ГЛАВА 11 ДЖОЙ После того как входим в бальный зал отеля, Джио берет меня за руку, и мы пробираемся сквозь толпу в поисках Хейли и Фионы. Мой разум и сердце все еще не восприняли его слова: «Мы вместе». Он имел в виду, что мы вместе на курорте? На пряничном фестивале, демонстрируя наше творение? Или вместе, как парень и девушка? Учитывая, что вчера вечером он сказал, что думает, что любит меня... Я убегаю от этой мысли из-за того, что это могло бы означать... или не могло бы означать. Неужели он говорит это всем девушками, включая «трех французских куриц»? Это часть его обаяния — говорить женщинам, что он их любит, а потом оставлять их желать большего? Я могу только предположить, что это так, потому что он холост и имеет репутацию самого большого ловеласа в Большом Яблоке. Даже Хейли, которая избегает Таймс-сквер со всем ее красочным, шумным и мигающим хаосом, узнала его. В бальном зале приглушенный свет, и кажется, что мы только что пропустили какое-то сценическое шоу. Женщина в платье с серебряным узором из снежинок берет в руки микрофон, благодарит фокусника за выступление и объявляет, что следующим будет рождественское караоке. У меня внутри все холодеет. Фокусник? Сэмпсон — последний человек, о котором мне хочется думать сегодня или когда-либо еще. На высоких каблуках я слегка спотыкаюсь. Джио ловит меня за локоть. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Да. Наверное, просто приспосабливаюсь из лыжных ботинок обратно в туфли на высоком каблуке. — Я пытаюсь рассмеяться и убеждаю себя, что вероятность того, что Сэмпсон здесь, минимальна. С другой стороны, он регулярно выступает на подобных мероприятиях. Хейли машет нам рукой. После того, как мы садимся, Фиона рассказывает нам об удивительном магическом шоу, которое мы пропустили. Я судорожно сглатываю, надеясь, что на сцене был не Сэмпсон. Он как-то говорил мне, что в этой индустрии очень много фокусников, поэтому на подобных мероприятиях должно быть много конкурентов. Верно? Шансы на то, что он здесь, невелики. Я повторяю это в уме, надеясь, что это окажется правдой. Джио сжимает мою руку и удаляется. Я теряю его из виду, пока он не оказывается под светом прожекторов на сцене караоке. Из колонок доносятся знакомые звуки «Joy to the World11», и он начинает петь. Джио исполняет песню, не сводя с меня глаз. С каждым куплетом мои щеки пылают все жарче. Затем, когда звучит последняя нота, он улыбается мне своей тайной улыбкой. Чувствуя на себе взгляды Хейли и Фионы, я не смею отвести от него взгляд. О его кокетливой натуре ходят легенды, и боюсь, что его вокальная серенада не может означать то, что мне хочется. Тем не менее, когда он возвращается за стол, я поднимаюсь на ноги. Он обнимает меня, незаметно целует и шепчет: — Ты — моя радость. Моя Джой? Мои глаза закрыты, когда мы обнимаемся, а когда я открываю их, тепло, которое только что наполняло меня, застывает. К нам подходит мужчина в черном смокинге и белых перчатках. — Детка, что ты здесь делаешь? — громко спрашивает Сэмпсон, все еще находясь в нескольких шагах от меня. Нет, пожалуйста, нет. Забудьте о трепете, мой желудок сжимается. Он — последний человек, которого мне хочется видеть. Я высвобождаюсь из объятий Джио и смотрю на красные буквы ближайшего указателя выхода. Откинув плечи назад, Джио вскидывает брови, когда Сэмпсон проскальзывает между нами. — Не мог не заметить тебя в этом платье, детка, — говорит он поверх очередного участника караоке, исполняющего «Winter Wonderland». Я сглатываю. — О, привет, Сэмпсон. Не ожидала увидеть тебя здесь. — Разве ты не получила мои сообщения, детка? Я просил тебя прийти и встретиться со мной. Похоже, ты все-таки не смогла устоять. — Он хихикает и тянется к моей руке. — О, я не взяла с собой телефон. Сэмпсон раскрывает руки, чтобы обнять меня, но я отступаю назад, врезаясь в кого-то. — Pardon moi, s'il vous plait12, — раздраженно говорит женщина. Я кручусь на месте, юбка развевается. — Извините. Я вас не заметила. Элегантная женщина возвышается надо мной, раздраженно фыркает и удаляется. Тем временем внимание Джио приковано к Сэмпсону. Сжав губы и прищурившись, он протягивает руку для пожатия. — Я Джованни Коста. — А я Сэмпсон Клеклер. — На его лице сияющая улыбка, как будто он только что сделал хет-трик. — И это мой счастливый день, потому что мы с Джой наконец-то снова вместе. Я знал, что ты одумаешься, детка. — Пожалуйста, перестань называть меня «деткой», — говорю я, но последний участник караоке громко поет фальцетом «All I Want for Christmas». Сэмпсон хочет положить руку мне на плечи, но я отстраняюсь. Забудьте об иллюзиях, этот парень бредит. Я отшатываюсь и снова натыкаюсь на кого-то. — Excuse-moi. 13— Еще одна высокая женщина хмыкает. Должно быть, сюда привезли туристов из Франции. — Джой, о чем он говорит? — Глаза Джио темнеют. У меня сжимается горло, и я не могу подобрать слов. Как будто Сэмпсон взмахнул руками, и все, что я могла бы сказать, исчезло, как по волшебству. В этот момент к нам присоединяются Хейли и Фиона. — Это было отличное представление, — говорит Хейли Сэмпсону. Он окидывает взглядом обеих моих подруг. Джио стоит рядом со мной, его поза напряжена, а кулаки сжаты сильнее, чем обычно. Открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, кроме того, что я чувствую, а это смесь стыда, растерянности и подавленности, когда Нико бросается к нам, практически запыхавшись, и кричит: — Джио, Джованни, Джованни Коста! Он поворачивает голову на звук своего имени. — Вот ты где. Брат, почему ты не отвечал на звонки? — спрашивает он. — Я делал все возможное, чтобы не обращать внимания на телефон. — В голосе Джио слышится резкость. — Фрэнки родила, — объявляет Нико. Я подпрыгиваю на носках, теряю равновесие и в третий раз за последние пять минут врезаюсь в кого-то. На этот раз я охаю, а женщина отходит в сторону. Ребята обсуждают детали: девочка, три килограмма семьсот грамм, здорова. Хихиканье становится все ближе и громче, прерывая наше ликование. Женщина с прямыми волосами и длинными ногами говорит: — Bonsior, mon amour14. — Джованни, — щебечет другая с прокуренным французским акцентом. — Почему ты не отвечаешь на наши звонки? — говорит третья с надутыми губами. Сэмпсон, Хейли, Фиона, Нико, я, Джио и, как я могу предположить, его «три французские курицы», собрались в кружок. Чья-то рука сжимает мою. Я опускаю взгляд, боясь, что это Сэмпсон, и вижу, как Джио собственнически обхватывает мои пальцы — или, возможно, он ищет безопасности, чтобы не сбежать с ними и не вернуться к своей прежней жизни. Сэмпсон смотрит на француженок и облизывает губы: они слетаются к Джио, практически облепляя его, целуя в каждую щеку на европейский манер.