– А мне больше по душе Десятый. Он молодой и привлекательный. – Десятому Доктору было девятьсот три года, – напоминает Джейн с видом знатока. – Да, но Десятый молод душой. Ты все серии смотрела? Прежде чем расстаться, Рави останавливается у необычной двери, которую Джейн еще не видела. Деревянная, в форме арки, с ковриком, на котором написано: «Добро пожаловать в мои миры». Еще на двери есть почтовый ящик и колокольчик. Джейн думает, что это, наверное, вход на восточную башню. – Кажется, я попала в сказку про Винни-Пуха, – улыбается девушка. Рави усмехается в ответ: – Это мои кумиры. Когда-нибудь где-нибудь я обязательно встречусь со Слонопотамом. Затем он достает из кармана прекрасный цветок настурции и опускает его в почтовый ящик. Они продолжают путь. – Доброй ночи. – Рави зевает. – Доброй ночи, – отвечает Джейн скорее Капитану Полярные Штаны, чем своему спутнику, который уже удалился. Ну вот, теперь и вовсе не до сна. Филипп с оружием. Патрик, брат Айви, постоянно говорящий Киран о том, что ему нужно ей в чем-то признаться, но при этом никогда ни в чем не признающийся. Айви, которая неожиданно замолкает в присутствии Филиппа и не отвечает даже на самые безобидные вопросы… Джейн находит на ворсистом желтом коврике у окна свободный от зонтиков уголок и укладывается на него. Ей нужно все обдумать. Луна уменьшается, поднимается выше, бледнеет и становится похожа на кусок яблока. Потом медленно исчезает из поля зрения. Небо усыпано звездами. Сколько бы Джейн ни прокручивала в голове услышанный разговор, он все равно не становится понятнее. Филипп идет куда-то, где может быть опасно. При этом он не знает, где он? Патрику и еще кому-то известна некая история, на которую никто не купился? Отлично. Но что же это за история? Фиби и Филипп притворялись на ужине. Джейн сразу это заметила, а теперь была полностью уверена. Делали вид, что обеспокоены отсутствием работы у Киран. Притворялись, что их волнует нечто, случившееся с Панзавекки. Лицемерили, что им жаль Джейн и ее тетушку. Может быть, история о Панзавекки и есть та самая, на которую купились все, кроме Люси Сент-Джордж? Но как Патрик и Окада связаны с ограблением банка, мафией и пропавшими людьми? И статуя Бранкузи пропала. Как же все это связано? А может, думает Джейн, я просто наивная дурочка и для богачей нормально ходить с пистолетами? Это же Америка. Здесь у каждого третьего есть оружие. Просто Джейн его никогда не видела. Стоп! Чета Окада – англичане. А британцы носят оружие? Патрик – прислуга. Почему тогда он отвечает за все, что здесь происходит? И если Патрик что-то затеял, то знает ли об этом Киран? А что насчет Айви? Это ее деланое безразличие… От этих мыслей Джейн становится грустно. Уж в ком в ком, а в Айви ей совсем не хочется разочаровываться. «Дыши, просто дыши, – сказала бы тетя Магнолия. – Сначала успокойся. Частички пазла соберутся в картинку, когда придет время. Но будь осторожна, моя дорогая». Как должен выглядеть зонтик-загадка? А если бы зонтик был оружием для самообороны? Металлический обруч, наконечники и спицы будут заточены. Крепкие пружины, чтобы зонт открывался быстро и резко, превращаясь в щит. – А цвета будут коричневыми и золотыми, в тон Джасперу, – бормочет Джейн, поднимаясь на ноги. Спустя час она уже за токарным станком, в защитных очках и тяжелом брезентовом фартуке. Вдруг раздается настойчивый стук в дверь. Джейн сдвигает очки на темные кудри. В дверях стоит Рави, на нем черные шелковые пижамные штаны. Больше на нем ничего нет. Невозможно не засмотреться. – Что ты творишь? – орет он, щурясь от