– Я и не говорю про женитьбу. – Женщин он вообще сторонился. – Почему? Павел Степанович усмехнулся: – Представьте себе, но я таких вопросов ему никогда не задавал. Может, потому и прожил долго. И я даже не могу представить себе человека, который бы на такое нахальство осмелился. – А Малкин разве никогда не заговаривал о том, кому же он оставит свое богатство? – Это да. Сетовал, что наследников у него нет. – И ничего не предпринимал для исправления ситуации? – Вы себе плохо представляете, что это был за человек. Говорить с ним на подобные щекотливые темы никто бы не осмелился. Ничего другого услышать от Павла Степановича не удалось. – А не было ли у Леонарда какой-нибудь приметной черты, по которой его можно было бы даже спустя много лет узнать? Павел Степанович задумчиво кивнул и что-то вполголоса произнес. Но говорил он так тихо, что услышали его только те, кто находился совсем близко к нему. – Вот оно что! Так это же в корне все меняет! – Рад, что сумел быть вам полезен. – Но вам все равно придется проехать с нами и повторить в отделе все то, что вы только что рассказали мне. Павел Степанович не возражал, впрочем, выбора у него и не было. Приглашение было чистой формальностью. Ему все равно пришлось бы поехать и дать показания, даже если бы он этого и не хотел. Между тем, пока Арсений разговаривал с фигурантом по делу, само следствие шло дальше своим чередом. И Арсению снова позвонили, когда у его коллег появились новости. – Во-первых, кажется, нам удалось задержать нашего косматого друга! Отследили его машину и взяли вместе с бородой и прической. Он даже не догадался, что всю эту растительность можно сбрить. Приезжай, он сейчас у нас. Разговорить его у нас пока что не получилось, молчит, словно ему язык отрезали. Вторая новость была еще более ошеломляющей. В ходе осмотра дома Тамары Михайловны в гараже было найдено тело хозяйки. Тщательно засыпанное толстым слоем земли, оно лежало там с вечера вчерашнего дня. Директрису интерната никто не похищал. Она была убита точно так же, как и ее брат, сильным ударом ножа в спину. Глава 14 Допрос задержанного начался немедленно после приезда Арсения. Вот только личность его по-прежнему вызывала недоумение, ибо совершенно никаких документов у мужчины при себе обнаружено не было. Поэтому первым делом Арсений поинтересовался: – Как вас зовут? Как я могу к вам обращаться? Некоторое время царила тишина, потом из-под спутанных волос раздался низкий голос: – Брат Косьма мое имя. – Вы монах? – Отшельник я. – В каком монастыре подвизаетесь? – В Ново-Орловском. – Это где? – Отсюда не видать. – А все же? – За Уралом он. Точнее определить свое место жительства отшельник не захотел. Попытки найти обитель с таким названием тоже не увенчались успехом. – А мы не епархиальные, мы сами по себе. Нас отец Варлаам окормляет. Арсений глубоко вздохнул. Значит, секта. А находящийся перед ним человек является ее представителем. – Только этого мне не хватало! Ну а в наш город, что тебя привело, брат Косьма? – Дитя повидать хотел. – Какое дитя? – Дочь. – Так у тебя дочь имеется? Как зовут? – Какая разница? – Не хочешь говорить о личном, тогда расскажи, что делал в доме у Тамары Михайловны? Зачем забрался к директрисе интерната? Мужчина молчал. – Сам тогда расскажу. Тебя интересовали деньги, которые хранились у нее в сейфе. И ты их украл. Кто тебя надоумил залезть в пустой дом? – Меня там не было. – А если снимем твои отпечатки и проверим? – Проверяйте. Голос отшельника звучал так равнодушно, что было ясно: если даже в доме у Тамары Михайловны он и побывал, то подчистил за собой все следы. И доказать факт его появления там легко и просто полиции не удастся. Арсений зашел с другой стороны. – А на мосту возле Заячьего острова, что ты делал? Хоть тут не пытайся врать! Я лично с тобой общался. И ты мне наврал насчет своего имени и места жительства, гражданин Черепанов Федот Матвеевич! В густой бороде задержанного мелькнула усмешка. – Искали меня, выходит? – Искали! И другие свидетели вспомнили, что это ты мальчишку в воду скинул. А нас потом в заблуждение ввел, свалил свою вину на подружку потерпевшего. Зачем ты это сделал? – Вам не понять. – Ну ты попробуй. Мы понятливые, разберемся. – Нет, не буду. Делайте со мной что хотите, а говорить я с вами про нее не буду. – Что хотим можем с тобой сделать? А что, если мы сейчас тебя подстрижем да побреем? – Бороду брить не дам! – рассердился задержанный. – И стричься мне нельзя. Я обет дал! В искупление своих грехов не стричься и не бриться до самой моей смерти. – Думаю, что Бог тебя простит, если ты перед нами облегчишь душу и покаешься нам в том, что сделал. – Вы не священник, а я не в исповедальне. – Тогда я сам кое-что расскажу. Никто ведь не возражает? Никто и не думал возражать. Сам задержанный в ответ лишь произнес: – Воля ваша. Арсений еще на какое-то время подержал паузу, чтобы речь его прозвучала эффектней, а потом все же начал: