Откуда-то из глубины Дома раздается звон колокола. Он звенит совсем далеко, на пороге слышимости. Звук чистый и приятный, как чуть слышная мелодия ветра. «Выбирай… Выбирай», – слышится Джейн в его бое. Миссис Вандерс, маленькая девочка, Киран, Рави или Джаспер? Левая сторона самолета или правая. Тетя Магнолия? Джейн в раздумьях. Куда мне пойти? Пропавший шедевр Джейн принимает решение. – Знаешь, Киран, – говорит она. – Сначала я должна поговорить с миссис Вандерс. Кажется, она знала мою тетю. Увидимся позже, хорошо? – Ладно, – пожимает плечами Киран. Она выглядит разочарованной. – Напиши мне. Девушка бредет прочь. – Обязательно! Когда Джейн достигает облюбованного Джаспером лестничного проема, пес подскакивает, начинает кружиться, а затем, как обычно, упирается в ее ноги. Она пробирается мимо: – Боже, Джаспер! Пойдем со мной? Она приглашающе оборачивается, но пес уже куда-то исчез. Миссис Вандерс обнаруживается на втором этаже, в конце восточного коридора. Она внимательно изучает какую-то картину, стоя на одной ноге. Левая босая ступня упирается в бедро правой ноги, а руки молитвенно сложены возле груди. Кажется, это какая-то поза йоги. – Здравствуйте, миссис Вандерс, – приветствует Джейн. – Ты, – констатирует миссис Вандерс, не глядя на нее и не шевелясь. К ее черным штанам сзади прикреплена рация. – Да. Я слышала, вы знали мою тетю. – Ты не Рави, – отмечает экономка. – Увы. Рави пошел кого-то навестить. Кажется, свою мать. Она ведь здесь? Миссис Вандерс пренебрежительно хмыкает. – Ты проводишь слишком много времени с Айви, – сказала она. – Что вы затеваете? – Так вы не знали тетю? – Джейн чувствует раздражение. – Я зря теряю время? – Мой вопрос об Айви имеет прямое отношение к твоему вопросу о тете. – Как такое может быть? Они знали друг друга? – Ты много путешествуешь? – Миссис Вандерс снова отвечает вопросом на вопрос. – Нет! А вы что, вместе путешествовали? – У нас есть фотография, сделанная твоей тетей в одном из путешествий, – говорит миссис Вандерс. – Маленькая желтая рыбка, выглядывающая из пасти огромной рыбы. Твоя тетя умела… замечать то, что скрыто от других глаз. – О! – Джейн поражена. Одна из тетиных фотографий? Здесь? Ее распирает от гордости. Как здорово, что одна из работ тети Магнолии нашла свое пристанище в творческом беспорядке этого дома. – Значит, вот откуда вы были знакомы? Вы купили у нее снимок? – Да, – коротко вздыхает миссис Вандерс. – Понятно… – Джейн чувствует, что в этом есть какой-то смысл. Если не считать некоторых нестыковок. – А при чем здесь Айви? – Я просто поинтересовалась, как много она успела тебе выболтать. – Но какое это имеет значение? Разве фотография – секрет? – Конечно нет. Она висит в западном крыле. – Миссис Вандерс машет рукой и наконец выходит из своей одноногой позы и близко-близко наклоняется к картине. – Она была здесь? – не успокаивается Джейн. – Моя тетя? Вы ее знали? – Мы общались по поводу фотографии, – отвечает миссис Вандерс. – Лично? Мистер Вандерс знает. Например, как она одевалась. – Вот черт! – говорит женщина. Ее нос всего в дюйме от полотна. – Что? – Прости. Как ты считаешь, с этой картиной все в порядке? Джейн, которой сейчас было совсем не до искусства, бросает на картину нетерпеливый взгляд. Небольшой, очень милый жанровый портрет: женщина, пишущая за столом. Позади женщины на шахматном полу сидит лягушка, на пыльную синюю кожу которой падают солнечные лучи, пробивающиеся через окно. На морде у лягушки застыло загадочное выражение. Женщина полностью поглощена своим занятием. – В каком смысле? – удивляется Джейн. – Она выглядит так, как должна? – Я понятия не имею, как должна выглядеть эта картина. – Это Вермеер. «Женщина с жемчужной сережкой». А это – «Женщина с лягушкой пишет письмо». – Я знаю Яна Вермеера. Он знаменитый и все такое. Но как узнать, все ли в порядке с картиной? Я никогда ее раньше не видела. – Хорошо. Что скажешь о свете? Джейн снова глядит на картину. Чередование светлых и темных фрагментов создает впечатление, что ее освещает настоящий солнечный свет. – Сияющий?.. – робко предполагает она. – Гм. – Миссис Вандерс явно не удовлетворена. – Говорю тебе, с ней что-то не так. Дама кажется не такой светлой, как обычно. – Хотите сказать, кто-то переделал картину? – Переделал… или подделал. – Подделал! Серьезно?! – Либо заменил на другую авторскую копию. – Миссис Вандерс становится все мрачнее. Джейн начинает подозревать, что физическое равновесие женщины обратно пропорционально психическому. – Сколько стоит эта картина? – спрашивает она. – Работы Вермеера сейчас редкость, они почти никогда не меняют владельцев. На аукционе за его полотно можно получить не меньше ста миллионов долларов. – Какой кошмар! – Джейн потрясена. Как странно, что картина может быть дороже целого дома, в котором она висит. Это как деревянная коробочка, внутри которой лежит кольцо с бриллиантом, или корабль, а на нем – тетя Магнолия.