света. – Ты знаешь, сколько сейчас времени? Ты вообще понимаешь, что я сплю через стенку? Видимо, моя мать пригласила тебя сюда из преисподней! – Кажется, ты одержим своей матерью, – хихикает Джейн. – Лечиться не пробовал? Рави со вздохом потирает лицо: – Если я скажу правду о своей матери, никто не поверит. – Мм. – Джейн в задумчивости. – Может, потому, что это твоя собственная, придуманная тобой правда? – Какого черта ты тут строишь? – Я делаю зонт, – важно заявляет Джейн. – Ты что, прикалываешься? – недоверчиво спрашивает Рави. – По-твоему, в этой комнате недостаточно зонтиков? – Я делаю зонтики, – сухо отвечает Джейн. – И… Это все, что я умею. Он устало шкрябает голову. Видимо, лег с мокрыми волосами и те высохли, пока он спал, потому что теперь его прическа выглядит крайне забавно: часть волос приглажена, а другая торчит вправо, будто указывает Джейн на что-то. – Знаешь, кажется, Патрик что-то говорил про тебя прошлой ночью, – говорит он. – Патрик много чего говорит, – парирует Джейн. Рави потирает нос. – Может, он только с тобой такой, – сказал он. – Мне он кажется тихим и сдержанным. – Он никогда… не признавался тебе в чем-нибудь? – Странный вопрос, – удивился Рави. – В чем он должен мне признаться? Разве вы не виделись с ним, например, вчера? – Да. Не важно. – И Киран о тебе упоминала. – Ух ты, да ты, видимо, все про меня знаешь! – восклицает Джейн с неожиданной для самой себя язвительностью. Рави – выпускник колледжа, богатый наследник династии Трэш, но рядом с ним она вовсе не чувствует себя ребенком. Он пробуждает в ней чувство вины, будто она собирается сделать что-то неразумное. – Ты меня не любишь, да? – усмехается он. – Я просто работаю, – буркает в ответ Джейн. – Ага. Над зонтами, в полшестого утра. – А ты меня отвлекаешь. Он с любопытством оглядывает комнату: – Ты правда сделала все эти зонтики? – Да. – Как? – Что значит «как»? – Ну, как ты делаешь зонтик? С чего начинаешь? – Я не знаю. – Этот вопрос ставит Джейн в тупик. – Есть несколько разных способов. Я не специалист. – Как ценителю искусства, – Рави не отступает, – мне любопытно. – Хорошо, – Джейн смущена, – можешь остаться и посмотреть, если хочешь. Рави со вздохом зевает, выходит из комнаты, но тут же возвращается и закутывается в одеяло с кровати Джейн. Через дебри циркулярных пил, готовых зонтиков и фрагментов их незавершенных собратьев он с трудом пробирается к полосатому дивану, который Джейн отодвинула к задней стене, и устраивается на нем. Следующие два часа он спит, время от времени просыпаясь от шума пилы и задавая весьма уместные вопросы по технологии изготовления зонтиков. – Как же держатся спицы, если ты его постоянно открываешь и закрываешь? Вдруг Рави хватается за голову: – Я не могу не думать о ребенке Панзавекки. О маленьком Лео, понимаешь? – Я вставляю небольшой кусок ткани между стыком и куполом зонта в качестве амортизатора, – отвечает Джейн, сосредоточившись на работе своих пальцев. – Это служит своего рода стопором. Он снова задремал: Джейн понимает это по выражению его лица, которое перестает быть задумчивым. Интересно, не ошиблась ли она насчет положения Патрика в Доме? – И да, – теперь Джейн разговаривает сама с собой и с Домом, стонущим у нее за спиной, – я тоже думаю об этом ребенке. Рави все еще спит на диване, а желудок Джейн уже напоминает о том, что неплохо бы позавтракать. Джейн не знает, когда в этом доме завтрак и вовсе не горит желанием столкнуться с кем-то вроде Патрика или Филиппа, поэтому решает отправить Киран эсэмэску с вопросом. Киран отвечает: «Скоро. Спускайся в приемный зал».