Папа, я не боюсь выступать перед публикой.– Ты в этом уверенна?– Конечно.– Но ты никогда не выступала в «Palais Garnier»…– Это да.– И французская публика очень взыскательна.Софья рассмеялась.– Если ты хочешь меня успокоить, то подходишь к решению этой задачи не самым лучшим способом. Папа, мой отказ участвовать в заграничных гастролях никак не связан с тем, что я боюсь выступать перед публикой.– Так почему же ты тогда отказалась?– Я просто не хочу ехать.– Как это – ты не хочешь ехать?Софья опустила глаза и тоже принялась перекладывать свои столовые приборы.– Мне здесь нравится, – ответила она, обведя рукой зал, имея в виду весь отель в целом. – Мне здесь с тобой хорошо.Ростов внимательно посмотрел на дочь. У нее были черные волосы, бледная кожа, темно-синие глаза, и она казалась человеком гораздо более спокойным, чем многие молодые люди ее возраста. Может быть, проблема была именно в этом. Если спокойствие является признаком зрелости, то импульсивность должна быть признаком юности.– Хорошо, – сказал граф, – тогда я хочу рассказать тебе совсем другую историю, которую ты наверняка не слышала. Эта история произошла в этом отеле около тридцати лет назад, таким же снежным декабрьским вечером, как сейчас…И Ростов рассказал Софье о праздновании Нового года вместе с ее матерью Ниной в ресторане на первом этаже в 1922 году. Он рассказал, что Нина в качестве закуски заказала мороженое, а также о том, что она считала, что лучший способ расширить свои горизонты – это начать путешествовать и в буквальном смысле зайти за линию горизонта.После этого граф сделал очень серьезное лицо.– Мне кажется, что я виноват в том, что не очень правильно тебя воспитывал. С самых ранних лет я пытался показать тебе, что можно счастливо прожить жизнь внутри стен этого отеля. По-своему каждый из нас это тебе пытался показать. Я говорю не только о себе, но и о Марине, Эмиле и Андрее. Мы вели себя так, будто этот отель – такой же огромный и прекрасный, как целый мир, и в этом мире ты можешь жить вместе с нами. Мы хотели, чтобы ты как можно больше времени проводила вместе с нами. Но твоя мама была совершенно права. «Шехерезада» – это не просто сюита, это сказка, которая гораздо больше и шире, чем зал, в котором ее исполняют. «Одиссея» – это не просто книга, которую ты читаешь в своей спальне. Неизведанного не увидеть и не понять, сидя дома на диване. Надо отправиться в настоящее путешествие, как это сделал Марко Поло, открывший Китай, и Колумб, доплывший до берегов Америки.Софья кивнула.– Я бесконечно горд тобой и твоими успехами. Я был несказанно рад, когда ты победила в конкурсе. Я был горд, когда Анна сказала, что ты победила, но еще больше я гордился тобой, когда ты вышла из отеля, чтобы поехать в консерваторию. В конечном счете не имеет никакого значения, будут ли нам аплодировать или нет. Самое главное – иметь в себе смелость оправиться в путешествие, исход которого нам неизвестен.– Если я буду выступать в Париже, – произнесла Софья после кроткого раздумья, – то лишь в том случае, если ты будешь сидеть в зале.Граф улыбнулся.– Уверяю тебя, даже если ты захочешь играть на Луне, я прилечу туда, чтобы не пропустить ни одной ноты.Ахиллес и антагонисты– Добрый день, Аркадий.– Добрый день, граф Ростов. Чем могу быть вам полезен этим утром?– Можно бумагу и конверт? Хочу написать письмо.– Конечно.Стоя у стойки регистрации, Ростов написал красивым размашистым почерком на листе бумаги одно предложение, вложил лист в конверт с логтипом отеля и написал адрес. Он отошел в другой конец фойе отеля, выждал момент, когда дежурный коридорный отошел от конторки, быстро положил туда письмо и отправился в парикмахерскую.Ярослав уже давно не работал парикмахером в «Метрополе». После него эту славную должность занимали еще несколько человек, имена которых не сохранились в анналах истории. В тот момент парикмахером работал некий Борис (отчество которого история также не сохранила). Этот Борис мог подровнять волосы и сделать стрижку, но он не был ни мастером своего дела, ни человеком, умеющим поддерживать разговор. Этот Борис был настолько немногословен, что иногда казалось, что он не человек, а машина.