Джейн закрывает Рави в комнате, чтобы переодеться. «Тетушка Магнолия, как ты думаешь, что мне надеть?» Джейн натягивает жатую красно-оранжевую рубашку с изображением худого морского дракона, черно-белые полосатые джинсы, делающие ее похожей на зебру, и массивные черные сапоги. Рукава закатывает повыше, чтобы ее медуза была хорошо видна. Теперь Джейн чувствует себя значительно увереннее и, сжав кулачки, двигается вниз, в приемный зал. Колин, Люси Сент-Джордж и Фиби Окада сидят в дальнем конце длинного стола, молча пьют кофе и едят вареные яйца и тосты. Джейн быстро пробирается на ближайшее свободное место, разглядывая Фиби, которая снова накрашена как на карнавал. Глаза подведены дымчато-серым, на губах темно-фиолетовая помада. Фиби смотрит на нее с агрессивным дружелюбием, Джейн тушуется и сосредотачивается на своей тарелке. Колин читает газету – настоящую бумажную газету! Интересно, каким образом в этот дом доставляют газеты? Спрятавшись за медовыми локонами, Люси погружена в книгу «Дом радости». Время от времени ее телефон начинает вибрировать, и она просматривает поступившее сообщение. Какие-то люди снуют туда-сюда по приемному залу, переговариваются друг с другом, приносят моющие средства, ведра, вазы, стремянку, регулярно что-то роняя. Праздник уже завтра. Джейн удивилась, что эта небольшая группа за столом и есть гости. – Кто ходит на эти вечеринки? – спрашивает Джейн. – Нью-йоркские богачи? – Ага, – мило улыбается Колин, не отрывая взгляда от газеты. – Но не только нью-йоркские. Еще с севера и юга Восточного побережья, и обязательно какой-нибудь иностранец. – Как же они сюда добираются? – Обычно на собственных катерах, хотя у Октавиана припасена парочка лодок, вдруг они понадобятся. Есть и сезонный персонал, как видишь. – Кстати, а где Октавиан? – спрашивает у Колина Фиби. У нее жесткий взгляд. – Мы его до сих пор не видели. Он же не может уехать в праздничные дни? – Думаю, где-то скрывается, – отвечает тот. – Рави сказал, он не в духе. – Ах, – фальшиво вздыхает Фиби. – Грустно, хотя и неудивительно. Наверное, это пропажа Шарлотты так на нем сказалась. – Шарлотта пропала? – поразилась Джейн. – Я думала, ты подруга Киран. – Фиби удивленно приподнимает бровь. – Она не говорила, что ее мачеха исчезла? – Обычно мы разговариваем на посторонние темы. – Джейн пытается держать оборону. – Киран довольно скрытная, – объясняет Колин, – даже с близкими. Шарлотта неожиданно исчезла около месяца назад. Она оставила загадочную записку для Октавиана, и больше о ней никто ничего не слышал. – Но куда она направилась? – интересуется Джейн. – Разве никто ее не искал? – Она не сообщила. – Колин пожимает плечами. – Октавиан нанял детективов, и все такое. Прошло несколько дней, и оказалось, что она действительно исчезла. Но ее не очень-то и искали – в биографии Шарлотты есть некоторые расхождения. Возможно, она была мошенницей. Джейн неприятно это слышать. – Как мошенницей? – бормочет она, ощущая комок в горле. – Аферисткой, – пояснил Колин. Джейн, потирая уши, пытается сопоставить услышанное с событиями прошлой ночи. Мачеха пропала, а Филипп отправляется в загадочное путешествие. Панзавекки исчезли. И скульптура тоже куда-то делась. Выходит, мошенник – один из членов семьи? – Как спалось? – внезапно спрашивает Джейн у Фиби, рассчитывая на то, что та поведает ей что-нибудь о ночных похождениях с пистолетом. – Плохо. На лице Фиби заметно беспокойство. Она уязвима, а макияж – просто камуфляж, чтобы казаться яркой и бодрствующей. На самом деле по Фиби видно, как она устала. – Я тоже плохо спала, – вмешивается Люси Сент-Джордж, выглядывая из-за своей книги. – Этот Дом меня разбудил. Я постоянно слышу, как он стонет и вздыхает, как будто ему одиноко здесь, на этом острове, вдали от своих собратьев. Да, думает Джейн. У кого-то еще осталось воображение. – Моя Люси всегда была поэтом, – замечает Колин. – Твоя Люси? – Джейн удивлена. – Я думала, что твоя – Киран. – О, у меня всех по одной, – улыбается он. – Киран – моя девушка, а Люси – кузина. – Ого! Значит, ты тоже Сент-Джордж? – Увы. – Колин разводит руками. – Я из бедного ирландского рода Маков. – О, Колин, – взмолилась Люси Сент-Джордж, – Пожалуйста, только не начинай свои истории о картофельном голоде[7]. – И почему же я не должен о нем говорить? – Потому что это низко, – заявляет Люси. – Ты учился в самых дорогих школах и университетах. – Мое образование оплачивал отец Люси, дядя Бакли, – с ухмылкой объясняет Колин специально для Джейн. – Он учил меня быть полезным. – Ой, перестань! – Люси закатывает глаза. – Понятно, – говорит Джейн. – И как, вы полезны? – Очень, – отвечает Колин. – Особенно для дяди Бакли. Он превосходный торговец произведениями искусства. Я нахожу товары на продажу и богатых людей, готовых их приобрести. В целом, мы с Рави коллеги. Джейн интересно, сколько нужно учиться, чтобы заниматься такой работой, если на это способен каждый, кто хоть немного соображает. – Думаю, мне тоже понадобится работа, связанная с искусством, – осторожно замечает она. – Когда-нибудь. – Серьезно? – Колин искренне удивлен. – Ты интересуешься искусством или дизайном? – Вроде того. – Ты художник? – Вроде того, – повторяет Джейн. – Ты могла бы сосредоточиться на каком-то практическом направлении, например в архитектуре, – советует Колин. – Ты когда-нибудь посещала уроки рисования? Надеюсь, ты думаешь о том, как выделиться среди остальных. Ты уже планировала что-то? У тебя есть какие-то уникальные увлечения или навыки? Что у тебя за конек? Джейн ошарашена этим потоком вопросов и не решается рассказывать про свои зонтики. – Я не настолько талантлива. – Девушка немного кривит душой. – Очень жаль. – Он переворачивает газетную страницу и меняет тему: – Никаких новостей о Панзавекки. – В Интернете тоже ничего, – подтверждает Люси. – Интересно, через мои связи можно что-нибудь узнать? – Связи? – Люси – частный художественный следователь, – отвечает Колин. – Это как? – Она частный детектив. – Колин улыбается. – Коллекционеры прибегают к ее услугам, чтобы найти свои украденные произведения искусства, когда полиция бессильна. Она очень хорошо справляется, представь себе. Слыхала про недавний скандал с Рубенсом? – О, Колин. – Люси абсолютно спокойна. – Думаешь, я хочу слушать за завтраком рассказы о собственных неудачах? Да и Джейн вряд ли это интересно. – Почему же? Очень интересно. – Джейн думает о пропавшей скульптуре Бранкузи и о том, может ли что-то прояснить новая информация. Люси с усталой снисходительностью глядит на Колина и возвращается к своей книге. Говорить о Рубенсе ей явно не хочется. – В фильмах, – Колин оборачивается к Джейн, – всегда есть богатый коллекционер, который хочет украсть «Мону Лизу» или что-то в этом роде. Так ведь? – Или картину Моне, – кивнула Джейн, – или Ван Гога, или «Давида» Микеланджело. Может, они даже крадут ради развлечения. – Именно, – соглашается тот. – Однако в реальной жизни умный, профессиональный вор обычно крадет менее известные работы не таких именитых мастеров. Желательно, чтобы о таком мастере никто не слышал и не знал, сколько в действительности стоит его картина: сорок тысяч долларов или сорок миллионов. Что-то, не имеющее хорошо задокументированного прошлого, чтобы эту вещь можно было снова вернуть на рынок, не вызвав подозрений, и снова продать тому, кто никогда не догадается, что покупает краденое. – Думаю, это логично. – Когда воруют знаменитый шедевр, – продолжает Колин, – например Ван Дейка или Вермеера, об этом буквально орут все первые полосы газет. Мало шансов найти коллекционера, который его купит. Обычно такие картины передаются от одного преступника к другому как залог в торговле наркотиками. – Правда? – удивилась Джейн. – Чистейшая. – Наркоторговцы интересуются искусством? – Их интересует альтернатива наличным деньгам, – объясняет Колин. – Не понимаю, что это значит. Колин улыбается. Джейн чувствует, что ему нравится этот разговор. – Отмывание денег – сложный бизнес, – говорит он. – Преступникам все труднее и труднее оперировать наличными. Произведение искусства – довольно ценный актив, а если оно украдено, то из новостей легко узнать, сколько оно стоит. Это очень удобно, если, например, у меня есть знаменитый украденный Рубенс, а ты желаешь обменять его на большую партию наркоты. Или если мне нужен кредит для ее покупки, а кредитор требует залога. Знаменитая картина – отличный залог. – Как думаешь, ты достаточно подробно все объяснил, Колин? – промурлыкала Люси, не отрывая носа от книги. – Может, хочешь взять Джейн в напарники?