– Подровнять? – спросил он графа, словно в русском языке не существовало никаких слов вежливости, за исключением односложных вопросов и ответов.Учитывая то, что с возрастом волосы графа стали тоньше, а сам брадобрей был эффективным и быстрым, как автомат, можно было бы предположить, что на стрижку уйдет минут десять.– Да, подровнять, – согласился граф. – И побрить…Брадобрей нахмурился и был уже готов сказать Ростову, что тот всего несколько часов назад побрился, однако внутренний механизм человека-машины был настолько точно отлажен, что он отложил ножницы и взялся за помазок.Борис взбил пену и нанес ее помазком там, где у графа должны были быть бакенбарды, если бы он их не сбривал. Потом человек-машина наточил опасную бритву о ремень и одним взмахом снял пену с правой щеки Ростова. Борис вытер бритву о висевшее у него на поясе полотенце и наклонился к графу, чтобы с такой же стремительностью побрить его левую щеку.«С такой скоростью, – подумал Ростов, – парень уложится в полторы минуты».Парикмахер кулаком приподнял подбородок графа. Ростов почувствовал, как острое лезвие бритвы прикоснулось к его горлу, когда на пороге салона появился один из коридорных.– Простите…– Да? – спросил брадобрей, не отрывая лезвия бритвы от горла графа.– Вам письмо.– На скамейку.– Это срочное письмо, – ответил посыльный.– Срочное?– Да, товарищ. От управляющего.В первый раз за время этого разговора брадобрей взглянул на коридорного.– От управляющего?– Да.Брадобрей сделал глубокий выдох, отнял лезвие от горла графа и взял конверт. Коридорный исчез, а Борис вскрыл конверт одним движением бритвы.Вынув листок бумаги, он около минуты в него смотрел. На листе было написано всего одно предложение: «Мне необходимо видеть вас прямо сейчас!»Брадобрей снова сделал глубокий выдох и уставился в стену.– Надо же, – произнес он.Прошло около минуты.– Я должен отойти, – сообщил он графу.– Конечно, – ответил Ростов. – Не торопитесь. Я никуда не уйду.Чтобы показать, что у него уйма времени, граф откинул голову и прикрыл глаза, как будто он дремлет. Но как только шаги брадобрея в коридоре затихли, Ростов вскочил на ноги быстро, как кошка.Когда граф был молодым человеком, он гордился тем, что ритм часов его не беспокоит. В начале ХХ века многие из его знакомых очень серьезно относились к тому, сколько времени они тратят на то или иное дело. Они засекали, сколько времени им требовалось, чтобы позавтракать и добраться до работы, словно готовились к военной кампании. Они просматривали заголовки в газетах, отвечали на телефон после первого звонка и стремились говорить только о делах. В общем, они жили, как рабы часовой стрелки. Дай им всем бог здоровья и счастья.В отличие от них Ростов жил размеренной жизнью и не любил торопиться. Он никогда не носил часов. Он не бежал на назначенные встречи и убеждал своих друзей в том, что мирские дела могут подождать, пока джентльмен спокойно пообедает или прогуляется по набережной. Вино, говорил граф, становится со временем более выдержанным. Это время оставляет на крышах домов зеленоватую патину. Поэтому вместо того чтобы бежать сломя голову, чтобы не опоздать на поезд или на встречу с банкирами, гораздо приятнее и полезнее поболтать и выпить чаю с друзьями.– Боже ты мой, – говорили его стремившиеся не потерять ни минуты друзья. – Какие там чай и разговоры? Если постоянно лентяйничать, как справишься с обязанностями, которые накладывает на тебя зрелый возраст?К счастью, в V веке до нашей эры в Древней Греции жил философ Зенон Элейский, известный своими апориями[120], в которых он пытался доказать противоречивость концепций движения, пространства и множества. Этот философ рассуждал так: вот Ахиллес – хорошо физически подготовленный человек с активной жизненной позицией, а вот черепаха. Допустим, что Ахиллес бежит в десять раз быстрее, чем ползет черепаха, и находится позади нее на расстоянии в тысячу шагов. За то время, за которое Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха в ту же сторону проползет сто шагов. Когда Ахиллес пробежит сто шагов, черепаха проползет еще десять шагов, и так далее. Процесс будет продолжаться до бесконечности, и в результате Ахиллес никогда не догонит черепаху. Поэтому человек, у которого в полдень назначена встреча, имеет неограниченное количество промежутков времени между «сейчас» и «тогда», в течение которых может заниматься тем, что ему нравится.Quod erat demonstrandum[121].Но с того самого декабрьского вечера, когда Софья пришла и сказала, что ее пригласили участвовать в гастролях оркестра Московской консерватории, отношение Ростова к времени сильно изменилось. Даже до того как они закончили отмечать это радостное событие, граф знал, что до отъезда дочери остается менее шести месяцев. А точнее: сто семьдесят восемь дней, или если считать по часам, которые бьют два раза в сутки, то триста пятьдесят шесть ударов в полдень и полночь…Учитывая то, что в молодости граф никуда никогда не торопился, можно было бы предположить, что тиканье часов будет казаться ему назойливым жужжанием комаров в спальне, или он, как Обломов, повернется на диване лицом к стене и будет чувствовать одну лишь хандру. Однако отсчет времени произвел на графа совершенно другое впечатление. В его глазах появился новый блеск, походка стала более пружинистой, чувства обострились, а ум стал более ясным и быстрым. Точно так же, как праведный гнев Хамфри Богарта возрастал по мере развития действия картины, тиканье часов показало, что граф все больше становился человеком деятельным и целеустремленным.В последнюю неделю декабря Ростов достал из ножки письменного стола одну из золотых монет, отчеканенных в честь коронации Екатерины II. Василий отнес эту монету в скупку, расположенную в подвале ЦУМа, и получил кредит на покупки в магазине. Консьерж приобрел небольшой коричневый чемодан, а также необходимые для путешествия вещи: мыло, зубную щетку и полотенце. Все это в подарочной упаковке презентовали Софье на Новый год (сразу же после полуночи).Дирижер и руководитель выездной труппы консерватории Вавилов составил программу выступлений. Софья должна была исполнять Второй концерт Рахманинова для пианино с оркестром, а после нее на сцену выходил молодой и талантливый скрипач, исполнявший произведение Дворжака (тоже с оркестром). Ростов был совершенно уверен, что Софья самым лучшим образом сыграет Второй концерт Рахманинова, но не стоит забывать, что даже у Горовица был свой Тарновский[122]. Поэтому в начале января граф предложил Виктору Степановичу за плату позаниматься с его дочерью.В конце января граф попросил Марину сшить Софье платье для концертного выступления. Обсуждение фасона прошло на встрече Анны, Софьи и Марины. На эту встречу графа вообще не пригласили. После этого Василия отправили в ЦУМ с просьбой купить отрез синей тафты.Ростов уже обучил Софью основам разговорного французского. Тем не менее, начиная с февраля, во время ожидания того, как им принесут еду в ресторане, они перестали играть в «Zut» и посвятили это время повторению французского.– Pardonnez-moi, Monsieur, avez-vous l’heure, s’il vous plaît?– Oui, Mademoiselle, il est dix heures.– Merci. Et pourriez-vous me dire où se trouvent les Champs-Élysées?– Oui, continuez tout droit dans cette direction.– Merci beaucoup.– Je vous en prie[123].В начале марта граф впервые за много лет посетил подвал отеля. Он миновал бойлерную и распределительную и дошел до комнаты, в которой хранили вещи, оставленные в номерах гостями отеля. Присев на корточки около полок с книгами, Ростов нашел путеводители «Baedeker» – небольшие красные книжки, на корешках которых золотой краской были напечатаны названия стран. Как читатель прекрасно понимает, большинство